Платон - Избранные диалоги
— Нет.
— Пойдем дальше. Замечаем ли мы, что голос высок?
— Да.
— Но ему нет ведь другой противоположности, кроме низкого голоса?
— Нет.
— Не значит ли это, — сказал я, — что каждой вещи противоположно только одно, а не многое?
{D} Протагор согласился.
— Так давай же, — сказал я, — подведем итог тому, в чем мы согласны. Согласны мы, что одному противоположно только одно, и не больше?
— Да.
— Мы согласны, что делаемое противоположным образом делается по противоположной причине?
— Да.
— А согласились мы, что все, что делается неразумно, противоположно тому, что делается со здравым смыслом?
— Да.
— И что совершаемое со здравым смыслом совершается благодаря здравому смыслу, а неразумное — по неразумию?
{E} Протагор допустил и это.
— И если что противоположно по образу действия, то оно противоположно и по основанию действия?
— Да.
— Делается же кое-что со здравым смыслом, а кое-что и по неразумию?
— Да.
— Противоположным образом?
— Конечно.
— Значит, на противоположных основаниях?
— Да.
— Следовательно, неразумие противоположно здравому смыслу?
— Очевидно.
— А помнишь, ведь раньше-то мы согласились, что неразумие противоположно мудрости?
Протагор подтвердил.
{333} — И что одно бывает противоположно только одному?
— Утверждаю.
— От какого же из двух утверждений нам отказаться, Протагор? От того ли, что одному противоположно только одно, или те от того, которое гласило, что мудрость есть нечто иное, чем здравый смысл, между тем и то и другое — части доблести, хотя и разные: они не похожи друг на друга, и назначение их различно — все равно как части лица. Так от чего же мы откажемся? Ведь оба эти утверждения, вместе взятые, звучат не слишком складно — им между собою не спеться и не сыграться. Да и как им спеться, если необходимо, чтобы одному {B} было противоположно только одно, и не больше, а вот оказывается, что неразумию, одному, противоположны и мудрость и здравый смысл: так ли, Протагор, или как-нибудь по-другому?
Протагор согласился, хотя и очень неохотно.
— Так не получится ли, что здравый смысл и мудрость — одно? Ведь и раньше у нас оказалось, что справедливость и благочестие — почти то же самое. Но не будем унывать, Протагор, а давай разберемся и в остальном. Ведь ты не думаешь, что человек, творящий неправду, поступает согласно здравому смыслу, творя неправду?
{C} — Стыдно было бы мне, Сократ, — сказал Протагор, — признать это, хотя многие люди так утверждают.
— Ну так к ним обращать мне мою речь или к тебе?
— Если тебе угодно, сперва разбери это утверждение большинства.
— Лишь бы только ты мне отвечал, а так ли ты думаешь или нет, мне не важно. Для меня самое главное — исследование самого вопроса, однако может случиться, что при этом мы исследуем и того, кто спрашивает, то есть меня самого, и того, кто отвечает.
Протагор сперва стал было ломаться перед нами, ссылаясь на то, {D} что вопрос труден, однако потом согласился отвечать.
— Так изволь, — сказал я, — отвечать мне с самого начала. Полагаешь ли ты, что некоторые, хоть и творят неправду, все же не лишены здравого смысла?
— Пусть будет так.
— А обладать здравым смыслом — значит, по-твоему, хорошо соображать?
Протагор подтвердил.
— А хорошо соображать — это значит отдавать себе отчет в том, что творишь неправду.
— Пусть будет так.
— Бывает ли это в том случае, если дела у творящих неправду идут хорошо или если дурно?
— Если хорошо.
— Считаешь ли ты, что существуют какие-то блага?
— Считаю.
— А не то ли есть благо, что полезно людям?
{E} — Клянусь Зевсом, я лично называю благо благом, даже если оно и не полезно людям.
Мне показалось, что Протагор уже раздражен, взволнован и в своих ответах изготовился к бою. Когда я заметил такое его состояние, то с осторожностью тихо спросил:
— О том ли ты говоришь, Протагор, что никому из людей не полезно, {334} или о том, что вообще совсем бесполезно? Это ты называешь благом?
