Автор неизвестен - повесть о победах московского государства
[154]во 121-м (1613) году прииде к нему на перемену под Смоленск Михайло Матвеевич Батулвин, а товарищ ему Исак Похожей. - Вторая смена воевод под Смоленском состоялась в марте 1616, т.е. 7124, г. В тексте “Повести…” допущена,вероятно по небрежности переписчика, ошибка - “во 121-м”, т. е. 1613, г. Сменили князя И. А. Хованского и Мирона Вельяминова князь Алексей Юрьевич Сицкий и Артемий Васильевич Измайлов. М. М. Бутурлин и Исаак Погожий представляли уже третью смену воевод, посланную из Москвы 16 июня 1616 г. (Дворцовые разряды, т. I, стб. 197-198, 227).
[155]Ратныя же государевы люди стояли под Смоленским три года… и во 124-м (1616) году к Москве отидоша. - М. М. Бутурлин отступил от Смоленска в мае 1617, т. е. 7125, г. (Дворцовые разряды, т. I, стб. 273).
[156]и послал товарища своего, князя Василья Петровича Ахмашукова-Черкаскаго… литовския люди многих государевых людей на бою побили и в полон поймали. - Посланный в июне 1618 г. из Рузы под Боровск отряд князя В. П. Ахмашукова-Черкасского соединился в Боровском Пафнутьевом монастыре, расположенном в трех верстах от Боровска, с пришедшими из Калуги от князя Д. М. Пожарского казачьими и дворянскими сотнями. Головы и казачьи атаманы не захотели, однако, подчиниться князю, и в состоявшемся в семи верстах от монастыря сражении русские войска действовали разрозненно. Несогласованность действий явилась причиной их крупного поражения. Бой мог закончиться полным разгромом, если бы положение не спасли смоленские дворянские сотни, которые своей атакой дали возможность панически бежавшей русской рати укрыться за стенами монастыря: “Тако бы не две сотни смоленские стояху в укрыте, и те стояли самовольством не по воевоцкому веленью, и оне бы всех побиша. И те сотни отняша многих людей. Самих же изможение не взя, и от них побегоша. Их же топташе до Пафнутьева монастыря, едва воевода уйде в Пафнутьев монастырь. Многих же московских людей побиша: одних смольян убиша шестьдесят человек, а князь Димитриева полку Михайловича Пожарскова убиша полтараста человек” (ПСРЛ, т. XIV, первая половина, с. 143).
[157]Королевския люди обоз разарвали и коши поимали, и прошол боярин в Можаеск не со многими людми. - Стольник (а не боярин) князь Д. М. Черкасский спешил со своим отрядом в июле 1618 г. в Можайск, чтобы доставить туда продовольствие и усилить гарнизон города перед ожидавшейся полной и длительной его осадой войсками королевича Владислава. Стремясь не допустить этого, польские войска напали на отряд Д. М. Черкасского вблизи Можайска и едва не уничтожили его. Спасли положение вышедшие на помощь из города сотни князя Б. М. Лыкова, но потери ранеными и убитыми были велики, а весь обоз остался в руках неприятеля. Это вызвало в городе затруднения с продовольствием (Попов, с. 364; ПСРЛ, т. XIV, первая половина, с. 143-144; Дворцовые разряды, т. I, стб. 332-333).
[158]во 127-м (1619) году на Покров пресвятыя Богородица, приходил под Москву литовской королевич Владислав… - Королевич Владислав, пытаясь, в очередной раз силой утвердиться на русском троне, поскольку в 1610 г. он был избран царем, предпринял штурм Москвы в ночь с 30 сентября на 1 октября 1618 г., т. е. в канун праздника Покрова Богородицы.
[159]И пришед в монастырь, стал в Рогачове и в Сваткове… - После неудачного штурма Москвы королевич Владислав отошел к Троице-Сергиеву монастырю. Не надеясь взять хорошо укрепленный монастырь своими немногочисленными и ослабленными в неудачном штурме столицы войсками, он потребовал от монастырских властей добровольной сдачи. Монастырский гарнизон ответил на это требование пушечной стрельбой. После этого королевич отошел от монастыря и расположился в монастырских селах Рогачеве и Сваткове (ПСРЛ, т. XIV, первая половина, с. 147; Дворцовые разряды, т. I, стб. 375-377).
[160]Приидоша в Ярославль ко князю Ивану Борисовичу 13 000 казаков, которые побивали государевых людей… В то же время пришли с повинною… - Факт прихода казаков в Ярославль с повинной зафиксирован и в “Новом летописце”, но без указания их количества. И. Б. Черкасский сразу же использовал их в походе против войск королевича Владислава в Белозерский уезд. Указанная в “Повести…” большая численность казаков - 13 000 человек - вряд ли правдоподобна. Эту цифру можно предположительно объяснить либо сознательным преувеличением автора, либо ошибкой переписчика (ПСРЛ, т. XIV, первая половина, с. 147).
