Марк Юстин - Эпитома сочинения Помпея Трога «История Филиппа»
КНИГА III
Гл.1. (1) Ксеркс, царь персов, ранее ужас народов, после неудачной войны с греками стал предметом презрения даже для своих подданных. (2) Поэтому Артабан, начальник стражи, видя, что уважение к царю с каждым днем падает (deficiente regis majestate), сам возымел надежду стать царем и однажды вечером с семью своими сыновьями, отличавшимися огромной силой, проник во дворец (куда в качестве друга царя он всегда имел доступ) и убил царя; сыновей же Ксеркса, которые были помехой для его замыслов, он постарался обойти хитростью. (3) Наименее опасного для него Артаксеркса, в то время еще мальчика, он уверил, будто царь убит Дарием уже взрослым юношей, который якобы сделал это, чтобы самому стать царем; Артабан уговорил Артаксеркса отомстить за отцеубийство братоубийством. (4) Когда убийцы пришли в дом Дария, то нашли его спящим, но сочтя, что он притворяется, все же убили его. (5) Потом, когда Артабан увидел, что ему остается покончить еще только с одним царским сыном, он стал опасаться, что между вельможами начнется борьба за власть (certamina de regno), и привлек к участию в своих замыслах Багабакса. (6) Однако Багабакс, довольный существующим государственным устройством, открывает Артаксерксу все: что отец его был убит, что его брат умерщвлен, ложно обвиненный в отцеубийстве, что против него самого плетутся козни. (7) Когда Артаксеркс обо всем этом узнал, он, опасаясь многочисленных сыновей Артабана, на следующий день приказал войску построиться в полном вооружении, якобы желая проверить и общую численность войска и военную подготовку отдельных воинов. (8) Среди других находился и Артабан в полном вооружении. Царь притворился, будто его панцирь слишком короток для него и приказал Артабану поменяться с ним панцирями; когда же Артабан, сняв с себя панцирь, обнажился, Артаксеркс пронзил его мечом, а затем приказал схватить и его сыновей. (9) Вот каким образом этот замечательный юноша отомстил и за убийство отца, и за умерщвление брата, и за заговор против себя самого.
Гл.2. (1) Пока это происходило в Персии, вся Греция под предводительством лакедемонян, с одной стороны, и афинян – с другой, раскололась на две части и вместо войн с внешними врагами как бы вонзила оружие в свое собственное сердце (viscera – букв, «внутренности»). (2) И вот из одного народа образовалось два, и те, кто прежде стоял в одном лагере, распались на два враждебных войска. (3) Лакедемоняне перетягивали к себе вспомогательные войска государств, состоявших раньше в общем союзе; афиняне же, прославленные и древностью рода и совершенными подвигами, полагались на свои собственные силы. (4) И вот два самых могучих греческих народа, в равной мере возвеличившиеся, одни благодаря учреждениям Солона, другие благодаря законодательству Ликурга, рвались к войне, чтобы померяться силами. (5) Ликург, некогда став наследником своего брата, спартанского царя Полидекта, мог бы присвоить себе царскую власть, но, проявив величайшее благородство, передал ее Хариллу, сыну Полидекта, когда тот достиг совершеннолетия, хотя Харилл родился уже после смерти отца. (6) Ликург поступил так, чтобы все поняли, насколько для честных людей уважение к справедливости выше всех прочих благ. (7) Пока ребенок подрастал, Ликург исполнял обязанности его опекуна и в это время установил для спартанцев законы, которых они до того вовсе не имели, прославившись и составлением законов и еще более тем, что он сам был их живым примером. (8) Ни одного закона не установил он для других, первым образцом которого он бы сам не явил себя. (9) Он приучил народ к повиновению правителям, а правителей – к справедливому пользованию властью (justitiam imperiorum). (10) Всем он внушал воздержанность, считая, что привычка к постоянной умеренности поможет легче переносить военные труды. (11) Он повелел покупать вещи не за деньги, а путем обмена. (12) Он запретил употреблять золото и серебро, видя в них первоисточник всех преступлений.
Рис. Ликург.