— Ничуть, — сказал Протагор, — но я знаю много таких вещей, и кушаний, и напитков, и снадобий, и еще тысячу предметов, из которых одни бесполезны людям, другие полезны. А кое-что людям ни полезно, ни вредно, а лошадям полезно, кое-что полезно только быкам, кое-что собакам, кое-что ни тем, ни другим, а деревьям полезно. Да и там кое-что для корней хорошо, а для ветвей плохо, как, например, навоз: для всех растений, {B} если обложить им корни, он хорош, а попробуй накидать его на побеги и молодые отростки — и он все погубит; затем и оливковое масло для всех растений вещь самая вредная, да и волосам животных оно — величайший враг, а для волос человека оно целебно, да и для всего тела. Благо до такой {C} степени разнообразно и многовидно, что и в этом случае одна и та же вещь при наружном употреблении есть благо для человека, а при внутреннем — величайшее зло; потому-то все врачи отговаривают больных от употребления оливкового масла в пищу — разве только в самом малом количестве, лишь сколько нужно, чтобы заглушить неприятный для обоняния запах кушаний и приправ.
Когда Протагор это произнес, присутствующие зашумели: как хорошо он говорит! А я сказал:
— Протагор! Я, на беду, человек забывчивый и, когда со мною говорят пространно, {D} забываю, о чем речь. Вот если бы случилось мне быть тугим на ухо, ты бы ведь счел нужным, собираясь со мною разговаривать, громче произносить слова, чем обращаясь к прочим, — так и теперь, имея дело с забывчивым, ты мне расчленяй ответы и делай их покороче, чтобы я мог за тобою следовать.
— Как прикажешь мне отвечать кратко? Отвечать тебе короче, чем нужно?
— Никоим образом, — сказал я.
— Значит, так, как нужно?
{E} — Да.
— А насколько кратко я буду тебе отвечать: насколько мне кажется нужным или насколько тебе?
— Слышал я, однако, — сказал я, — что ты и сам способен, и другого умеешь научить об одном и том же говорить, по желанию, или так длинно, что речь у тебя никогда не прервется, или так коротко, что никто не превзойдет тебя в краткости. Если хочешь со мною беседовать, применяй второй способ — краткословие.
{335} — Сократ! — сказал Протагор. — Я уже со многими людьми состязался в речах, но если бы я поступал так, как ты требуешь, и беседовал бы так, как мне прикажет противник, я никого бы не превзошел столь явно, и имени Протагора не бывало бы между эллинами.
{B} А я, — ведь я понял, что ему самому не понравились его прежние ответы и что по доброй воле он не станет беседовать, если ему придется отвечать, — я решил, что это уж не мое дело присутствовать при его беседах, и сказал:
— Но ведь и я не настаиваю, Протагор, на том, чтобы наша беседа шла вопреки твоим правилам. Если бы ты захотел вести беседу так, чтобы я мог за тобой следовать, тогда я стал бы с тобой беседовать. Про тебя говорят, да и сам ты утверждаешь, что ты способен беседовать и пространно и кратко — {C} ведь ты мастер, — я же в этих длинных речах бессилен, хотя желал бы и к ним быть способным. Но ты силен и в том и в другом и должен был бы нам уступить, чтобы наша беседа продолжалась. Но ты не хочешь, а у меня есть кое-какие дела, вот мне и нельзя сейчас оставаться, пока ты растягиваешь свои длинные речи. Я должен отсюда уйти и ухожу, хотя, пожалуй, не без удовольствия прослушал бы и такие твои речи.
С этими словами я встал, как бы уходя. Но только что я встал, Каллий схватил меня за руку своею правою рукой, а левою ухватился за этот вот мой потертый плащ и сказал:
{D} — Не пустим тебя, Сократ! Если ты уйдешь, не та уж у нас будет беседа. Прошу тебя, останься с нами, для меня нет ничего приятнее, чем слушать твою беседу с Протагором; сделай нам всем удовольствие.
И я сказал, хоть уж было встал, чтобы уйти:
— Сын Гиппоника, ты всегда был мне приятен своею любовью к мудрости, я и теперь хвалю тебя и люблю, так что хотел бы сделать тебе удовольствие, если бы ты просил у меня возможного. Но сейчас это все равно что просить меня следовать вдогонку за Крисоном гимерейцем,29 этим бегуном в расцвете сил, или состязаться с кем-нибудь из участников большого пробега {336} или с гонцами и не отставать от них. Я бы тебе сказал, что сам гораздо больше, чем ты, прошу себя поспевать за ними в беге, да только не могу. Но если уж вам нужно смотреть, как я бегу вместе с Крисоном, то ты его проси приноровиться ко мне, потому что я-то скоро бежать не могу, а он медленно — может. Если ты желаешь слушать меня и Протагора, проси его, чтобы он и теперь отвечал мне так же кратко, как прежде, и прямо на вопрос. Если же нет, что это будет за способ вести беседу? {B} Я, по крайней мере, полагал, что взаимное общение в беседе — это одно, а публичное выступление — совсем другое.
![Тяжелый дождь - [Тяжелый дождь]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)