Гай Плиний Младший - Письма Плиния Младшего. Панегирик Траяну.
Но кто настолько безумен, чтобы хотеть путем своего, путем общественного позора продвинуться в том государстве, где привилегией блистательного магистрата было право первым восхвалять Палланта? (4) Я не говорю о том, что Палланту, рабу, предлагаются преторские знаки1004: они предлагаются рабами; не говорю о том, что постановляют не только уговорить, но даже заставить его носить золотые кольца1005: несовместимо ведь с достоинством сената, чтобы бывший претор носил железные кольца. (5) Все это пустяки, на которые не стоит обращать внимания, а вот что стоит вспомнить: ради Палланта сенат (и здание после этого не было освящено?) благодарит государя за то, что он сам сопроводил упоминание о нем почетнейшим образом и дал сенату возможность засвидетельствовать свое к нему благоволение. (6) Что может быть для сената прекраснее, чем обнаружить свою благодарность Палланту? К этому добавлено: «дабы Паллант, коему все они признают себя предельно обязанными, заслуженнейшим образом получил награду за свою исключительную верность и за исключительное усердие». Можно подумать, что расширены границы империи, что спасены войска республики! (7) Следует продолжение: «для щедрости сената и римского народа не может представиться более удобного случая, чем возможность увеличить средства бескорыстнейшего и вернейшего стража императорского имущества». Вот желание сената, вот главная радость народа, вот удобнейший случай быть щедрым: увеличить средства Палланта путем истощения государственного имущества! (8) Дальше говорится о том, что сенату угодно было принять решение выдать ему из казны пятнадцать миллионов сестерций, и чем недоступнее душа Палланта для алчности, тем настоятельнее просить отца отечества побудить Палланта уступить сенату. (9) Только этого и недоставало, чтобы с Паллантом велись переговоры от имени государственной власти, чтобы Палланта упрашивали уступить сенату, чтобы сам государь был приглашен выступить против этого горделивого бескорыстия: только бы Паллант не презрел пятнадцати миллионов! Он их презрел, потому что отвергнуть такую сумму, публично предложенную,— в этом было больше дерзости, чем в том, чтобы ее принять! (10) Сенат, однако, превознес этот поступок, правда, с видом сожаления в следующих словах: «так как наилучший государь и отец отечества, по просьбе Палланта, пожелал опустить ту часть постановления, где говорится о выдаче Палланту из казны пятнадцати миллионов сестерций, то сенат заявляет, что, хотя он охотно и по заслугам определил Палланту между прочими почестями и эту сумму за его верность и усердие, тем не менее он и в этом повинуется воле своего государя, противиться которой в чем бы то ни было считает недозволенным». (11) Представь себе Палланта, налагающего запрет1006 на сенатское постановление, умеряющего свои почести и отказывающегося от пятнадцати миллионов как от чего-то чрезмерного, тогда как преторские знаки он принял, словно это нечто меньшее; (12) представь себе государя, покоряющегося пред лицом сената просьбам, вернее приказу отпущенника (отпущенник распоряжается своим патроном, к которому в сенате обращается с просьбой); представь себе сенат, упорно твердящий, что он по заслугам и охотно определил между прочими почестями эту сумму Палланту и настаивал бы на ее принятии, если бы не повиновение воле государя, противиться которой в чем бы то ни было не дозволено. Итак, для того чтобы Паллант не унес из казны пятнадцати миллионов, для этого потребовалась его собственная скромность и повиновение сената, который именно здесь должен был отказать в повиновении, если он вообще считал, что дозволительно в чем-нибудь не повиноваться.
(13) Ты ждешь конца? — погоди, услышишь еще нечто большее: «прославлять милостивую готовность государя, хвалить и награждать по заслугам полезно повсюду, наипаче же в тех местах, где ведающих его имуществом можно побудить к подражанию и где замечательнейшая верность и честность Палланта может своим примером вызвать стремление к почетному соревнованию; посему речь, которую наилучший государь держал за десять дней до февральских календ1007 в сенате, и постановление сената по этому поводу надлежит вырезать на медной доске и прибить эту доску у статуи божественного Юлия, на которой он изображен в панцире»1008. (14) Мало показалось того, что сенат был свидетелем такого позора: выбрали самое людное место, чтобы об этом позоре читали современники, читали потомки. Решено было обозначить на медной доске все почести привередливого раба: и те, которые он отверг, и те, которые получил, поскольку это зависело от постановившего. Преторские знаки Палланта вырезаны и высечены на публичных, предназначенных для вечности памятниках так, словно это древние договоры, так, словно это священные законы. (15) Такова была воля государя, сената, самого Палланта — не знаю уж, как сказать,— что они пожелали выставить на глазах у всех — Паллант свое бесстыдство, свое долготерпение государь, свою низость сенат. Не устыдились даже привести основание для своей подлости, исключительное, превосходное основание: пусть пример паллантовых наград вызовет у других стремление к соревнованию. (16) Так дешево стоили почести; даже те, которыми Паллант не пренебрегал. И однако находились люди благородного происхождения, которые искали и добивались того, что на их глазах давали отпущеннику и обещали рабу.