Гл.3. (1) Управление государством он распределил между разными разрядами граждан (ordines). (2) Царям предоставил власть военную, магистратам, избиравшимся на год, – суд, сенату – охрану законов, народу – право избирать сенат и, кого захочет, в магистраты. (3) Собственные земельные участки всех граждан он разделил между всеми поровну, для того чтобы при таком уравнении собственности никто не мог стать могущественнее других. (4) Он повелел, чтобы все граждане обедали совместно, чтобы никто не мог тайком пользоваться своим богатством и роскошествовать. (5) Юношам было разрешено в течение года носить только одну смену одежды, чтобы никто не одевался изящнее другого и не питался лучше и чтобы подражание друг другу не привело к расточительности. (6) Подростков Ликург велел водить не на форум, а в поле, чтобы они свою юность проводили не в неге, а в работе и трудах. (7) Он постановил, чтобы они, ложась спать, ничего под себя не подстилали, обходились без мясного приварка и возвращались в город не раньше, чем станут мужами. (8) По его установлению, девушки должны были выходить замуж без приданого, чтобы мужчины выбирали себе жен, а не их богатство, и чтобы мужья могли не церемониться с ними ввиду полученного приданого и держать своих жен построже. (9) Он хотел, чтобы величайшим почетом пользовались не богатые и могущественные, а старейшие в силу своего возраста. И, действительно, нигде на всей земле старость не находится в таком почете. (10) Ликург видел, что на первых порах все это может показаться слишком суровым, тем более что до него нравы в Спарте были довольно распущенными; поэтому он распространил слух, будто творец этих законов – сам Аполлон Дельфийский и что законы свои он создал по божественному повелению, все это – для того, чтобы страх перед божеством победил трудности соблюдения новых законов. (11) Затем Ликург, чтобы утвердить законы свои навеки, обязал сограждан торжественной клятвой ничего не изменять в этих законах, пока он не вернется на родину, и уверил всех, будто он отправляется к Дельфийскому оракулу, чтобы посоветоваться с богом о том, что следует добавить к законам и что изменить в них. (12) На самом же деле Ликург уехал на Крит, где и жил до конца жизни, добровольно изгнав сам себя с родины. Умирая, он приказал бросить кости свои в море, опасаясь, что спартанцы перевезут его останки в Лакедемон и тогда сочтут себя свободными от своей клятвы ничего не изменять в законах, установленных им.
Гл.4. (1). Благодаря таким нравам государство спартанское окрепло настолько, что спартанцы, начав войну с мессенцами за нападение на спартанских девушек во время торжественного жертвоприношения в Мессене, связали себя крепчайшей клятвой не раньше вернуться домой, чем будет покорена Мессена; вот как они были уверены то ли в своих силах, то ли в своем счастье. (2) Это обстоятельство было началом раздоров в Греции, причиной и первоисточником междоусобной войны. (3) Вопреки ожиданиям спартанцев осада города Мессены затянулась на целых десять лет, и жены их стали жаловаться на столь долгое вынужденное вдовство и звать их домой. (4) Да и сами спартанцы стали опасаться, как бы таким упорством в ведении войны не повредить больше себе, чем мессенцам; ведь если у мессенцев убыль молодежи, погибавшей на войне, возмещалась плодовитостью их жен, то спартанцы тоже непрерывно теряли людей на войне, но жены их в отсутствие мужей оставались бесплодными. (5) Поэтому спартанцы отбирают молодых людей из пополнения, прибывшего уже после того, как была дана клятва, и отпускают их в Спарту, причем дают им разрешение вступать в сожительство с любым числом женщин, (6) полагая, что зачатие произойдет тем скорее, чем больше мужчин вступит в связь с каждой женщиной. (7) Дети, родившиеся от этих юношей, были названы парфениями, так как позор их матерей был всем известен. (8) Когда парфении достигли тридцатилетнего возраста, то они, боясь бедности (ведь ни у кого из них не было отцов, от которых они могли бы получить наследство), взяли себе в вожди Фаланта, сына того самого Арата, который в свое время посоветовал спартанцам послать молодых людей на родину для обеспечения потомства. (9). Они надеялись добиться славы с помощью сына того, кто некогда был виновником их рождения. (10) Не простившись с матерями, прелюбодеяние которых навлекло на них бесчестие, они отправляются искать место для поселения. (11) После долгих скитаний и всевозможных приключений они, наконец, прибывают в Италию, где, захватив Тарентинскую крепость и изгнав прежних ее жителей, и обосновываются; (12) но спустя много лет их вождь Фалант был изгнан мятежниками и удалился в Брундизий, куда ранее переселились изгнанные из своего прежнего местожительства тарентинцы. (13) Умирая, Фалант попросил их, чтобы они «кости и останки его растерли в прах и тайно развеяли их на тарентинском форуме; тогда, как предрек Дельфийский оракул, изгнанные тарентинцы якобы смогут отвоевать свою родину». (15) Жители Брундизия подумали, что Фалант решил отомстить и хочет повернуть к худшему судьбу своих сограждан, и выполнили его распоряжение; но слова оракула имели значение совсем иное: (16) вечное владение этим городом, а не потерю его предрек он, если это будет сделано. (17) Так совет вождя-изгнанника, выполненный самими врагами, за парфениями навеки закрепил владение Тарентом. (18) В память этого благодеяния они постановили оказывать Фаланту божеские почести.
