Афиней - Пир мудрецов
Пах царского он слаще благовония.
[e] Однако Сапфо называет царским и бренфий [PLG4. III. 105, Diehl I.370]:
Бреифием царским.
ПСАГДА (ΨΑΓΔΗΣ). Аристофан в "Пирующих" [Коск.I.443; 691с]:
Давай взгляну, какие благовония
Ты мог бы взять у нас. Вот, псагда нравится?
Эвполид в "Марике" [Коск.I.312; 691с]:
Рыгая псагдой.
Эвбул в "Торговках венками" [Kock.II. 199]:
С египетскою псагдой трижды мытая.
Полемон пишет в "Письме к Адею" [Preller 106], что у элидян есть благовоние под названием ПЛАНГОНИЙ, изобретенное женщиной Планго. Это же рассказывает и Сосибий в "Подобиях" [FHG. 11.630].
[f] МЕГАЛЕЙОН {146} тоже был назван по имени сицилийца Мегалла (впрочем, некоторые считают его афинянином). Упоминают его Аристофан в "Тельмесцах" [Kock.I. 527] и Ферекрат в "Широкой" [Kock.I. 186], а Страттид в "Медее" пишет так [Kock.I.720]:
{146 Мегалейон — Гесихий: «мегалейон — миро». Аристофан: «Пришли нынче это для возлияния, а также мирру, изобретение Мегалла».}
И говоришь, такую мирру ей несешь,
Что ни Мегалл не сотворял подобного,
Ни Диний египтянин не владел таким,
И даже никогда о нем не слыхивал?
О благовонном мегалейоне упоминает и Амфид в "Одиссее" [Коcк. 691 11.243]:
- Милетскими коврами дом увешайте,
Натрите гостя лучшим мегалейоном
И фимиамы накурите царские.
- А что об этих фимиамах знаешь ты,
Хозяин?
Анаксандрид в "Терее" [Kock.II. 156]:
Как царская невеста нареченная,
Мегалловыми миррами надушена.
О НАРДОВОМ благовонии упоминает Менандр в "Сетке для волос" [Kock.III.78]:
- Приятно, мальчик, это благовоние.
[b] - Еще бы нет! Из нарда приготовлено!
43. Вместо "натереться" подобными мазями, Алкей в "Палестре" употребил глагол "намирриться" (μυρίσασθαι) [Kock.I.761]:
Взамен нее с ним заперлась, намиррившись.
А слово "умащение" Аристофан в "Женщинах в народном собрании" употребляет в форме μυρώμα, а не μυρίσμα [Kock.III.78]:
Всю голову
Себе я умастила умащеньями (μυρώμασιν).
О так называемой сагде (и это тоже благовонное масло) упоминает [с] Эпилик в "Коралиске" [Коск.I.803]:
Баккаридои и сагдои одновременно.
Еще это слово есть у Аристофана в "Пирующих" и у Эвполида в "Марике": "рыгая сагдою" (это сказано против человека роскошествующего, говорит Никандр Фиатирский). Но Феодор считает, что это не умащение, а фимиам.
44. Кувшин мирры стоил в Афинах очень дорого; по Гиппарху в "Бдении" [Kock.III.274], пять мин, по Менандру в "Женоненавистнике" [Kock.III.97] - десять мин. Антифан во "Фреаррийце" {147} говорит о [d] благовонной стакте [Kock.II.110]:
{147 «Фреарриец». — Упоминаемый здесь аттический дем принадлежал к филе Леонтиде. О стакте см. выше, 688с. Женщина недовольна незначительным количеством благовония.}
Мне стакта за две мины не понравилась.
