Афиней - Пир мудрецов
Как тает под вгрызающимся пламенем
Воск священных пчел,
Едва увижу
Юную свежесть отроческих тел.
Недаром, явясь на Тенедосе,
Харита и Пейто богиня...
...сына Агесилая...
77. Вообще же мальчиков предпочитают женщинам многие. При этом они ссылаются на то, что в Элладе этот обычай особенно процветает в государствах с наилучшими законами: например, любовью к мальчикам прямо-таки одержимы жители Крита (как мы уже говорили) (cp.561e-f) и эвбейской Халкиды. Эхемен даже пишет в книге "О Крите" [FHG. IV.403], будто Ганимеда похитил не Зевс, а Минос. А вышеупомянутые халкидяне в свою очередь уверяют, что это у них Ганимед был похищен Зевсом, и даже показывают какую-то заросшую прекрасными миртовыми деревьями местность, называемую Гарпагион (похищение). С афинянами [f] у Миноса была вражда из-за гибели его родного сына, {167} но даже с ними он помирился, влюбившись в Тесея и выдав за него свою дочь Федру, - так пишет хиосец Зенид (или Зеней) в книге о своем отечестве [FHG.IV.530].
{167 ...его родного сына... — Андрогея, о насильственной смерти которого на территории Аттики существуют различные версии.}
78. А перипатетик Иероним утверждает [Hiller 104], {168} что любовь к (602) мальчикам так процветала оттого, что юношеская полнота сил и взаимная приязнь, сочетаясь, послужили низвержению многих тираний. Ибо влюбленный в присутствии любимца претерпит все, лишь бы не предстать в его глазах трусом. Это показывают нам и Священный отряд, заведенный у фиванцев Эпаминондом, и покушение Гармодия и Аристогитона на Писистратидов, и любовь Харитона и Меланиппа в сицилийском [b] Акраганте. Возлюбленным был Меланипп, как пишет Гераклид Понтийский в книге "О любви" [Voss 52]. Когда они были уличены в заговоре против Фаларида, их бросили на пытку, понуждая выдать соучастников, но они не только никого не выдали, но даже тронули своими муками сердце самого Фаларида, так что тот приказал их отпустить с великою хвалою. За это и Аполлон, радуясь, даровал Фалариду отсрочку смерти, объявив об этом [новым] заговорщикам, пришедшим вопросить Пифию перед покушением; да и о Харитоне с товарищами у него было прорицание, [c] в котором гекзаметр следовал за пентаметром, как потом в "Элегиях" афинянина Дионисия Медного. Оракул таков:
{168 ...Иероним утверждает... — Цитата простирается до 602е.}
Счастлив был Харитон и Меланипп был блажен,
Смертным они указали дорогу божественной дружбы.
Широко известен также случай с Кратином Афинским, о котором пишет Неанф Кизикийский во второй книге "Об обрядах" [FHG.III.8]. [d] Когда Эпименид должен был человеческой кровью очистить Аттику от старинной скверны, {169} этот красивый юноша добровольно вызвался умереть за взрастившее его отечество, а за ним умер и влюбленный в него Аристодем, и скверна была искуплена. Тираны, против которых восставали такие дружбы, именно поэтому старались вовсе искоренить любовь к мальчикам, и некоторые доходили до того, что рушили и сжигали гимнастические училища, словно это были осадные укрепления против их акрополей, - так делал самосский тиран Поликрат.
{169 ...от старинной скверны... — убийства Килона Алкмеонидами (ок. 636-628 гг. до н.э).}
79. Как утверждает академик Гагнон, у спартанцев даже с девушками [е] до брака общаются, как с мальчиками. В самом деле, еще у законодателя Солона сказано [PLG4. 11.50]:
И возбуждающих страсть бедер и сладостных уст.
Так же открыто высказывались Эсхил и Софокл: первый в "Мирмидонянах" [TGF2. 44] (Ахилл над телом Патрокла):
Неблагодарный! Ты за всю любовь мою
Сгубил свои святые бедра чистые, -
а второй в "Колхидянках", говоря о Ганимеде [TGF. 206]:
Могучесть Зевса разжигая бедрами.
Впрочем, я знаю, что землеописатель Полемон в своих [f] "Возражениях Неанфу" [Preller 95] весь рассказ о Кратине и Аристодеме считает выдумкой. Это ведь только такие, как ты, Кинульк, всякую сплетню почитаете правдой и претворяете в жизнь все, что вычитали в стихах про мальчиков... {170}
{170 Здесь Кайбель отмечает лакуну. Следующая неполная фраза была бы более уместна на 601е.}
Тимей полагает [FHG.I.201], что любовь к мальчикам эллины переняли от критян. Другие говорят, что начало ей положил Лай, когда гостил у (603) Пелопа и влюбился в его сына Хрисиппа, которого похитил и увез на колеснице в Фивы; впрочем, Праксилла Сикионская пишет [PLG4.III.568], будто этот Хрисипп был похищен Зевсом. Из варваров предпочитают заниматься любовью с мальчиками кельты, хотя женщины их очень красивы; и нередко спят они даже с двоими на постелях из звериных шкур.
