Аристофан - Птицы

Птичий город, во-первых, вам нужно создать и единым зажить государством,
А затем высоченной кирпичной стеной, наподобие стен вавилонских,
Воздух весь окружить, обнести, оцепить весь простор меж землею и небом.

О гиганты, Порфирион и Кебрион! Что за странный получится город![48]

А когда многомощная встанет стена, вы от Зевса потребуйте власти.
Если ж он не захочет ее уступить, на своем пожелает поставить,
Объявите священную Зевсу войну и богам накажите строжайше,
Чтобы больше они по любовным делам через птичью страну не ходили.
Ведь, бывало, спускались на землю они и к Алкменам,[49] Алопам,[50] Семелам[51]
Поблудить приходили. А если опять попадутся на этой дороге,
Приложите им к нужному месту печать, чтобы женщин не трогали боги.
К людям нужно вам тоже отправить посла и сказать, что не боги, а птицы
Правят миром отныне, и птицам сперва приносить полагается жертвы,
А потом уж богам. Также следует вам дать в товарищи каждому богу
Подходящую птицу, чтоб вместе они от людей принимали подарки.
Афродите приносишь дары – хорошо, дай же зерен сначала лысухе.
Посейдону желаешь быка заколоть – накорми-ка пшеничкою утку.
Если вздумал Геракла ты жертвой почтить, дай лепешку медовую чайке.
Ты барана заколешь для Зевса-царя. Чем не царь тебе птица крапивник?
Для нее заколи ты самца-комара, а потом уж барана для Зевса.

Вот так так! Ну и ну! Заколоть комара! Пусть же
Зевс разразится громами.

Почему же богами нас будут считать, а не галками люди? Ведь в перьях
Наше тело, к тому же летаем всегда.

Это глупости. Вот и Гермес ведь
Хоть и бог, а пернат и умеет летать.[52] Да и многие боги летают.
Вот, к примеру, Эрот. Или Нику возьми, у которой из золота крылья.[53]
А Ирида, как нам сообщает Гомер, на трусиху-голубку похожа.[54]

Да и молнии Зевсовы, разве они не на крыльях до нас долетают?

Ну, а если в невежестве глупом своем не окажут нам почестей люди
И решат олимпийских богов почитать?

А тогда, словно страшная туча,
Воробьи и грачи на поля налетят и посевы людей уничтожат,
И пускай голодающим людям тогда отмеряет пшеницу Деметра.

Нет уж, как бы не так! Не захочет она, отговорку сумеет придумать.

Чтоб в могуществе птичьем людей убедить, пусть глаза у рабочей скотины,
У коров и овец, у свиней и у коз ваши вороны выклюют злые.
Пусть их лечит целитель тогда Аполлон! Пусть заплатят ему за леченье!

Только дайте сначала продать мне быков, а потом воронье посылайте!

Если ж богом признать согласятся тебя,
Посейдоном, и Кроном, и Геей,[55]
Сколько радостей люди получат тогда!

Хоть одну назови ты мне радость.

Например, саранча не посмеет уже объедать виноградные лозы:
Как военный отряд, на нее налетят пустельги, и синицы, и совы.
Никакие клещи, никакие жучки для смоковниц не будут опасны.
Всех жучков-паучков стайка резвых дроздов уничтожит легко без остатка.

Но откуда богатство нам взять для людей? Ведь для них это главное благо.

Это просто. Во время гаданий всегда птицы будут сулить им богатство,
И в торговле успех, и великий барыш, и большую удачу предскажут.
Ни один не погибнет купец-мореход.

Почему это вдруг не погибнет?

Потому что пред тем как отправиться в путь, предсказанья услышит он птичьи:
«В море ты не иди, снег и дождь впереди» или: «В путь! И надейся на прибыль».

Покупаю корабль, ухожу торговать, надоело беседовать с вами.

Птицы людям укажут, где клады лежат, погребенное дедами в землю
Серебро. Лишь пернатым известно о том. Ведь недаром же есть поговорка:
«Где мой клад похоронен, не знает никто, разве только небесные птицы».

Я корабль продаю. Я мотыгу куплю. Отыщу я шкатулку с деньгами.

Ну, а как же здоровье мы людям дадим?
От бессмертных зависит здоровье.

Были б только дела у людей хороши – вот тебе и здоровье. Ведь, право,
Если плохо дела человека идут, то себя он и чувствует плохо.

Как же старость смогу отвратить от людей? Это тоже во власти Олимпа.
Или, может быть, пусть умирают детьми?

Да зачем же? Годов этак триста
Птицы людям прибавят.

Откуда ж их взять?

Как откуда? От собственных, птичьих.
Ты не знал, что простая ворона живет целых пять человеческих жизней?

Ай, ай, ай, много лучше, чем Зевсова власть, безраздельное птичье правленье!

Да в сотню раз!
Не придется нам храмы для птиц возводить,
Не придется для храмов таскать кирпичи,
Не нужна им совсем позолота дверей.
За кустом и на дереве птицы живут.
Ну, а важные птицы – пусть храмом для них
Будут ветви и листья оливы святой.[56]
Ни к Аммону, ни в Дельфы не будем ходить[57]
Для гаданья. Под деревом или в кустах
Мы насыплем им зерен пшена, ячменя
И молитвенно руки возденем горе.
Мы попросим, чтоб нам ниспослали добро
Быстролетные птицы за наши дары.
И за несколько зерен пшеничных они
В тот же миг нам пошлют
Все, чего мы просили в молитве своей.

О старик, ты врагом ненавистнейшим был, а теперь ты нам друг наилучший,
И теперь никогда от советов твоих мы по воле своей не отступим.

Я полагаюсь на твои слова,
Окреп я духом и клянусь тебе,
Что если со мной ты захочешь в священный союз вступить
И честно, и верно, и дружно согласен союз хранить,
И если ты со мною заодно
Объявишь небожителям войну,
То очень скоро боги ненавистные
Отдадут мне скипетр.

Все, что требует силы, берем на себя. Недостатка мы в силе не знаем,
Но во всем, где расчеты и разум нужны, на тебя полагаться желаем.

Клянусь я Зевсом, медлить больше нечего!
Нам не к лицу уподобляться Никию.
За дело надо приниматься тотчас же,
Прошу сперва в гнездо мое пожаловать
На мягкий хворост и на сено теплое!
Как вас зовут, скажите.

Легче легкого.
Я – Писфетер.

А как зовут вот этого?

Он – Эвельпид.

Ну, что ж, я рад приветствовать
Обоих.

Очень рады.

Проходите же.

Идем. Но ты вперед пройди.

Пожалуйста.

Ай, ай, ай, ай, забыл. Постой минуточку.
Скажи нам, как же это мы, бескрылые,
Общаться будем с птицами крылатыми?