Корнелий Непот. - О знаменитых иноземных полководцах
Беотия в IV в. до н. э. К жизнеописаниям Эпаминонда и Пелопида
В первое столетие греческой классики (V в. до н. э.) два великих лидера Эллады — Афины и Спарта затмевали силой и славой все греческие государства, подчиняя своему влиянию большую часть эллинского мира. В начале IV в. до н. э. рядом с ними внезапно объявился третий претендент на первенство: Беотийский союз, возглавляемый Фивами, стал высылать свою армию далеко на север и юг Балканского полуострова, определяя судьбы многих городов и племен. Бурно вырвавшиеся вперед Фивы оставались одним из сильнейших государств Греции вплоть до роковой битвы при Херонее (338 г. до н. э.), в которой греки проиграли свою свободу Македонии, но самый славный период фиванской истории (379–362 гг. до н. э.) приходится на время жизни непотовых героев.
Беотия — область средней Греции, богатая древними преданиями. Здесь, в Фивах, родились Дионис и Геракл, в окрестностях Феспий увял над ручьем Нарцисс, на склонах Киферона охотился Актеон, на Геликоне пас овец и слагал песни крестьянин-поэт Гесиод. С незапамятных времен на плодородных равнинах Беотии располагалось множество больших и малых городов. Их основатели — автохтонные племена аонов, абантов, гиантов, минийцев — были отчасти вытеснены, отчасти поглощены переселившимися из Фессалии беотянами, продвинувшимися в среднюю Грецию через Фермопильское ущелье, по преданию — 60 лет спустя после Троянской войны. Пришельцы и туземцы не разделились на классы господ и тружеников, как это случилось в Фессалии и Лаконике; с начала железного века в Беотии образовалось однородное население, говорившее на эолийском наречии. Характерной фигурой беотийской земли стал свободный, зажиточный крестьянин, сражавшийся в тяжелых доспехах гоплита.
Соседи-афиняне имели обыкновение подшучивать над мужицкой неповоротливостью и тупостью беотийцев. Считалось, что тяжеловесное беотийское племя не блещет ни умом, ни талантом. В самом деле городская культура беотийцев далеко отставала от уровня блистательных Афин, но тем дольше процветало их крестьянское, народно-песенное творчество. Беотия почиталась как любимая страна муз, водивших хороводы на склонах Геликона, и как родина искусных флейтистов, срезавших особый, флейточный тростник на берегах Копаидского озера. В начале и в конце античной истории она подарила миру трех гениев — Гесиода, Пиндара и Плутарха. Общепризнаны были добронравие и консервативность беотян, их приверженность к «отеческим порядкам» и древним учреждениям. Беотянки имели репутацию женщин изящных, независимых и наделенных поэтическим даром. Славились беотийские поэтессы, особенно победительница Пиндара — прекрасная Коринна.
В туманные героические века городами Беотии правили цари. Самые могущественные царства образовали минийцы Орхомена и кадмеи, основавшие Фивы. Согласно легенде, в те сказочные времена финикиец Кадм — изобретатель алфавита, брат Европы, странствуя в поисках похищенной сестры, достиг беотийского берега, сразил дракона — хозяина фиванской земли, вырастил из его посеянных в землю зубов воинов-спартов и построил Кадмею — крепость семивратных Фив.
К VIII в. до н. э. династии беотийских городов сошли на нет, власть сосредоточилась в чрезвычайно узком кругу старинных знатных родов: в Фивах, например, было 5 аристократических семей, ведущих происхождение от кадмовых спартов, в Феспиях высшие должности занимали представители 7 домов. Не ранее VII в. образовался военный союз беотийских городов во главе с Фивами. Члены его сохраняли полную автономию и даже воевали между собой, так что крупные города расширяли свои владения, поглощая малых соседей. Единственной общесоюзной властью была коллегия полководцев беотархов, представлявших отдельных участников коалиции.
При нашествии Ксеркса беотийская знать держала сторону персов, и после победы греков под Платеями ее активные деятели поплатились жизнью за измену общегреческому делу. С тех пор засилие беотийской аристократии кончилось навсегда. В городских советах, заменявших народные собрания, стали распоряжаться «всадники» — богатейшие владельцы полей и стад. В оппозиции к ним стояли «гоплиты», стремившиеся допустить к власти крепких беотийских крестьян. Обе политические группировки не отличались социальной однородностью: как и в Афинах, в той и другой партии видную роль играли выходцы из старой знати; «всадники», ревнители древних традиций, пользовались уважением беотийского крестьянства. Во внешней политике «всадники» ориентировались на олигархическую Спарту, «гоплиты» — на демократические Афины. В начале 1-й Пелопоннесской войны (457–445 до н. э.), после того как беотяне проиграли Афинам сражение при Энофитах, Беотийский союз был распущен. В течение 10 лет Беотия подчинялась афинскому влиянию, выразившемуся в насильственной демократизации ее городов. Навязанные иноземцами порядки вызвали в конце концов взрыв общенародного возмущения, приведший к свержению проафинской партии «гоплитов». В 446 г. Беотийский союз возродился под руководством «всаднической» партии, правившей до конца V в. Беотийскую политику этого времени отличал дух непримиримой вражды к афинянам. В конце 2-ой Пелопоннесской войны при капитуляции Афин фиванцы настаивали на разрушении великого города Эллады.