Персы же, по словам Геродота [1.135], переняли любовные сношения с мальчиками от эллинов.
80. До безумия любил Мальчиков и царь Александр. Дикеарх в книге "Об Илионских жертвоприношениях" [FHG.II.241] рассказывает об одном [b] случае, когда он был настолько покорен евнухом Багоем, что на виду у полного театра запрокинул и целовал его; и даже после громогласных криков и аплодисментов публики повторил это еще раз. А Каристий пишет в "Исторических записках" [FHG.IV.357]: "У халкидянина Харона был красивый мальчик, которого он очень любил. Но когда Александр на попойке у Кратера похвалил этого мальчика, то Харон велел ему в ответ поцеловать царя. "Ни за что! - воскликнул Александр. - Мне от этого будет [c] меньше радости, чем тебе горя". Ибо царь, хоть и был влюбчив, но умел и сдерживать себя ради чести и пристойности. Так, захвативши в плен дочерей царя Дария и жену его, замечательной красоты, он не только ее не тронул, но и ничем не дал им почувствовать себя пленницами, распорядившись, чтобы в отношении них все исполнялось по-прежнему, словно Дарий еще царь. Когда Дарий узнал об этом, он простер руки к солнцу, и взмолился, чтобы царем над персами был или он или Александр".
Ивик говорит [frag.32], что у справедливейшего Радаманта любовником [d] был Талое. Диотим в "Гераклее" пишет [frag.ep.213], что мальчиком при Геракле был Эврисфей, для него-то Геракл и совершал свои подвиги. Агамемнон, говорят, влюбился в Аргинна, увидав, как тот плавает в Кефисе, а когда тот утонул (потому что постоянно купался в этой реке {171}), Агамемнон похоронил его и воздвиг там храм Афродиты Аргинниды. Впрочем, Ликимний Хиосский пишет в "Дифирамбах" [PLG4. III.599], что любовником Аргинна был Гименей. {172} А любимцем царя Антигона был [e] кифаред Аристокл, о котором Антигон Каристийский так говорит в "Жизнеописании Зенона" [р. 177]: "Царь Антигон устраивал у Зенона свои попойки. Как-то, возвращаясь с попойки еще засветло, он вломился к нему и стал звать его на пир к кифареду Аристоклу, в которого был жарко влюблен".
{171 ...в этой реке... — Разумеется беотийская, а не аттическая река.}
{172 Гименей — или, при ином чтении, Дионис.}
81. Если Эврипид был женолюбом, то Софокл в неменьшей степени любил мальчиков. Поэт Ион в своих воспоминаниях, озаглавленных "Посещения", пишет так [FHG.II.46]: "Я встретился с поэтом Софоклом на [f] Хиосе, в то время, когда он в качестве стратега плыл на Лесбос; он был обходителен и любил пошутить за вином. Принимал его Гермесилай, его личный друг и афинский гостеприимец. И вот, когда отрок-виночерпий, красивый и румяный, стоял у огня... Софокл сказал ему: "Хочешь, чтобы мне было вкусно?" Тот сказал "да", а Софокл продолжил: "Тогда подавай мне чашу и забирай медленно-медленно". Мальчик покраснел еще больше, а Софокл сказал соседу: "Как хорошо сказано у Фриниха:
(604) Свет любви
На багряных щеках пылает..."
Но ему возразил какой-то - не то эретриец, не то эрифиец - школьный учитель: "Сам ты, Софокл, славный стихотворец, но вот Фриних нехорошо сказал о щеках красавца "багряные". Ведь если бы живописец раскрасил щеки этого мальчика багрецом, это совсем не показалось бы нам красиво. Поэтому не надо сравнивать красивое с некрасивым". Софокл улыбнулся на слова эретрийца и ответил: "Значит, тебе не нравится и то, [b] что сказал Симонид и хвалят все эллины:
...из багряных уст
Дева песню льет,
и сказанное другим поэтом, назвавшим Аполлона "златокудрым", - ведь если бы живописец написал ему кудри золотой, а не черной краской, это была бы плохая живопись! Или как сказано "розоперстая Эос" - ведь если кто покрасит пальцы в розовый цвет, то получатся руки красильщика, а не красавицы". Тут все рассмеялись, эретриец нахмурился от такого урока, а Софокл опять обратился к мальчику. Видя, что тот пытается [с] мизинцем выудить из чаши какую-то щепочку, он спросил его, не заметил ли тот чего-нибудь в вине. Когда тот ответил, что там щепочка, Софокл сказал: "Так сдуй ее, чтобы не мочить палец". Мальчик наклонил лицо к чаше, а Софокл потянул чашу поближе к своим губам, головы их сблизились, и тогда Софокл привлек мальчика рукою и поцеловал. Все засмеялись, захлопали и закричали, как ловко он управился с мальчиком. [d] Софокл же заметил: "Это я учусь стратегии, друзья, а то Перикл говорит, что стихи сочинять я умею, а вот командовать - нет, но разве не удалась мне моя стратегема?" И он много чего ловко говорил и делал за вином. Но в делах политических он не был ни деятелен, ни умен, а был как любой из состоятельных афинян".
