Лариса Печатнова - История Спарты (период архаики и классики)
Разумеется, и в период классики, а не только позднего эллинизма, илотская элита вполне могла быть зажиточной и иметь достаточно средств для выкупа на свободу. Вопрос заключается в другом: пока Спартанское государство было достаточно сильным, оно, несомненно, сохраняло монополию на владение илотами. Вне зависимости от вопроса о реальной принадлежности илота, одно на всем протяжении спартанской истории оставалось бесспорным: только государство решало, где илоты должны жить и работать, когда и на каких условиях их освобождать, и конкретный спартиат не имел законной власти изменять эти решения. Поэтому думается, что пока государство не нуждалось катастрофически в деньгах, механизм освобождения илотов мало был связан с денежными мотивами. Наше единственное свидетельство о самовыкупе большой партии илотов относится уже к сравнительно позднему времени - 2-й половине III в. (Plut. Cleom. 23, 1).
Вместе с тем все известные нам случаи освобождения илотов в более ранний период (конец V - 1-я половина IV в.) носят ярко выраженную военную направленность. Илотов освобождали прежде всего ради пополнения спартанской армии[012_89]. Финансовая же сторона, связанная с их освобождением, в любом случае занимала второстепенное место. Во всяком случае, вплоть до позднего эллинизма у нас нет никаких данных, даже косвенных, об освобождении илотов за деньги. Наоборот, скорее можно считать, что государство, призывая илотов на военную службу, вооружало их на собственный счет. Именно так можно понять сообщение Ксенофонта, что при угрозе со стороны Эпаминонда в 370/69 г. эфоры распространили среди илотов прокламацию такого примерно содержания: все те, кто выразит желание получить оружие и вступить в армию, получат свободу, в чем их эфоры клятвенно заверяют (Hell. VI, 5, 28). Г. Бузольт полагает, что здесь речь идет о вооружении илотов на государственный счет. Фразу Ксенофонта eij ti" bouvloito o{pla lambavnein он дополняет словами "vom Staat". Таким образом, получается: "если кто захочет получить оружие от государства...". Именно на основании этого своего толкования Ксенофонта Г. Бузольт делает вывод, что "гоплитская служба илотов, для которых государство поставляло оружие, была, как правило, добровольной повинностью, которая влекла за собой освобождение"[012_90]. Как бы ни понимать это место Ксенофонта, в любом случае ясно, что ни о каком выкупе на свободу за деньги здесь речи не идет. Так что вряд ли правы те западные ученые, которые, подобно Л. Пайпер и Ж. Дюка, видят в освобожденных илотах только экономических лидеров своего класса вне зависимости от временных и ситуационных ориентиров. Но в государствах, подобных Спарте, где исключительно важен был политический и идеологический момент, механизм освобождения илотов просто не мог быть полностью определяем узко экономическими задачами.
Однако каковы бы ни были причины начавшегося в конце V в. процесса, сам факт единовременных и довольно частых манумиссий илотов свидетельствует о каких-то изменениях в отношении к ним со стороны Спартанского государства. Появление, по крайне мере, уже в III в.[012_91], а может быть и раньше, нескольких групп вольноотпущенников свидетельствует о далеко уже зашедшем процессе дифференциации илотов по имущественному признаку. В данный период государство уже не нуждалось, как это было раньше, в илотах-воинах, зато испытывало постоянную нужду в пополнении своей казны. Хотя для III в. мы знаем только один конкретный случай выкупа большой группы илотов на волю (Plut. Cleom. 23, 1), но, судя по рассказу Мирона, освобождение илотов в этот период было делом рутины.
Согласно Афинею, который сохранил это свидетельство Мирона, в Спарте существовало несколько групп вольноотпущенников: "Часто лакедемоняне освобождали рабов (douvlou"), и одних они называли афетами (ajfevta"), вторых - адеспотами (ajdespovtou"), третьих - ериктерами (ejrukthvra"), а других, которых посылали для морских операций, - деспосионавтами (desposionauvta"), а других - неодамодами..." (VI, 271 f). Нам остается только гадать, что они собой представляли, ибо Мирон никак не поясняет приводимую им номенклатуру. Помимо неодамодов остальные четыре группы нигде, кроме как у Мирона, больше не упоминаются. То, что Мирон называет илотов рабами (douvlou"), не вызывает удивления. Термин dou'lo" часто встречается в античной традиции по отношению к илотам. Он употребляется, как правило, в обычном широком смысле слова для определения общего понятия раба в отличие от свободного. Это было общегреческое наименование, принятое и в литературе, и в жизни.
