Марк Юстин - Эпитома сочинения Помпея Трога «История Филиппа»
Гл.11. (1) Насколько вторжение Ксеркса в Грецию было ужасно, настолько постыдно было его отступление. (2) Ибо когда Леонид, царь спартанский, занял Фермопильское ущелье с четырьмя тысячами воинов, Ксеркс из презрения к такому ничтожному отряду приказал вступить с ним в бой тем воинам, родственники которых пали в Марафонской битве. (3) Стремясь отмстить за своих, они оказались первыми, потерпевшими поражение. Пришедшие им на смену неслаженные толпы были перебиты в еще большем количестве. (4) Три дня шло сражение на горе и назло персам. (5) На четвертый день Леониду донесли, что вершина горы занята 20 000 врагов. Тогда он обратился к союзникам и стал их убеждать уйти и сохранить себя для отечества и для лучших времен; (6) он же со спартанцами должен испытать судьбу: он обязан больше думать о родине, чем о своей жизни, остальные же пусть сохранят себя для защиты Греции. (7) Выслушав царское приказание, союзники ушли, остались одни лакедемоняне. (8) В начале этой войны Дельфийский оракул ответил вопрошавшим его: надлежит пасть либо царю спартанцев, либо их государству. (9) Поэтому, идя на войну, царь завещал своим воинам помнить, что он идет с душой, готовой к смерти. (10) Он для того и занял ущелье, чтобы со своими небольшими силами либо победой стяжать величайшую славу, либо погибнуть с наименьшим ущербом для отечества. (11) Отослав союзников, он стал увещевать спартанцев, говоря: «Пусть они помнят, что как бы они ни сражались, им все же неминуемо предстоит пасть в бою; пусть не скажут о них, что они оказались храбрее, стоя на месте, чем нападая на врагов; (12) не следует ждать, пока неприятель их окружит, нет, – как только ночь даст к тому возможность, надо нагрянуть на беззаботных и ликующих врагов; (13) нет ничего более почетного для победителей, чем погибнуть в самом вражеском лагере». (14) Нетрудно было вдохнуть решимость в тех, кто решил умереть: (15) спартанцы немедленно хватают оружие, и 600 мужей врываются в лагерь пятисоттысячной армии; они рвутся к царской палатке, чтобы либо умереть вместе с царем, либо, если их оттеснят, умереть как можно ближе к нему. (16) Весь лагерь приходит в смятение. Не найдя царя, спартанцы рассыпаются по всему лагерю, побеждая всех; всех убивают, все опрокидывают как люди, которые знают, что сражаются не в надежде на победу, а в жажде отмщения за свою неминуемую смерть. (17) Битва началась с наступлением ночи и продолжалась почти весь день. (18) Наконец, не побежденные, но обессиленные своими непрерывными победами, они пали среди бесчисленных полчищ поверженных врагов. (19) Ксеркс же, потерпев два поражения на суше, решил испытать счастье на море.
Гл.12. (1) Вождь афинян Фемистокл, узнав, что те самые ионяне, из-за которых афиняне навлекли на себя войну с персами, пришли на помощь царю со своим флотом, решил перетянуть ионян на свою сторону. (2) Так как он был лишен возможности вступить с ними в переговоры, то он велел поставить в тех местах, где ионяне намеревались пристать к берегу, условные знаки и начертать на скалах: (3) «Что за безумие охватило вас, ионяне? Какое преступление вы совершаете? Вы задумали идти войной на тех, которые некогда основали ваши города, а еще недавно были вашими защитниками? (4) Для того ли мы заложили ваши стены, чтобы вы разрушили наши? (5) Как будто не за то сперва Дарий, а теперь Ксеркс затеял с нами войну, что мы не покинули вас, когда вы восстали. (6) Почему же вы не переходите из вашего зависимого положения в наш лагерь? (7) А если это не безопасно, то, по крайней мере, когда завяжется сражение, оставайтесь в стороне, гребите потихоньку и покиньте бой». (8) Еще до начала сражения на море Ксеркс послал 4000 вооруженных в Дельфы для ограбления храма Аполлона, как будто он вел войну не только с греками, (9) но и с бессмертными богами. (10) Этот отряд весь был истреблен ливнями и молниями, чтобы Ксеркс понял, насколько ничтожны силы людей против бессмертных богов. (11) После этого Ксеркс сжег покинутые жителями Феспии, Платеи и Афины, и так как он не мог свирепствовать против людей мечом, он свирепствовал против зданий огнем. (12) Афиняне в свое время после битвы при Марафоне построили 200 кораблей, так как Фемистокл предупреждал их, что одержанная над персами победа будет не концом войны, а причиной другой, еще большей. (13) И теперь, когда Ксеркс приближался, Дельфийский оракул ответил вопрошавшим его: «Пусть ищут спасения за деревянными