Афиней - Пир мудрецов
В издевках ради смеха упражняется
Немало остряков, я ж ненавижу тех,
(614) В ком разума нехватка, без узды уста:
Для смеха лишь годны, в мужах не числятся.
................
В домах ведут хозяйство {1} и товар морской
{1 В домах ведут хозяйство... — Папирусное чтение подтверждает, что в утраченном тексте речь переходила с легкомысленных мужей на трезвых жен.}
В них запасают.
Пармениск Метапонтский, как говорит Сем в пятой книге "О Делосе" [FGH.IV.439], первенствовал и родом, и богатством, но спустившись и вышедши из пещеры Трофония, не мог уже больше смеяться. Вопросив об этом оракул, он получил от Пифии ответ:
Ты вопрошаешь меня о ласковом смехе, угрюмец:
[b] Мать тебе дома вернет, ее почитай непомерно!
Надеясь обрести смех по возвращении на родину, он считал себя обманутым, поскольку этого не произошло. Но однажды он случайно прибыл на Делос, обошел все его диковины и зашел в храм Латоны, надеясь увидеть замечательную статую матери Аполлона. А увидев, что эта статуя - безобразный чурбан, нечаянно рассмеялся. Разгадав оракул бога и избавившись от болезни, он воздал богине великие почести.
[с] 3. Анаксандрид в "Старческом безумии" говорит, что шутовству (на пирах) положили начало еще Радамант и Паламед [Kock.II. 139]:
...а оно не от жизни хорошей:
Радамант с Паламедом придумали встарь,
чтобы те, кто не сделали взноса,
Веселили гостей на складчинном пиру.
О скоморохах упоминает и Ксенофонт в "Пире"; о Филиппе он говорит следующее [1.11]: "В дверь постучался шут Филипп и велел привратнику доложить, кто он и почему желает, чтоб его впустили; он пришел, прибавил он, собравши все нужное для того, чтобы обедать на чужой [d] счет; да и слуга его очень отягощен, оттого что ничего не несет и оттого что не завтракал". Македонец Гипполох в письме к Линкею упоминает шутов Мандрогена и Стратона из Аттики (ср. 130с). В Афинах была пропасть подобных искусников. Например, в диомейском храме Геракла их собиралось до шестидесяти, и в городе их так и называли: "шестьдесят сказали так" или "я только что от шестидесяти". Среди них, как пишет Телефон в сочинении "О Городе" [FHG.IV.507], были и Каллимедонт-Краб, [e] и Диний, и Мнасигитон с Менехмом. И такая слава шла об их увеселениях, что, прослышав об этом, Филипп Македонский послал им талант, чтобы они записывали свои шутки и посылали ему. Этот царь и впрямь был охотник посмеяться, как свидетельствует в "Филиппиках" оратор Демосфен (см. Демосфен. "Олинф.". 11.19). Другим любителем посмеяться был Деметрий Полиоркет, как пишет Филарх в шестой {2} книге "Истории" [FHG.I.335]: он говорил, что у Лисимаха двор - как сцена из комедии, все имена - двухсложные; {3} это была насмешка над Бифием [f] и Паридом, бывшими в большой силе при дворе Лисимаха, и над некоторыми другими из его друзей. А при самом Деметрий были Певкесты, Менелаи и даже Оксифемиды. {4} Когда Лисимах узнал об этом, то сказал: "Что-то я не видел, чтобы на трагической сцене появлялась блудницы!" - имея в виду флейтистку Ламию (см.577с). Но Деметрий и тут нашелся: (615) "Зато у меня блудница живет стыдливее, чем у него Пенелопа". {5}
{2 ...в шестой... — По другим источникам в десятой (261b).}
{3 ...все имена двухсложные... — Вообще говоря, имена рабов были короче имен свободных.}
{4 ...Оксифемиды. — Об именах в трагедии и комедии ср. 222а-223а, о парасите Бифии см. 246е, об Оксифемиде см. 578b.}
{5 ...чем у него Пенелопа. — Ср. Плутарх. «Деметрий». 25.6.}
4. Любителем посмеяться был и римский полководец Сулла, как уже говорилось [261с]. И другой римский военачальник, Луций Аниций, победивший и захвативший иллирийского царя Генфия {6} с сыновьями, устроил в Риме на своих победных играх истинное посмешище, о котором Полибий пишет в тридцатой книге [14]: "Он пригласил из Эллады [b] знаменитейших артистов и, соорудив в цирке огромнейшие подмостки, вывел на них сначала всех флейтистов вместе. Это были беотиец Феодор, Феопомп, Лисимах {7} и Гермипп, - все знаменитости. Он поставил их на передней части сцены вместе с хором и велел играть всем разом. Лишь только музыканты начали играть, сопровождая игру приличествующими движениями, [c] Луций послал сказать, что играют они дурно, и лучше сделают, если затеют состязание друг с другом. Музыканты были в недоумении. Тогда один из ликторов показал, как они должны выйти друг на друга и устроить подобие битвы. Быстро сообразив, чего от них хотят, флейтисты дозволили себе вольные движения, отвечавшие обычной их распущенности, и тем произвели на сцене величайшую сумятицу. Средние части хоров они обратили против крайних, а сами под дикую разноголосицу флейт то сходились, то расходились. Под звуки музыки [d] топали ногами хористы и, приводя в сотрясение сцены, неслись на своих противников и снова отступали, оборотивши тыл. А когда кто-то из хористов опоясался, внезапно отделившись от хора, и замахнулся как в кулачном бою на несущегося против него музыканта, зрители разразились восторженными рукоплесканиями и криками одобрения. Правильная битва еще продолжалась, когда два плясуна под звуки флейт введены были в орхестру, а четыре кулачных бойца взошли на сцену с трубачами и горнистами. Зрелище всех этих состязаний получалось неописуемое. [е] А уж о трагических актерах, - прибавляет Полибий, - все, что я мог бы сказать, сочли бы издевательской выдумкой".