Однако любило благовония не только "сардианское племя", как Алексид называет лидийцев в "Изготовителе чаш" [Kock.II.320]:
благовония
Всегда любило племя сардианское, -
но и сами афиняне, открывшие людям все самое лучшее в нашем образе жизни, несмотря на эти огромные цены, не отказывались от благовоний, - как и мы не отказываемся, хотя в наши дни они стоят уже столько, [e] что ребячьей забавой кажутся строки из "Новосела" Алексида [Kock.II.318]: {148}
{148 ...из «Новосела» Алексида. — Комический рассказ о роскошной жизни на Востоке; ср. Аристофан. «Ахарняне». 65-90.}
[f] Не умащался он из алебастровой
Бутылочки (услада повседневная):
Четверку голубей на нас он выпустил! -
Свидетель Зевс, в душистых благовониях
Всех искупав. Они ж, кружась по комнате,
Кропили нам подстилки и гиматии.
Уж не взыщите, эллины виднейшие: {149}
{149 Уж не взыщите... — Цитата из Эврипидовского «Телефа», TGF2. 583, пародируется Аристофаном в «Ахарнянах» 497.}
Дождь ирисовой мирры умастил меня.
45. Однако, ради богов, друзья мои, что за удовольствие, а лучше сказать, что за свинство, пачкать миррою гиматии, когда есть возможность зачерпнуть ее руками, как мы, и намазать ею все тело, а особенно голову? Филонид в книге "О венках и благовониях" нам рассказывает, (692) что умащать головы на пирушках стали по следующей причине: у тех, чьи головы сухи, все принимаемое внутрь устремляется вверх и поэтому те, чьи тела иссушает лихорадка, увлажняют голову примочками, чтобы обожженные частицы тела не стекались к сухому, да еще пустотелому верху. Рассудивши так в предположении, что вино на попойке тоже устремляется в нас кверху, люди стали заранее умащать головы маслом, [b] чтобы этим ослабить действие вина. А так как жизнь всегда примешивает к полезному что-нибудь соблазняющее к наслаждению, то отсюда и пошло употребление благовоний. Итак, Федор-Кинульк, прими это к сведению: за выпивкой хороши такие благовония, которые не отяжеляют голову, а стягивают ее и охлаждают, хотя бы ненадолго. Многоученый же Аристотель поднимает в "Физических проблемах" вот какой вопрос [frag.235 Rose]: "Почему больше седеют умащающие голову? Не потому ли, что благовоние из-за своей пахучести обладает иссушающим свойством и потому волосы умащающихся сухи, а от сухости седеют? Потому что сухость всегда истощает, сама ли по себе или недостатком тепла: так, [с] от войлочных шляп человек тоже седеет, потому что войлок впитывает влагу из волос".
46. А еще, друзья мои, читая двадцать восьмую книгу "Истории" Посидония, я нашел прелестное место о благовониях, и оно на нашем пиру будет очень кстати. Философ говорит [FHG.III. 263, J.2 А 231]: "В Сирии, когда на царских пирах сотрапезникам раздают венки, входят несколько слуг с маленькими мехами вавилонских благовоний и издали [d] кропят из них благовониями венки возлежащих, но кроме них не кропят ничего". И раз уж мы об этом заговорили, то "я тоже подпою вам о любви", говоря словами киферского поэта [Филоксен, PLG4. III.610; 271b]. Дело в том, что первым изобрел венок {150} наш бог Янус, которого мы зовем Отцом. Драконт Керкирский рассказывает об этом в книге "О камнях", и вот каким образом [FHG.IV.402]: "Говорят, что Янус родился с двумя лицами: одно спереди, другое - сзади. По его имени названы река Янус и гора Янус, на которой он жил. Это он изобрел венки, плоты и [е] лодки и первым стал чеканить медную монету, - поэтому многие города Эллады, Италии и Сицилии чеканят на своих монетах двуликую голову, а с другой стороны плот, венок или корабль. Женившись на своей сестре Камесе, Янус родил сына Этекса (Αίθηξ) и дочь Олистену. В погоне за [f] наживою он переплыл в Италию и поселился на холме, лежащем поблизости от Рима и названном в честь его Яникулом".
