Ксенофонт - О коннице
Прежде всего, нужно помнить, что горячность у лошади тоже что гнев у человека. (2) Как человек не может быть доведен до гнева, если его не огорчить словом или делом, так точно не явится гнев у горячей лошади, если ее ничем не затронуть. (3) Поэтому, садясь на лошадь, нужно смотреть, чтобы чем-либо не сделать ей больно, а усевшись, пробыть спокойно, долее чем на смирном коне, и затем, кроткими знакам побуждая к движению, из медленного хода переходить к быстрому, так чтобы лошадь незаметно переходила к скорой езде; (4) а неожиданные знаки столько же смущают горячего коня, как и человека — предметы ли зрения или слуха или страдания. (5) Нужно помнить, что лошадь смущается от неожиданного. Если же лошадь начнет ход более скорый чем нужно, и ты хочешь ее сдержать, то нельзя обрывать сразу, но тихо сдерживать поводом и останавливать ласково, а не силой. (6) Кроме того, длинная езда более успокаивает лошадь, чем частые остановки и повороты. Также действует продолжительная спокойная езда, и не раздражает горячего коня.
(7) Если кто думает, что от скорой и продолжительной езды лошадь устанет, и он укротит ее, то это противно действительности. В таких случаях лошадь обыкновенно мчится, и в своем бешенстве, подобно сердитому человеку, наносит непоправимый вред и себе и всаднику. (8) Но и в скорой езде нужно такого коня сдерживать, а пускать на скачки положительно не следует, потому что честолюбые лошади всегда горячие.
(9) Гладкие удила лучше шероховатых, а если одно будет положено шероховатое, то его нужно сделать таким же гладким. Нужно приучить себя сидеть спокойно, особенно на горячем коне, и решительно ни до чего не дотрагиваться, кроме того за что мы беремся чтобы крепче сидеть. (10) Нужно помнить правило — цмоканьем успокаивать; свистом возбуждать; а если с самого начала так обращаться к лошади — свистом успокаивать, и цмоканьем возбуждать, то лошадь привыкнет от цмоканья возбуждаться, а от свиста успокаиваться. (11) При криках и при трубах и самому не следует теряться и лошади ничего такого не показывать, но, сколько возможно, сохранять спокойствие и, если это удобно, подносить ей утреннего или вечернего корму. Но самый лучший совет — горячего коня совсем не брать для войны. Что же касается ленивого коня, то с ним мы советуем обращаться совершенно наоборот, как с горячим.
Глава 10. Обращение с хорошими лошадьми и способ держать узду
Если кто желает пользоваться лошадью, пригодной для военной службы, так чтобы она казалась великолепнее и более бросалась в глаза, в таком случае не следует тянуть за поводья или шпорить, бить плетью, что многие делают, думая этим блеснуть. (2) Все это ведет к противоположной цели. Натягивание вверх морды, вместо того чтобы способствовать зрению, ослепляет, а от шпор и от ударов лошадь теряется и готова на крайность. Это поведение лошадей, которые не любят езды и свои обязанности выполняют дурно и некрасиво. (3) Если же приучить лошадь идти с слабой уздой, шею держать вверх и голову изогнуть, то лошадь будет делать что ей самой приятно, и чем она гордится. (4) Это доказывается тем, что когда отпущенный конь бежит к другим коням, особенно, к кобылам, он с гордостью вытягивает шею, выгибает голову, гибкие голени несет легко и хвост поднимает вверх. (5) Потому, если заставить коня принять такой вид, каким он сам наиболее гордится, то тогда и езда будет для него приятна, и он сам выглядит величественнее, грознее и красивее. Как достигнуть этого, мы постараемся изложить.
(6) Прежде всего нужно иметь не менее двух мундштуков: один гладкий с кольцом соответственной величины, другой с кольцом тяжелым и низким, с острыми шипами, чтобы конь, когда возьмет последнее, вследствие шероховатости выкинул, а когда возьмет гладкое, радовался бы, и чему его научило шероховатое кольцо, делал бы с гладким. (7) Если же конь не обращает внимания на гладкое кольцо и часто его закусывает, то ради этого мы прибавляем к гладкому большое кольцо, чтобы заставить его раскрыть рот и выпустить мундштук.
Неровное кольцо можно делать разного рода, чтобы больше или меньше натянуть или опустить. (8) Но каково бы ни было удило, оно должно быть гибкое, потому когда конь схватит твердое, то за какую часть ни схватил, он держит целое, как копье — где не возьмешь, поднимешь целое; а гибкое все равно что цепь: что в руке, то только не гнется, а прочее виснет. (9) Пока он хватает то что ускользает из рта, он выпускает мундштук. Вот почему серединные кольца висят на осях, чтобы конь, щупая их языком и зубами, не старался брать удила челюсти.
