Галина Лифшиц-Артемьева - Предания, сказки и мифы западных славян
– Что это! – воскликнул первый. – Еда на столе, кто это приготовил?
– А посмотрите-ка, братья, эти блюда будто специально для нас приготовлены, у каждого то, что он больше всего любит, – воскликнул другой.
– Братья, братья, тут у меня матушкин перстень, тут должен быть кто-то из родного дома, – вскрикнул радостно самый старший, когда сдвинул наклонившуюся тарелку и нашел перстень.
– Давайте-ка поищем в пещере, – предложил Ярославек.
Все принялись искать и нашли Богданку.
– Кто ты? – спросили они в один голос.
– Ваша сестра Богданка, несу вам привет от матери и от отца, а чтобы вы мне поверили, дала мне мама свой перстень.
– О, мы верим, что ты наша сестра, кто ж иной осмелился бы добраться к нам! – воскликнули братья.
Они быстро дали ей место у стола, и когда она села между ними, должна была рассказать, что происходило дома после их исчезновения, что она с удовольствием и сделала. После окончания своих новостей спросила она братьев, как можно их освободить.
– Это тяжелая задача, хотя она и может показаться тебе легкой, – сказал самый старший. – Если хочешь нас, милая сестра, освободить, должна сшить каждому по рубашке. Но ты должна сама лен посеять, прополоть, собрать, приготовить, спрясть, пряжу сама соткать, полотно выбелить и из него сшить рубашки. При всем этом не должна ни слова вымолвить, что бы с тобой ни происходило. Если сумеешь все это проделать, то освободишь нас.
– Это не такое тяжелое дело, эту работу я хорошо умею делать, а молчать мне не будет тяжело, я же знаю, что этим вас освобожу, – ответила добрая сестра.
За эти слова братья принялись целовать ей руки. После ужина сделали ей ложе, и она быстро уснула.
Утром после завтрака дал ей брат ящичек с семенами и сказал:
– Сейчас ты должна покинуть нас, милая сестра. Если хочешь нас освободить, возьми эти семена, пойдем с нами, и мы укажем место, где их посеять.
Богданка была готова сделать то, что сказал ей брат, взяла ящичек в руки и пошла за ним. Когда пришли они в прекрасную долину, показали ей братья поле для посева льна и разросшуюся дуплистую вербу для жилья, потом грустно с ней попрощались и улетели в свою пещеру. Богданка быстро приготовила поле и посеяла семена. Пока семена всходили и подрастал лен, прошло, конечно, достаточно много времени, но она ходила по долине и по лесу или украшала свое жилище, дуплистую вербу. О еде заботиться ей было не нужно, потому что всегда вовремя были у нее в вербе завтрак, обед и ужин, и хотя она знала, что это приносят братья, все же никогда ни одного не видела. Вскоре лен вырос так высоко, что она должна была его прополоть, а это была немалая работа. От прополки до сбора льна опять прошло время, и тут Богданка уже понимала, что долгим ожидание больше не будет. Она старательно разложила лен на росе, переворачивала его, а когда он был очищен, отбит, стал мягким, как шелк. Веретено, прясла и кужель нашла она в вербе тогда, когда они ей потребовались. Теперь у нее весь лен был в связках, она могла начать прясть. Села она к прялке, веретено кружилось как волчок, вспомнила она о своих родителях, как сидела, бывало, с матерью и Дороткой за прялками, а отец о чем-нибудь рассказывал или читал.
«Теперь, наверное, одни сидят, – думала она, – сидят и меня вспоминают, где я и увидят ли они меня. Как я была бы рада, если бы к завтрашнему дню работа моя была бы исполнена, но это невозможно. Но время пройдет, и Господь Бог не допустит, чтобы нас родители не дождались».
При этом вытирала она фартучком слезы, которые выступили было у нее из глаз, а когда фартучек опустила, увидела перед собой пса, который принюхивался и стал лаять. Вышла Богданка из вербы и посмотрела, нет ли кого поблизости, кому принадлежал бы этот пес. И тут увидела вдалеке проезжающую коляску. Спряталась она в вербу и начала отгонять пса, но тот не хотел уходить и постоянно лаял. В коляске сидел молодой господин, который возвращался из путешествия в свой родной замок и заблудился в этой долине. Услышав лай пса, послал он кучера, чтобы тот посмотрел, что это значит. Кучер пошел, и поскольку и раньше видел Богданку, сидящую в вербе, спросил ее, кто она и почему в этой вербе сидит.
Но Богданка покачала головой и указала на губы, что она, мол, немая. После этого знака кучер вернулся к господину и рассказал, что увидел, добавив, что эта немая девица прекрасна. Господин немедленно велел кучеру подъехать к вербе, там он выскочил из коляски и подошел к девушке. Как прежде кучеру, показала Богданка и господину, что говорить не может, но тот, не обращая внимания, решил, что возьмет прекрасную пряху с собой, потому что очень она ему понравилась. Об этом он тут же Богданке и сказал.
