Вулкаций Галликан, Юлий Капитолин, Требеллий Поллион, Флавий Вописк, Элий Лампридий, Элий Спартиан - Властелины Рима
Юношу явят земле на мгновение судьбы – и дальше
Жить не позволят ему.[61]
(2) Както, гуляя в саду, он напевал эти стихи. Один из присутствовавших при этом образованных людей, с которыми Адриан особенно любил общаться, пожелал добавить:
Показалось бы слишком могучим
Племя римлян богам, если б этот их дар сохранило.[62]
(3) На это, говорят, Адриан ответил: «Эти стихи не подходят к жизни Вера», – и сам добавил:
Дайте роз пурпурных и лилий:
Душу внука хочу я цветами щедро осыпать,
Выполнить долг перед ним хоть этим даром ничтожным.[63]
(4) При этом, говорят, он прибавил с усмешкой: «Я усыновил божество, а не сына[64]». (5) Тут один из присутствовавших образованных людей, желая утешить его, сказал: «А что если не совсем правильно было определено расположение звезд при рождении Вера, который, как мы надеемся, будет жить долго?». На это Адриан, говорят, сказал: «Легко это говорить тебе, который ищет наследника своему имуществу, а не империи». (6) Отсюда ясно, что у него под конец его жизни было намерение выбрать себе другого преемника, а Вера отстранить от управления государством. (7) Однако случайное обстоятельство помогло осуществлению его замыслов: вернувшись из своей провинции и приготовив прекрасную речь, которую читают до сих пор (написал ли ее он сам или, возможно, при содействии начальников канцелярий[65] или учителей красноречия), чтобы в день январских календ принести благодарность своему отцу, Элий выпил питие, которое, как он думал, должно было принести ему пользу, и умер в самый день январских календ.[66] (8) Так как наступал день добрых пожеланий,[67] то Адриан запретил оплакивать его.
V. (1) Вер вел очень веселый образ жизни, получил хорошее образование; злые языки говорят, что он был более приятен Адриану своей наружностью, чем своими нравами. (2) При дворе он был недолго. Если его частная жизнь не вызывала одобрения, то и порицания она не заслуживала. Он помнил о достоинстве своей семьи. Он отличался изяществом, привлекательностью, царственной красотой, имел благородное лицо, обладал возвышенным красноречием, легко писал стихи, не был также бесполезным в государственном управлении. (3) Те, кто описывал его жизнь, рассказывают о его большой склонности к наслаждениям, хотя и не постыдным, но свидетельствующим о некоторой распущенности. (4) Говорят, что именно он придумал тот тетрафармакон или, скорее, пентафармакон, который впоследствии вошел в обиход Адриана; то есть, соединение свиного вымени, фазана, павлина, запеченного окорока и кабаньего мяса. (5) Об этом блюде иначе передает Марий Максим, называя его не пентафармакон, а тетрафармакон, чему и мы следовали в описании жизни Адриана. (6) Называют еще один вид наслаждения, изобретенный Вером. (7) Он устроил ложе с четырьмя высокими спинками, со всех сторон закрытое густое сеткой; его он наполнил лепестками роз, у которых предварительно отрезались белые кончики. Здесь он лежал со своими наложницами, умащенный персидскими благовониями, покрывшись одеялом, сделанным из лилий. (8) И сейчас некоторые часто повторяют, что он устраивал ложа и столы из роз и лилий, притом очищенных. Хотя все это и не очень достойно, однако не служит на погибель государству. (9) Он, говорят, всегда имел у себя на ложе книги Апиция (сообщено другими), а также и книги «Любовных стихотворений» Овидия; поэта Марциала, писавшего эпиграммы, он называл своим Вергилием и знал его наизусть. (10) Менее важно то, что своим скороходам он часто приделывал крылья, наподобие Купидонов, и нередко давал им имена ветров, одного называл Бореем, другого Нотом, затем Аквилоном или Цирцием и прочими именами, и безжалостно заставлял их бегать без устали. (11) Жене, жаловавшейся на его увлечения на стороне, он, говорят, ответил так: «Позволь мне удовлетворять свою страсть с другими женщинами; слово жена служит обозначением достоинства, а не предмета наслаждения». (12) Его сыном является Антонин Вер – тот, кто был усыновлен Марком или, вернее сказать, вместе с Марком[68] и на равных с ним правах занимал положение императора. (13) Они именно и были первыми, кого называли двумя Августами, и в консульских списках их имена так и записаны: они названы не «двое Антонинов», а «двое Августов». (14) Значение этого нововведения было настолько велико, что некоторые консульские списки с них начинают новый ряд консулов.