(10) Если кто не понимает, что такое гибкие удила и что такое твердые, мы опишем и это. Гибкие — когда ось имеет широкие и гладкие связки, которые легко сгибаются, и вообще что имеет широкие отверстия и не сжато, будет сюда относиться; если же каждая часть плотно обтягивает удило, это значит твердые. (11) Как бы там ни было, если кто желает выказать своего коня таким как сказано, должен поступать следующим образом. (12) Морду не надо тянуть так крепко, чтобы лошадь отбивалась, и не так слабо, чтобы она не чувствовала. Когда она таким образом поднимет шею, тотчас дать ей удила; вообще, как я всегда говорю, нужно угождать лошади, когда она хорошо служит. (13) Потому, когда заметно, что ей приятно поднять шею и взять гладкие удила, не надо никаких тяжелых средств, как при требовании труда, но нужно ласкать, как будто по окончании работы. Тогда она более будет готова для скорой езды. (14) А что для лошади приятно скоро бежать, доказывается тем, что убежавшая лошадь никогда не идет шагом, а бежит, потому что это ей приятно, — разве когда заставляют ее бежать более чем нужно, а крайность никому не может быть приятна, ни человеку, ни лошади.
(15) Когда лошадь доведена до того, что на ходу держит себя статно, то, как мы сказали при первоначальном обучении, после поворотов нужно приступать к скорым движениям. Когда лошадь изучила это, то если затем поднять ее уздой и дать знак вперед, она выставит грудь и поднимет голени, потому что когда лошадь приходить в волнение, у нее тогда голени не бывают слабыми. (16) Если разгоряченной таким образом лошади дать мундштук, то она, считая себя свободной благодаря гладкому мундштуку, от удовольствия принимает статность, держит высоко и легко голени и во всем подражает тому гордому виду, с которым подходит к другим лошадям.
(17) Такую лошадь зрители называют благородной, усердной, верховой, борзой, гордым животным и в тоже время приятной и грозной на вид. Но довольно об этом для любителей.
Глава 11. Парадные лошади
Если кто хочет иметь парадную лошадь, видную, с легкими движениями, то это можно сделать не со всякой лошадью. Для этой цели должен быть возвышенный дух и крепкое тело. (2) Некоторые думают, что лошадь, имеющая гибкие голени, будет поднимать и весь свой корпус, но это далеко не так. Только лошадь, имеющая гибкие, короткие и сильные бедра, — мы говорим не о тех что со стороны хвоста, но что между ребрами и задом вдоль — паха, — такая лошадь будет легко подкладывать задние голени под передние. (3) Если осадить такую лошадь, она согнет задние ноги в прыгательных составах, а передние поднимет вверх, так что перед зрителем будет живот с нижними частями. В это самое время нужно давать ей удила, чтобы она по своей воле делала то, что для зрителя наиболее красиво в лошади.
(4) Некоторые и этому учат с помощью удара, притом по голеням, или приказывая ударять на бегу палкой под бедра; (5) но мы и здесь, как всегда, самым лучшим уроком считаем, когда за исполнение воли всадника лошадь надеется получить от него ласку. (6) Когда лошадь делает что-либо по принуждению, она, как и Симон говорит, не понимает этого, и действия ее некрасивы. Это все равно как если бы кто стал стегать или шпорить танцора. В подобных случаях и человек и лошадь представляет не красоту, но безобразие. ППрекрасное и блистательное должно выказываться по данному знаку без всякого понуждения; (7) и если в езде гнать коня до обильного пота, а после хороших подъемов скоро отпускать удила, то можно быть уверенным, конь добровольно будет стараться подниматься. (8) На таких конях рисуют богов и героев; так обращаются с конями и прекрасные мужи и кажутся нам величественными.
(9) Поднявшийся на дыбы конь представляет нечто столь прекрасное, удивительное и восхитительное, что приковывает к себе взоры всех, и молодых и старых, и всякий готов бесконечно смотреть, когда он выказывает свою прелесть.
(10) Но если владеющему таким конем придется быть филархом или гиппархом, он не должен думать о том, чтобы только самому красоваться: вся его свита должна быть достойна всеобщего созерцания. (11) Но если он будет ехать так, как особенно хвалят подобных коней, которые часто становятся на дыбы и затем идут медленно коротким шагом, ясно, что и прочие лошади будут за ним идти шагом; а в таком зрелище разве может быть красота? (12) Если же он, подняв коня, будет вести не очень скоро и не очень медленно, а так, как держат себя гордые, смелые и сильные кони, то последует топот копыт, фырканье и ржанье всех лошадей, так что удивление будет сопровождать не только его, но и всю его свиту. (13) Если же кто счастлив при покупке коней, кормит их, чтобы могли выносить труды, хорошо обращается с ними как в военных упражнениях, так в торжественных шествиях и в борьбе с неприятелем, то что мешает ему возвышать достоинство приобретенных коней, иметь отличных коней и самому отличаться в верховой езде, если божество этому не препятствует.