стенами». (14) Фемистокл, полагая, что оракул указывает на корабли как на защиту, убеждает всех, что отечество – это жители, а не стены, и что государство заключено в гражданах, а не в зданиях; (15) кораблям можно скорее доверить свое спасение, чем городу. Ведь так изрекло само божество. (16) Афиняне, одобрив это решение, отправили жен и детей с самым дорогим имуществом на отдаленные острова, не покинули город и, вооружившись, сели на корабли. (17) Примеру афинян последовали и другие города. (18) И вот, в то время как весь объединенный флот союзников, приготовившись к морскому сражению, занял узкий Саламинский пролив, чтобы многочисленный неприятельский флот не смог его окружить, между главами государств возникли разногласия. (19) Так как некоторые из них вознамерились выйти из войны и отплыть для охраны своих земель, то Фемистокл, опасаясь, как бы силы греков не уменьшились после отплытия союзников, сообщил Ксерксу через верного раба следующее: «Царь очень легко может захватить собравшиеся в одно место силы всей Греции, (20) если же силы отдельных государств, уже готовые к отплытию, рассеются, то царю будет гораздо труднее справиться с ними поодиночке». (21) Этой хитрой уловкой Фемистокл побудил царя дать сигнал к битве. Греки, захваченные врасплох наступлением врага, приняли бой объединенными силами. (22) Между тем царь, в качестве зрителя, с частью кораблей остался у берега. (23) А галикарнасская царица Артемисия, пришедшая на помощь Ксерксу, ожесточенно сражалась, не уступая лучшим полководцам, (24) так что, поистине, в мужчине можно было видеть женскую робость, а в женщине – мужскую отвагу. (25) Когда исход сражения был еще сомнителен, ионяне, по совету Фемистокла, начали мало-помалу выходить из битвы: их измена сломила боевой дух у других сражавшихся. (26) Персы видят вокруг себя бегущих, их строй колеблется, и скоро они, побежденные в бою, сами обращаются в бегство. (27) В этой суматохе много кораблей было захвачено греками, много потоплено; но еще большее число кораблей cneiunq поодиночке отплыло на родину, так как не менее страшен был гнев царя, чем враги.
Рис. Фемистокл.
Гл.13. (1) К потрясенному этим поражением и колеблющемуся царю обращается с советом Мардоний. (2) Он убеждает царя возвратиться домой, чтобы слух о неудачной битве не вызвал какого-нибудь мятежа, тем более что, как всегда бывает, молва все преувеличивает; (3) а ему, Мардонию, пусть царь оставит 300 000 отборных воинов из всей рати: с этим войском он либо со славой для царя покорит Грецию, либо, если исход будет другой, он, Мардоний, отступит перед врагом, но царь не будет обесславлен. (4) Этот совет получил одобрение, войско было передано Мардонию, а царь собрался вести остальную армию на родину. (5) Но греки, услышав о бегстве царя, принимают решение разрушить тот мост, который Ксеркс как бы в знак своей победы над морем построил у Абидоса. Целью греков было, отрезав персам путь к отступлению, либо уничтожить царя вместе с войском, либо принудить его, побежденного, в таком отчаянном положении добиваться мира. (6) Фемистокл же, опасаясь, как бы попавшим в ловушку врагам отчаяние, наоборот, не придало смелости и как бы они, не имея другого выхода, не стали пробивать себе дорогу оружием, подал такой совет: «В Греции осталось более чем достаточно врагов, и не следует увеличивать их числа, задерживая войско Ксеркса. (7) Но не сумев убедить остальных, он посылает к Ксерксу того же самого раба, ставит царя в известность о положении вещей и советует ему ускорить отступление, чтобы успеть занять переправу. (8) Царь, пораженный этим известием, поручает военачальникам руководить переправой воинов, а сам с небольшим отрядом спешит в Абидос. (9) И так как здесь он обнаружил, что мост поврежден зимними бурями, то, трепеща от страха, переправился на тот берег на рыбачьей лодке. (10) Зрелище это, достойное созерцания, наводило на размышления о человеческом жребии и о том, что все в жизни меняется: на малом суденышке искал спасения тот, кого еще незадолго перед тем не могло вместить целое море; ни одного раба не оказалось для услуг у того, от множества войск которого стонала сама земля. (11) Да и для пехоты Ксеркса, которую он поручил своим военачальникам, обратный путь дался не легче: к ежедневным тяготам (ибо нет покоя тому, кто боится) прибавился еще голод. (12) А длительное недоедание повлекло за собой чуму: все дороги были завалены отвратительными трупами, и хищные птицы и звери, привлеченные этой приманкой, шли за войском по пятам.