С 446 г. на протяжении 60 лет (до 386 г.) Беотийский союз оставался федерацией полисов, сохранявших свое особое гражданство. Полномочными участниками объединения в начале IV в. выступали 10 крупнейших городов: Фивы, Орхомен, Феспии, Танагра, Галиарт, Лебадея, Коронея, Акрефия, Копы, Херонея. Везде на местах при отсутствии народных собраний (редкая черта для греческого мира!) правили обширные советы, делившиеся на 4 секции, и такие же общебеотийские «Четыре Совета» являлись высшим законодательным органом Беотийского союза. Исполнительная союзная власть принадлежала, как и встарь, коллегии беотархов, пользовавшихся большими полномочиями в военных и в гражданских делах. Общесоюзные органы заседали в Фивах, задававших тон беотийской политике.
Влияние «всадников» преобладало до конца 2-ой Пелопоннесской войны (404 г.), пока грубая гегемония Спарты не вызвала разочарования многих ее друзей и союзников. Как мы помним, вскоре после поражения Афин беотяне, переменив фронт, оказали помощь афинским эмигрантам, способствуя падению режима 30 афинских «тиранов». В 395 г. беотийские демократы спровоцировали конфликт между фокидянами и локрами, положивший начало Коринфский войне. Военные действия почти не затронули территорию Беотии, поскольку силы Коринфской лиги, блокировав Истм, не пропускали спартан ское войско в среднюю Грецию, но Анталкидов, или «царский», мир (387–386 гг.) оказался равным самому страшному поражению: согласно пункту об автономии, Беотийский союз был вновь распущен; Спарта как хранительница «царского мира» существенно перекроила внутренние границы Беотии, восстановив свободу мелких аннексированных городков. С 386 г. партийная борьба в беотийских городах обострилась, некогда умеренные «всадники» и «гоплиты» перерождались в крайних олигархов и радикальных демократов.
В 382 г. должность полемархов в Фивах исполняли непримиримые противники — демократ Исмений и олигарх Леонтиад. В августе через город проходил спартанский отряд, направлявшийся на побережье Фракии, где Спарта воевала с союзом Халкидских городов. Леонтиад уговорил спартанского командира Фебила завернуть по пути в неохраняемый фиванский акрополь и поставить там гарнизон в поддержку фиванским друзьям Спарты. Когда это свершилось, многие демократы в панике бежали из города, Исмений был схвачен и казнен в Спарте. В Фивах сразу переменилась власть, причем установилось не традиционное правление «всадников», но «господство немногих властителей» (Ксен. Греч. ист. 4, 46), напоминающее тиранию. С этих событий начинается биография Пелопида у Непота.
Три с половиной года правили олигархи в Фивах, поддерживая добрые отношения с Лакедемоном, когда однажды непогожим декабрьским вечером отряд молодых эмигрантов во главе с Пелопидом и Мелоном под видом ватаги крестьян или охотников вошел в город и соединился со своими единомышленниками. «Тираны» Леонтиад и Архий пали под кинжалами заговорщиков. Народ, поддержавший восстание, осадил Кадмею, и спартанскому гарнизону пришлось покинуть крепость на условии свободного выхода (декабрь 379 г. до н. э.).
Романтическая история освобождения Фив, полная захватывающих эпизодов, подробно изложена у Ксенофонта (Греч. ист. V, 4, 1–2) и Плутарха (Пелоп. VII–XIII). Лаконичный Непот посвятил ей целых две главы. Древних авторов волновал не столько крутой поворот Фиванской истории, сколько его не столь отдаленное следствие — крушение гегемонии Спарты в Элладе.
Но вначале никто не предвидел великого будущего фиванской свободы. После переворота в остальных городах Беотии удержались у власти олигархи, просившие спартанской помощи. Еще зимой 379–378 гг. молодой спартанский царь Клеомброт привел в Беотию пелопоннесский отряд, бесполезно простоявший в фиванской области 16 дней. В летние военные кампании 378 и 377 гг. владения фиванцев разорял многоопытный Агесилай. Битвы той поры носили характер эпизодических стычек, не имевших серьезных последствий. В крупных городах Беотии (Орхомен, Феспии, Танагра) стояли спартанские гарнизоны и кипела ожесточенная борьба партий, в которую спартанцы не осмеливались вмешиваться (Ксен. Греч. ист. V, 4, 55). Затем наступило двухлетнее затишье: в 376 г. Агесилай заболел, а Клеомброт, мало расположенный к войне (Плут. Агесил. XXVI), не смог пройти через охраняемые противником тропы Киферона; в 375 г. спартанцы собирались добраться до Беотии по морю, но их связала афинская эскадра Тимофея. В эти два года был восстановлен Беотийский союз. «Так как враги, — сообщает Ксенофонт, — не вторгались в. Фиванскую область ни в том году, когда во главе войска стоял Клеомброт, ни в следующем, когда Тимофей со своим флотом обогнул Пелопоннес, фиванцы стали без всяких опасений совершать походы на беотийские города, и им удалось снова присоединить их к себе» (Греч. ист. V, 4, 63). К 371 г. вне Беотийского союза оставался один Орхомен, где всегда была сильна «всадническая» партия. Фиванцы сами перешли в наступление, совершая набеги на спартанских друзей — фокидян. Уже не в Беотию, а в Фокиду перевезли спартанцы на судах армию Клеомрота накануне решающих событий.