{6 ...царя Генфия... — Генфий был союзником Персея, см. Ливии. XLIV. Аниций, будучи пропретором, разбил его в 167 г. до н.э.}
{7 Лисимах — имя испорчено.}
5. Когда Ульпиан закончил и все отсмеялись над таким "неподражаемым" {8} представлением Аниция, начались рассказы об актерах, называвшихся "бродягами" (πλάνος) {9} и возник вопрос, упоминается ли о них у древних: ведь о фокусниках (θαυματοποιός) уже было сказано (20а). Магн сказал: "Комедиограф Дионисий Синопский в следующих стихах из пьесы "Тезки" упоминает о бродячем актере Кефисодоре [Kock.II.426]:
{8 Неподражаемое... — Обыгрывается имя «Аниций», звучащее по-гречески как «непобедимый».}
{9 ...называвшихся «бродягами»... — То есть странствующие скоморохи и фокусники; см. 224d.}
Рассказывают, некий муж-афинянин,
Кефисодор, "бродягой" называвшийся,
Дурачиться любил в часы досужие:
Легко взбегал по склону он Акрополя,
А вниз едва-едва тащился с посохом.
Упоминает о нем и Никострат в "Сирийце" [Kock.II.226]:
Говорят, совсем неплохо пошутил Кефисодор
[f] Скоморох, мне Зевс свидетель: там, где узкий был проход,
Разместил посередине он с вязанками людей;
Так забил он переулок, и никто пройти не мог.
(616) А о Панталеонте упоминает Феогнет в "Хозяйском прихвостне" [Kock.III.365]:
Панталеонт-то сам с людьми заезжими,
Его не знавшими лишь мог дурачиться.
Почти не протрезвлялся ради смеха он,
Особенным манером разговаривал.
И философ Хрисипп в пятой книге трактата "О Благе и наслаждении" пишет о Панталеонте следующее: "Когда бродяга Панталеонт был при смерти, он подшутил над своими сыновьями, сказав каждому из них, что [b] ему одному скажет, где закопал свое золото. Обман раскрылся только когда позднее все сыновья встретились на раскопках". {10}
{10 ...на раскопках. — Здесь оканчивается речь Магна.}
6. Не было недостатка на нашем пире и в шутниках (φιλοσκωπτούντες). Об одном таком Хрисипп в той же книге пишет: [c] "Некоему шутнику должны были по приговору суда отрубить голову, и он сказал, что ему хочется напоследок сказать нечто, вроде лебединой песни. Когда ему разрешили, он начал потешать публику". Миртил заметил, что именно такие дразнили и сердили царя Лисимаха, и он правильно на это ответил. "Арсиною, жену Лисимаха, однажды стошнило на пиру, а царский помощник Телесфор непристойно пошутил над этим, переиначив стих из трагедии [TGF2. 914]:
Некстати эту Музу (τὴν δε Μου̃σαν) ты привел сюда. {11}
{11 Некстати ... привел сюда. — произнеся τὴν δ’ ε̉μου̃σαν, т.е. «эту блюющую».}
Услышав это, Лисимах приказал бросить его в железную клетку для зверей и держать в ней, как дикого зверя; там он и умер. Если же ты, Ульпиан, хочешь расследовать, у какого автора встречается железная клетка (η̉ γαλεάγρα), скажу, что ты можешь найти ее у Гиперида [Blass3 frag.34], а где именно, - поищи сам. Так и египетский царь Тахо, [d] пошутив над спартанским царем Агесилаем, пришедшим к нему на помощь (а был Агесилай очень малого роста), лишился власти и стал частным лицом, из-за того, что тот отказал ему в помощи. {12} Острота такова: {13}
{12 ...отказал ему в помощи. — Эти события относятся к 361 г. до н.э. См.: Диодор. XV, 90-92; Ксенофонт. «Киропедия», VIII, 4 и примеч.}
{13 Острота такова... — Ср. Гораций. «Послание к Пизонам». 139; Федр. IV.22.}
В муках рожала гора, трепетал Зевс, родилась же мышка.
Агесилай на это пригрозил: "Когда-нибудь я еще покажусь тебе львом". Позднее, когда от того отложились египтяне, как рассказывают Феопомп [e] [FHG. 1.297] и Ликей Навкратидский в книге "О Египте" [FHG.IV.441], Агесилай ничем не помог ему, Тахо лишился власти и бежал к персам".