[161]По сем же в Москве учинилася ссылка с полским королевичем о мирном поставлении. - В “Повести…” нарушена последовательность событий. Переговоры о перемирии начались еще до ухода Владислава из-под Москвы 21. октября 1618 г.: “А были три съезды за Тверскими вороты, и договор у послов о мирном поставленье не стался” (Дворцовые разряды, т. I, стб. 373-378). Переговоры были продолжены и успешно завершены 1 декабря 1618 г. подписанием договора о мире в деревне Деулино, в трех верстах от Троице-Сергиева монастыря и в 5 верстах от села Сватково, где расположился стан польских послов (см.: Савич А. А. Деулинское перемирие 1618 г. - Учен. зап. Моск. гос. пед. ин-та им. К. Либкнехта, 1939, т. 4, сер. историческая, вып. 2, с. 94-101).
[162]и смирной договор учинили, и помирилися на 14 лет и на 5 месяцев. - В “Повести…” Деулинский договор осмысливается лишь как предварительное соглашение накануне переговоров “больших послов” под Вязьмой. На самом деле именно в Деулине был заключен договор о перемирии на 14 с половиной лет, решен сложнейший вопрос о пограничных территориях, выработаны условия обмена пленными. Поэтому слова в “Повести…” “на слове положили до съезду болших послов” после рассказа о переговорах под Троице-Сергиевым монастырем и об отъезде послов “в Вязму на розмену и для болшево мирного поставления и договора” не соответствуют действительности. Под Вязьму в марте-июне 1619 г. послы съехались уже для выполнения условий подписанного в Деулине договора: для обмена пленными, передачи и принятия отходивших к Польше русских городов и решения незначительных порубежных споров.
[163]И сретоша его, великого князя и государя, со многою честию и с неизреченною радостию. - Слова “великий князь” не входили в титул церковных иерархов. Здесь они включены в титул Филарета, вероятнее всего, из-за ошибки переписчика.
[164]яко же древний Иосиф на встретение ко отцу своему Израилю пад, покло-нися, прося от него благословения. - Встреча Михаила Романова с возвращающимся из польского плена отцом, митрополитом Филаретом, сравнивается в “Повести…” со сценой из Библии, где проданный в рабство своими братьями Иосиф после долгой разлуки встретился с отцом Иаковом. Израиль - второе имя Иакова (Кн. Бытия, гл. 46, ст. 29).
[165]и сяде на патриаршеский престол… того же году июля 24 дня… - Филарет Романов был посвящен в патриаршеский сан 24 июня 1619 г.
[166]яко же древле Иоавгарю свой божественый же образ на исцеление. - Согласно христианской легенде Иисус Христос послал царю Авгарю свое изображение, запечатлевшееся на полотенце, которым он вытерся после умывания. Это изображение - “нерукотворный образ” - якобы обладало чудодейственной силой.
[167]Прислана же бысть святая божественная риза вседержителя творца яко без-ценный же дар государю царю… шахом, кизылбашким царем. - В конце XVI - начале XVII в. Россия и Персия активно искали сближения. Персия видела в России естественного союзника в постоянной борьбе с Турцией. Россия тоже была заинтересована в дружественных отношениях с Ираном. Стремясь к установлению прочных и тесных связей с новой династией в России, шах Аббас, занимавший в то время персидский трон, отправил в 1625 г. в дар царю Михаилу христианскую реликвию - хитон, т. е. одежду, якобы принадлежавшую Иисусу Христу и захваченную в Грузии войсками шаха. После неоднократных тщательных проверок подлинности хитона он был принят царём и патриархом как драгоценнейшая реликвия, обладающая чудодейственной силой. Появление в Москве ризы Христовой было осмыслено Романовыми как знак божественной милости к ним, знак одобрения их избрания на царский и патриаршеский престол и как символ прочности новой династии.
[168]Ныне убо молим, владыко вседержителю, господи Иисусе Христе… вознеси рог благоверныя императрицы нашея… Аминь. - Слова эти представляют собой приписку XVIII в., сделанную, по-видимому, переписчиком рукописи. Слово “рог” означает здесь власть, силу, могущество.
[169] Monumenta chartae papyraceae historiam illustrantia. IX. Hilversum, 1962.
[170] ЧОИДР, № 9 и отдельно под заглавием “Сказание и повесть о расстриге Гришке Отрепьеве и о похождениях его” (М., 1847).
[171]Бычков А. Ф. Описание церковно-славянских и русских рукописных сборников Императорской Публичной библиотеки. СПб., 1882, ч. 1.
[172]Платонов С. Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII в. как исторический источник. СПб., 1888, с. 354.