В науке не раз предпринимались попытки найти удовлетворительное объяснение каждой из категорий вольноотпущенников, названных Мироном[012_92]. Сам Мирон поясняет только одно слово - "деспосионавты" (букв. "господские моряки"), связывая эту категорию с морской службой. Термин "ериктеры" (ejrukthvra"), скорее всего, произошел от глагола ejruvkein, означающего "удерживать, останавливать, отбивать". Группа вольноотпущенников, называемая эриктерами, также, по-видимому, была связана с военным делом. К. О. Мюллер полагал, что так называли тех, кто выносил раненых с поля боя[012_93]. По мнению А. Валлона, эриктеры "имели своей задачей охранять своих господ, прикрывать их от ударов врагов и в случае нужды удалять их с поля сражения"[012_94]. К. Краймс связывает ериктеров с гарнизонной службой, но считает, что они еще не были свободными[012_95].
Термины "афеты" (ajfevta") и "адеспоты" (ajdespovtou") означают, по сути дела, одно и то же - освобожденные илоты, не связанные больше со своими господами. Первый термин представляет собой отглагольное прилагательное, означающее "отпущенный на волю, вольный, свободный" (a[feto" от глагола ajfivhmi), буквальное значение второго - ajdevspotoi - "свободные от господ"[012_96]. Большинство ученых полагают, что эти два термина были взаимозаменяемы и означали только состояние освобождения и отпуска на волю. Присутствие в двух из четырех терминов корня despot наводит на мысль, что часть илотов освобождалась не государством, а своими хозяевами.
Что касается деспосионавтов, то, возможно, так назывались илоты, которые служили во флоте и платили своим владельцам апофору[012_97]. Эти илоты находились еще в личной зависимости от своих господ и вынуждены были делить с ними прибыль от собственного труда. Деспосионавты уже не были прикреплены к земле и в этом смысле были свободнее "настоящих" илотов. Мера их несвободы, очевидно, определялась двумя моментами: обязанностью служить во флоте и платить установленный оброк своему господину.
Указание Мирона на существование нескольких групп вольноотпущенников наводит на мысль, что в Спарте в течение IV-III вв. развивался процесс постепенного отрыва части илотов от земли с целью получения с них дополнительных денежных доходов. Это напоминает тот слой афинских рабов, которых называли cwri;" oijkou'nte", т. е. живущие отдельно. Псевдо-Ксенофонт, обвиняющий афинян в том, что они позволяли своим "рабам быть избалованными и некоторым вести роскошную жизнь" (Ath. pol. 1, 11 / Пер. С. И. Радцига), под этими некоторыми (e[nioi), по-видимому, имел в виду именно cwri;" oijkou'nte". По словам М. С. Куторги, посвятившего специальное исследование проблемам рабства в Афинах, "в разряд cwri;" oijkou'nte" зачислялись рабы, коим эллинский господин предоставлял право служить и работать, где им самим выгоднее, заниматься по их личному выбору, какими пожелают, делами и предприятиями, даже пребывать где угодно: он их обязывал только вносить ему в назначенный срок условленную и точно договоренную плату, другими словами: дозволял им жить по оброку"[012_98].
5. ЛАКОНСКИЕ И МЕССЕНСКИЕ ИЛОТЫ (К ПРОБЛЕМЕ ИХ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ)
Скудость источников не дает нам возможности произвести деление илотов на какие-либо четко выраженные социальные или профессиональные группы, но зато в античной традиции можно проследить деление всей массы илотов на две большие группы по "национальному" признаку - на мессенских и лаконских илотов, которые значительно отличались между собой по многим параметрам, в том числе по своему происхождению, по времени образования и по количественным характеристикам. Однако степень различия все-таки не стоит абсолютизировать. Это были две группы внутри одного класса. Недаром в наших источниках илоты почти всегда рассматриваются единым массивом[013_99]. Целый ряд фактов в спартанской истории можно удовлетворительно понять и истолковать, только предположив наличие известных различий в статусе лаконских и мессенских илотов.
Попытаемся, где это только возможно, сделать акцент именно на различиях между двумя группами, выделенными внутри одного и того же класса. Историко-географические реалии предполагают, что лаконские илоты должны были находиться в более привилегированном положении, чем мессенские. Думается, что различное отношение к этим двум группам илотов специально культивировалось спартанским обществом, и было одним из основных принципов социальной политики Спарты. Подобное дифференцированное отношение к илотам считалось надежным средством для воспрепятствования их объединению.