{150 ...первым изобрел венок... — Ср. Плутарх. «Римские вопросы» 269А (22), 274e-f; Овидий. «Фасты». 1.229-234.}
47. Вот что было сказано о благовониях. После этого большинство гостей стали требовать заключительную чашу во имя Благого Бога, а другие - в честь Зевса Спасителя, третьи - в честь богини Гигиен, и одни выкликали имя одного бога, другие другого. Тогда решено было припомнить поэтов, писавших о смешивании вина и воды в честь этих божеств; припомню их и я. Антифан, например, сказал в "Крестьянах" [Kock.II. 14]:
Пеаны пели, вспомнили Гармодия,
За Зевса кто-то поднял за Спасителя
Большой акат-челнок. {151}
{151 ...акат-челнок... — Относительно чаши-аката в виде лодки см. 782f.}
Алексид в "Ростовщике или Клеветнике" [Kock.II.382]:
(693) - Налей ему за Зевса, за Спасителя,
Который смертным всех богов полезнее.
- Но даже Зевс Спаситель не поможет мне,
Когда я лопну.
- Не пугайся, смело пей!
Никострат в "Пандросе" [Kock.II.224; 487b]:
- Я тоже, милочка: налей ему
В честь нашей Гигиеи метаниптриду. {152}
{152 ...метаниптриду. — См. 486f.}
- И ты ее отведай.
- Что же, в добрый час!
Ведь случай правит смертными, а промысел
Подслеповат и бестолков, мой папочка.
В этой же драме называется и винная смесь в честь Благого бога, [b] о которой упоминают почти все поэты древней комедии. Тот же Никострат говорит [Kock.II.225]:
Пускай Благому Богу возлияние
Она быстрей свершит и унесет мой стол.
Наелся я. Благого бога вытерплю,
А больше ни глоточка. Убирай мой стол.
Ксенарх в "Близнецах" [Kock.II.468]:
- И сам я отчего-то стал подремывать,
[с] - Я за Благого бога выпил чистого
Вина - и все: свалился, обессилевши.
- А чаша за Зевеса, за Спасителя
Меня, матроса, сразу же прикончила,
Накрыла с головой, не видишь, разве, ты?
Эриф в "Мелибее" [Kock.II.430]:
Прежде, чем сперва за Зевса, нашего Спасителя,
За Благого Бога выпить, ты вскочил и убежал.
48. Феофраст пишет в книге "Об опьянении" [Wimmer III.199]: [d] "Несмешанное вино, подаваемое в конце обеда в честь Благого Бога, пьют понемногу, просто чтобы вкус его напоминал о силе вина и о даре бога. Подают его нарочно после насыщения, чтобы выпить меньше. Берут его прямо со стола {153} и трижды воздают честь богу, как бы умоляя его оберечь нас от всего непристойного и от непомерной жажды к выпивке, а [е] послать нам только хорошее и нужное". Фшохор пишет во второй книге "Аттиды" [FHG.I.387]: "Тогда и установился обычай после еды выпивать самую малость несмешанного вина для вкуса и для проявления силы Благого Бога, а дальше пить только смешанное. Поэтому и считается, что кормилицами Диониса были названы нимфы". {154} А что после здравицы Благому Богу был обычай уносить столы, видно из нечестивого поступка {155} Дионисия Сицилийского: в Сиракузах в храме Асклепия был золотой стол, и Дионисий выпил за ним несмешанного вина в честь Благого Бога, а потом приказал унести этот стол [к себе]. А жители [f] Эмесы, {156} приносящие жертвы Гелиосу, как пишет Филарх в двенадцатой книге "Истории" [FHG.I.340; J.2 А 168], возлияют ему только медом, не принося к алтарям вина, потому что бог, объемлющий, распоряжающий и обходящий всю вселенную, не может быть приязнен хмелю.