VI. (1) В честь его усыновления Адриан роздал народу и воинам огромную сумму денег. (2) Но когда этот довольно проницательный человек понял, что Вер настолько слаб здоровьем, что не в состоянии мощно потрясать щитом, он, говорят, сказал: (3) «Мы потеряли триста миллионов, которые мы заплатили войску и народу; мы оперлись на довольно шаткую стену, которая не то что государство, но даже нас с трудом может поддерживать». (4) Так говорил Адриан со своим префектом. (5) Префект разгласил это, и потому у Элия Цезаря с каждым днем все более и более возрастало беспокойство, как это свойственно человеку, доведенному до отчаяния. Адриан, желая для видимости смягчить жестокость своих слов, сменил префекта, разгласившего их разговор. (6) Но это ничуть не помогло: как мы сказали, Луций Цейоний Коммод Вер Элий Цезарь (он носил все эти имена) умер, был похоронен с императорской пышностью и из всех царских почестей получил только погребальные. (7) Адриан скорбел о его смерти как хороший отец, но не как хороший государь. Когда обеспокоенные друзья спрашивали его, кто может быть теперь усыновлен им, Адриан, говорят, ответил: «Я принял решение еще при жизни Вера». (8) Этим он показал либо свое умение оценивать положение, либо способность узнавать будущее. (9) После смерти Вера Адриан долго колебался, как ему поступить, и, наконец, усыновил Антонина, получившего прозвание Пия, и поставил ему условие усыновить в свою очередь Марка и Вера, а свою дочь[69] выдать за Вера, а не за Марка. (10) После этого Адриан прожил недолго, удрученный слабостью и всякого рода болезнями. Он часто повторял, что государь должен умереть полным сил, а не расслабленным.[70]
VII. (1) Он приказал поставить по всему миру колоссальные статуи Элия Вера, а в некоторых городах построить ему храмы. (2) Наконец, ради него Адриан, как мы уже сказали, поручил Антонину Пию усыновить – вместе с Марком – его сына Вера, как своего внука, который после смерти Элия остался в семье самого Адриана; он не раз повторял: «Пусть в государстве останется чтонибудь от Вера». (3) Это противоречит сообщениям большинства авторов относительно его раскаяния в том, что он усыновил Элия, так как у младшего Вера не было никаких качеств, которые могли бы придать блеск императорской фамилии, если не считать милосердия. (4) Вот все, что следовало записать о жизни Вера Цезаря. (5) О нем я не умолчал потому, что заранее поставил себе задачей описать в отдельных книгах жизнь всех тех, которые после диктатора Цезаря, то есть божественного Юлия, были названы Цезарями или Августами, или государями и либо путем усыновления, либо в силу того, что были сыновьями или родственниками императоров, получили священное имя Цезарей. Я делал это, стремясь быть добросовестным, хотя в пространных расследованиях подобного рода нет никакой необходимости.
III
Юлий Капитолин
АНТОНИН ПИЙ
I. (1) Род Тита Аврелия Фульвия Бойония Антонина Пия[71] со стороны отца происходил из Трансальпийской Галлии, именно из города Немауза. (2) Его дедом был Тит Аврелий Фульвий, который, пройдя по всем ступеням почетных должностей, был два раза консулом и, наконец, префектом Рима. (3) Его отец Аврелий Фульвий, который тоже был консулом, отличался суровостью и неподкупностью. (4) Его бабкой со стороны матери была Бойония Процилла, а матерью Аррия Фадилла. Дедом со стороны матери был Аррий Антонин, два раза бывший консулом, человек безупречный, который жалел Нерву, когда последнему пришлось стать императором. (5) Его единоутробной сестрой была Юлия Фадилла; (6) его отчимом – консуляр Юлий Луп, а тестем Анний Вер. (7) Женат он был на Аннии Фаустине. У него было двое сыновей и две дочери; зятем, мужем старшей дочери, был Ламия Сильван, а младший – Марк Антонин. (8) Сам Антонин Пий родился в ланувийском имении, за двенадцать дней до октябрьских календ, в консульство Домициана (двенадцатое) и Корнелия Долабеллы.[72] Он был воспитан в Лории, по Аврелиевой дороге, где впоследствии он выстроил себе дворец, остатки которого сохранились еще и доныне. (9) Свое детство он провел сначала с дедом с отцовской стороны, а затем – с дедом с материнской стороны. Он с такой благоговейной любовью относился ко всем своим родственникам, что даже его двоюродные братья, его отчим и многие его близкие оставили ему по завещанию наследства, и он стал богат.
II. (1) Он выделялся своей наружностью, славился своими добрыми нравами, отличался благородным милосердием, имел спокойное выражение лица, обладал необыкновенными дарованиями, блестящим красноречием, превосходно знал литературу, был трезв, прилежно занимался возделыванием полей, был мягким, щедрым, не посягал на чужое, – при всем этом у него было большое чувство меры и отсутствие всякого тщеславия. (2) Наконец, он во всех отношениях был достоин похвалы, и его вполне заслуженно сравнивают – на основании суждения хороших людей – с Нумой Помпилием.[73] (3) Он получил от сената прозвание «Пий»[74] либо за то, что на глазах сената протянул руку, чтобы поддержать своего тестя, удрученного возрастом (что, впрочем, не может служить доказательством великого благочестия, так скорее был бы нечестивым тот, кто этого не сделал бы, чем проявил благочестие тот, кто этим выполнил свой долг); (4) либо за то, что сохранил жизнь тем, кого во время своей болезни велел казнить Адриан; (5) либо за то, что после смерти Адриана он – наперекор общему настроению – постановил оказать ему бесконечные и безмерные почести; (6) либо за то, что когда Адриан хотел наложить на себя руки, он не допустил этого, установив необыкновенно тщательное наблюдение за ним; (7) либо, наконец, за то, что он был от природы действительно очень милосердным и во время своего правления не совершил ни одного жестокого поступка. (8) Он брал треть процента в месяц, то есть самый малый процент, так что очень многим оказывал помощь своим собственным имуществом. (9) В должности квестора он проявил щедрость, пышно справил свое преторство; консулом он был вместе с Катилием Севером.[75] (10) В бытность свою частным человеком он жил большей частью вне города, но повсюду пользовался известностью. (11) В число четырех консуляров, которым было поручено управление Италией, Адриан включил и его и поставил во главе той части страны, где у него были обширные владения: так Адриан позаботился одновременно и об оказании почести такому мужу, и о его спокойствии.
