Тит Кар - О природе вещей
Хриплые звуки рогов оглашают окрестности грозно,
620 Ритмом фригийским63 сердца возбуждает долблёная флейта:
Свита предносит ножи — необузданной ярости знаки,
Дабы сердца и умы толпы нечестивой повергнуть
В ужас священный и страх перед мощною волей богини,
Лишь колесница её в городах появилась обширных,
И одаряет она, безмолвная, благами смертных,
Путь перед ней серебром устилает и медной монетой
Щедрой рукою народ, и сыплются розы обильно,
Снежным покровом цветов осеняя богиню и свиту,
Вооружённый отряд, которому греки Куретов64
630 Имя фригийских дают, играя оружием острым,
Тут же пускается в пляс, опьянённый пролитою кровью,
Страшно при этом тряся косматыми гребнями шлемов;
Изображают они Диктейских65 Куретов, на Крите
Зевса младенческий крик заглушавших, коль верить преданью,
Вместе с детьми, что вокруг дитяти в стремительной пляске
637 Мчались и медью о медь, кружась, ударяли размерно,
Чтобы ребёнка Сатурн66 не настиг прожорливой пастью
И не поранил бы тем материнского сердца навеки.
640 Вот потому-то Великую Мать провожают с оружьем.
Или хотят указать, что оружием люди отважно
Отчую землю должны защищать по веленью богини
И для родителей быть и опорой надёжной и славой.
Как ни прекрасны и стройны чудесные эти преданья,
Правдоподобия в них, однако же, нет никакого.
Ибо все боги должны по природе своей непременно
Жизнью бессмертной всегда наслаждаться в полнейшем покое
Чуждые наших забот и от них далеко отстранившись.
Ведь безо всяких скорбей, далеки от опасностей всяких,
650 Всем обладают они и ни в чем не нуждаются нашем;
Благодеяния им ни к чему, да и гнев неизвестен.67
Что до земли, то вовек лишена она всякого чувства,
Но, так как многих вещей в ней содержатся первоначала,
Может на свет выводить она многое способом разным,
Если же кто называть пожелает иль море Нептуном,
Или Церерою хлеб, или Вакхово предпочитает
Имя напрасно к вину применять, вместо нужного слова,
То уж уступим ему, и пускай вся земная окружность
Матерью будет богов для него, если только при этом
680 Он, в самом деле, души не пятнает религией гнусной.
660 Так, хоть нередко стада на одной луговине пасутся
И густорунных овец, и племени коней отважных,
И круторогих быков под той же небесною кровлей
И утоляют в одной и той же реке свою жажду,
Разно, однако, живут; и родителей свойства, и нравы
Все сохраняют они по наследству в отдельных породах:
Так велика разнородность материи в каждом отдельном
Виде травы полевой и в каждом источнике водном.
Далее, все состоят живые созданья из крови,
Мяса, костей, из тепла, из жил, сухожилий и влаги;
670 Всё это также совсем не похоже одно на другое,
И образовано всё из начал по фигурам не сходных.
Далее, что на огне разгорается пламенем, также,
Если другого в нём нет, оно всё же в себе заключает
Нечто, откуда огонь выбивает и может светиться,
Искры метать из себя и далеко развеивать пепел,
Если подобным путём проследишь ты и всё остальное,
Ты обнаружишь тогда, что во всём потаённо сокрыты
Многих вещей семена и начала различного вида.
679 Многое есть, наконец, где даны в сочетаньи со цветом
681 Также и запах, и вкус. И, прежде всего, приношенья,
681а Что по обряду богам, на алтарь возложив, сожигают.
Значит, начала должны заключаться в них разного вида:
Запах проходит ведь там в наше тело, где цвет не пробьётся,
Цвет же отдельно идёт, и отдельно и вкус проникает
В чувства: ты видишь теперь, что фигуры их первые разны.
В соединение здесь, таким образом, разные формы
Входят, и всякую вещь образуют семян сочетанья.
Даже и в наших стихах постоянно, как можешь заметить,
Множество слов состоит из множества букв однородных;
690 Но и стихи, и слова, как ты непременно признаешь,
Разнятся между собой по своим составным элементам:
Не оттого, что из букв у них мало встречается общих,
Иль что и двух не найти, где бы всё было точно таким же,
Но что они вообще не все друг на друга похожи.