Девушка от этого, конечно, еще больше испугалась, но тут же вспомнила о словах брата, что должна сносить все, что бы ни случилось, терпеливо и молча, и тогда решительно покорилась воле господина, уверенная, что это необходимое для освобождения братьев испытание.
Господин, полный радости, что девушка не противится, не мешкал, и по его указанию весь лен, как и прялку, и веретено отнесли в коляску. Когда Богданка и сам он уселись, хлестнул он коней, и те мгновенно помчались. По дороге хотела Богданка посмотреть на молодого человека, потому что от удивления она поначалу на его лицо и внимания не обратила, но едва подняла на него глаза, как тут же их опустила. Ведь она встретилась глазами с его прекрасными очами, и были это два солнца, на их лучи глядеть она не могла.
Молча приехали они к его замку. Богданка говорить могла, но не смела, он говорить смел, но не мог из-за того, что влюбился. Слуги с удивлением смотрели на Богданку, когда господин высаживал ее из коляски и приказывал, чтобы лен и прялку несли за ними. Из дома навстречу им вышла немолодая госпожа, сводная сестра господина, приветствуя их, а в душе сокрушаясь. Была это злая особа, которая никого на свете не любила, кроме себя, зато и ее никто не любил, кроме брата, который добросердечно любил ее как родную сестру и все хозяйство доверил ей. Она знала его слабые стороны и так умела к нему подольститься, что он всегда ей верил и из-за этого часто был несправедлив к другим. Богданка чувствовала себя в замке хорошо, господин занимал все ее мысли. Она хорошо видела, что господин ее любит, и это не было ей противно. Так и что же? Ведь и ее сердце не могло противиться сильной любви, которая правит миром.
Несмотря на это, Богданка не забыла о своих братьях, старательно пряла и ни разу ни слова не вымолвила, даже когда ее любимый спросил, хочет ли она быть его женой. Но они поняли друг друга и без слов, поэтому, когда господин от Богданки ушел, потеряв голову от любви, он тут же поручил сестре начать приготовления к свадьбе. Той было не по вкусу, что брат женится на незнакомой девице, поэтому отговаривала его всевозможными способами, но на этот раз не смогла. Когда увидела сестра, что все ее уговоры тщетны и что брат не может иначе, подумала: «Пусть уж он женится на ней, лучше на этой простой немой девице, чем на равной себе, ведь эта не помешает мне хозяйничать в доме, вряд ли она отважится встать надо мной, а если только попробует, уж я постараюсь, чтобы ее хозяйничанье навеки закончилось».
Так думала эта полная ненависти мегера и якобы с огромнейшим удовольствием делала приготовления к свадьбе. И Богданка должна была на несколько дней отложить пряжу, а вместо этого одеваться в свадебное платье и фату, приветствовать гостей и изображать из себя хозяйку дома. Она так быстро вникла во все, что было для нее новым, что ее муж иначе и не думал, что происходит она из княжеского рода. Сестру мужа она быстро раскусила, но внешне ничего не показывала, была с ней приветлива и любезна, но в доме приказывала по большей части сама и где могла творила всякие благодеяния. Слуги поняли, какая добрая у них госпожа, и очень скоро заговорили о ней очень хорошо. Муж не раз говорил Богданке, чтобы она так старательно не пряла, что ей так не подобает, но она знаками дала ему понять, что будет очень несчастной, если он не даст ей действовать так, как она хочет. И с тех пор могла делать что хотела.
Когда пряжа была полностью готова, Богданка велела поставить в комнате ткацкий станок и начала ткать. В этом не было ничего странного, потому что в те времена самые благородные госпожи делали всякую домашнюю работу. Через некоторое время Богданка почувствовала, что будет матерью, и тут радость ее мужа достигла наивысшего предела, он уже ничего другого и не желал. Но у Богданки было еще одно желание, она уже приближалась к цели, полотно было выбелено, и она начала шить рубашки. Но в доме жила одна особа, которую не радовало появление молодого наследника. В душе сестры хозяина, насквозь пропитанной ядом, зародился вполне подходящий план. Она так подлизывалась к Богданке и так все хитро подстроила, что та доверилась ей всей своей душой, не знающей лести и уловок. Когда подходило время рожать, получил господин от друга письмо, что он нуждается в его помощи, поэтому просит приехать к нему на несколько дней. Не хотел хозяин оставлять в такое время свою Богданку, но не мог отказать другу. Строго приказал он сестре, чтобы как только что-то случится, прислала она к нему самого быстрого гонца. Та пообещала, что будет предельно осторожна и внимательна во всем, и брат, попрощавшись с любимой супругой, уехал прочь.