(17) Какое счастье, что моя жизнь не пришлась на то время, за которое мне стыдно так, словно я жил тогда! Не сомневаюсь, что и ты чувствуешь так же. Я знаю твою живую и благородную душу: моя скорбь покажется тебе не чрезмерной, а скорее недостаточной, хотя, может быть, в некоторых местах я дал своему негодованию волю больше, чем это подобает в письме. Будь здоров.
7
Плиний Тациту1009 привет.
(1) Не как учителю учитель, не как ученику ученик (по твоим словам), но как ученику учитель (ибо ты учитель, я же ни в коем случае; ты и зовешь меня в школу, а я до сих пор праздную сатурналии1010) послал ты книгу. (2) Можно ли было сделать гипербат1011 длиннее и тем самым доказать, что мне не следует называться не только твоим учителем, но даже и учеником? Я приму, однако, на себя роль учителя и воспользуюсь над твоей книгой1012 правом, которое ты мне дал, с тем большей свободой, что пока я ничего не собираюсь посылать тебе, и тебе не на чем будет мне отомстить. Будь здоров.
8
Плиний Роману1013 привет.
(1) Видел ли ты когда-нибудь источник Клитумна1014? Если нет (а я думаю, что нет, иначе ты бы мне об этом рассказал), то посмотри. Я увидел его совсем недавно (и жаль, что так поздно).
(2) Невысоко вознесшийся холм покрыт густой сенью древних кипарисов; из-под него вытекает источник, разливающийся множеством ручейков неравной величины. Пробившись, он образует широко расстилающуюся заводь, с такой чистой и прозрачной водой, что можно пересчитать на дне брошенные чурочки и блестящие камешки. (3) Отсюда он течет дальше; двигаться его заставляет не покатость места, а изобилие вод и как бы собственная тяжесть. Это пока еще источник — и вот уже мощная река, по которой могут ходить суда и которая несет их в разных направлениях по течению и против течения. Оно настолько сильно (местность здесь совершенно ровная), что суда, идущие вниз, не нуждаются в веслах; идущие вверх с трудом могут его преодолеть с помощью весел и шестов. (4) Для тех, кто совершает по реке увеселительную прогулку, это одинаково приятно: стоит переменить направление — и труд сменяется отдыхом, отдых — трудом.
Берега густо одеты буком и тополем: они словно погружаются в прозрачную воду, и река еще прибавляет к ним их зеленое отражение. Холодом вода может поспорить со снегом и не уступит ему цветом. (5) Около реки находится древний, очень чтимый храм: в нем стоит сам Клитумн, закутанный в претексту: жребии говорят1015 о присутствии божества, и божества вещего. Вокруг разбросано множество часовен; там столько же богов. У каждого есть свой культ, свое имя; у некоторых есть и свои источники: кроме главного, являющегося как бы отцом остальных, имеются и меньшие, каждый со своим истоком. Все они вливаются в реку, через которую люди проходят по мосту. (6) Он является границей между святым местом и обыкновенным. Выше его можно только ходить судам, ниже разрешается и купаться1016. Гиспеллаты1017, которым божественный Август подарил это место, предоставляют здесь от имени общины баню, предоставляют и гостиницу. Нет недостатка и в усадьбах; привлеченные прелестью реки, они выстроились на берегу.
(7) В общем ты здесь от всего получишь наслаждение. Ты и поучишься здесь и почитаешь на всех колоннах и на всех стенах множество надписей1018, в которых прославляется этот источник и его бог. Многое ты одобришь; кое над чем посмеешься1019; впрочем, по своей мягкости ты ни над чем не посмеешься. Будь здоров.
9
Плиний Урсу1020 привет.
(1) Давно не брал я в руки ни книги, ни стиля; давно не знаю что такое отдых, что такое покой, что такое это сладостное состояние: ничего не делать, быть никем. Многочисленные дела моих друзей не позволяют мне ни отдохнуть, ни заниматься. (2) Никакие занятия не стоят того, чтобы ради них пренебречь обязанностями дружбы, свято чтить которые учат сами занятия. Будь здоров.