Так же и в прочем, хотя существует и множество общих
Первоначал у вещей, тем не менее очень различны
Могут они меж собой оставаться во всём своём целом;
Так что мы вправе сказать, что различный состав образует
Племя людское, хлеба наливные и рощи густые.
700 Думать, однако, нельзя, что всему сочетаться возможно
Всячески. Ибо тогда ты повсюду встречал бы чудовищ,
И полузвери везде, полулюди водились, и также
Длинные ветви порой вырастали б из тела живого;
Множество членов морских у земных бы являлось животных,
Да и химер бы тогда, извергающих пламя из пасти,
На всеродящей земле выращивать стала природа.
Но очевидно, что так никогда не бывает, и вещи,
Лишь от известных семян и от матери также известной
Все возникая, растут, сохраняя все признаки рода,
710 Ясно, что это должно по известным законам свершаться!
Ибо из пищи любой проникают в отдельные члены
Тельца, которые им подходящи, и там, сочетаясь
Вместе, рождают они движения нужные; те же,
Что не пригодны, назад извергаются в землю природой;
Также ещё от толчков незаметно выходит из тела
Множество тел, что ни с чем не могли ни войти в сочетанье,
Ни внутри воспринять и усвоить движения жизни.
Но не подумай смотри, что относятся эти законы
Только к созданьям живым: ими все ограничены вещи.
720 Ибо, подобно тому, как природою в целом не схожи
Вещи рождённые все, точно так же они несомненно
Все состоят из начал по фигурам взаимно не сходных;
Не оттого, что из них лишь немногие сходны по форме,
Но что они вообще не все друг на друга похожи.
Далее, коль семена отличны, должны различаться
Все промежутки, пути, сочетания, тяжесть, удары,
Встречи, движения их: всё то, что не только живые
Все разделяет тела, но и землю от моря отдельно
Держит и своду небес не даёт на неё опуститься.
[Бескачественность атомов: Стихи 730-804]730 68Выслушай далее то, что познал я путём изысканий
Сладостных, и не считай, что все белые вещи, какие
Светлыми кажутся нам, из начал образуются белых,
Или что черное всё порождается семенем черным;
Словом, не думай, что вещь, коль она обладает окраской
Той иль иной, потому её носит, что в ней основные
Тельца её вещества окрашены цветом таким же.
Ибо у тел основных никакой не бывает окраски,
Ни одинаковой с той, что присуща вещам, ни отличной.
Если же думаешь ты, что тела таковые не могут
740 Быть постижимы умом, то находишься ты в заблужденьи,
Ибо, ведь если слепой от рожденья, который ни разу
Солнца лучей не видал, познаёт осязанием вещи,
Что лишены для него с младенчества всякой окраски,
То, очевидно, наш ум составить себе представленье
Может вполне о телах, никаким не окрашенных цветом.
Да ведь и сами-то мы, в темноте осязая предметы,
Не ощущаем того, что они обладают окраской.
Это тебе доказав, покажу я теперь, что бывают,
748а Также такие тела, что совсем не имеют окраски.
Всякий ведь цвет перейти, изменившись, способен во всякий;
750 Но невозможно никак так действовать первоначалам,
Ибо должно пребывать всегда нерушимое нечто,
Чтобы не сгинуло всё совершенно, в ничто обратившись.
Ведь, коль из граней своих что-нибудь, изменяясь, выходит,
Это тем самым есть смерть для того, чем оно было раньше,
Так что вещей семенам берегись придавать ты окраску,
Ибо иначе в ничто у тебя обратятся все вещи.
Далее, если признать, что окраска совсем не присуща
Первоначалам вещей и они лишь по формам различны
И порождают из них и меняют цвета как угодно, —
760 Так как имеет всегда большое значенье, с какими
И в положеньи каком войдут в сочетание те же
Первоначала и как они двигаться будут взаимно, —
То доискаться тебе не составит труда никакого,
Как происходит, что вещь, недавно лишь бывшая черной,
Может внезапно предстать блестящей и белой, как мрамор.
Так, если буря начнет вздымать водяные равнины,
Мраморно-белыми тут становятся волны морские.
Будет довольно сказать, что предмет, представлявшийся чёрным,
Если смешалась его материя и изменился
770 В ней распорядок начал, и ушло, и прибавилось нечто,
Может на наших глазах оказаться блестящим и белым.
Если же волны морей из семян состояли б лазурных,
