Аристофан - Лягушки

Довольно петь, прошу тебя!

И я устал.
Его сейчас я на весах испробую.
Последнее осталось испытание:
Стихов и слов теперь мы тяжесть взвешаем.

Ну, что ж, начнем! Никак не собирался я
На вес поэтов покупать, как козий сыр.

Ум на выдумки хитер:
Диво новое нас ждет –
Чудо чудное идет.
Кто б другой сумел придумать,
Рассказал бы мне об этом
Кто-нибудь из очевидцев, –
Видят боги, я б не верил,
Думал бы, что враки.

Эй, становитесь оба у весов!

Ну, вот!

Схватившись за стихи свои, читайте вслух
Без устали, пока вам не скажу: ку-ку!

Готовы мы!

Кидайте на весы стихи!

«О, если б бег Арго остановила свой…»[108]

«Поток Сперхей, через луга лиющийся…»[109]

Ку-ку! Довольно! Тяжелей во много раз
Его строка.

Но чем же тяжелей, скажи?

Поток метнул он. Как торговец войлоком,
Он подмочил стихи свои, как шерсти куль.
А ты нам бросил легкий, оперенный стих.

Опять начнем! Повторим состязание!

Еще раз приготовьтесь!

Мы готовы.

Раз!

«Нет сил сильней, чем слово убеждения…»[110]

«Не ищет приношений и не просит смерть…»[111]

Довольно, до земли он наклонил весы.
Он смерть поверг, из бедствий тяжелейшее.

Я ж кинул убежденье, речь разумную.

Без веса убежденье и без разума.
Нет, поищи другой, потяжелее стих.
Увесистый, и плотный, и объемистый!

Где ж у меня стихи такие, где?

А вот!

«Метнул Ахилл костяшки – дважды три очка…»[112]
Начните ж! Состязание конечное.

«Окованную медью взял он палицу…»[113]

«Повозка на повозке и на трупе труп…»

Опять тебя он переплюнул.

Как же так?

Два трупа взгромоздил он и повозки две.
Египтян сотни столько не стащили бы.

Да не в стихах тут дело. На весы пускай
Детей, жену, раба Кефисофонта с ней
Пускай положит, сам пусть сядет с книгами,
Его двумя словами пересилю я.

Друзья мои, судить их не желаю я.
Обоим и не буду и не был врагом.

Считаю мудрым этого,

того – люблю.

За чем пришел, ты, стало быть, не выполнишь?

А если объявлю свой приговор?

Тогда
Избранника с собою уведешь наверх.

Спасибо, друг! Вы оба помогите мне!
Сюда пришел я за поэтом.

Для чего?

Чтоб город был спасен и правил праздники.
Того из вас, кто городу совет подаст
Мудрейший, поведу с собой на землю я.
Скажите же, какого мненья держитесь
Насчет Алкивиада.[114] Город болен им.

Что ж город думает о нем?

Что думает?
Желает, ненавидит, хочет все ж иметь.
А вы какого мненья, расскажите мне?

Мне ненавистен гражданин, что медленен
На помощь государству, на беду же скор.
Кто ловок для себя, ленив для города.

Отлично, видят боги!

Ты что думаешь?

Не надо львенка в городе воспитывать.
А вырос он – себя заставит слушаться.

Свидетель Зевс, я снова в нерешимости.
Один ответил мудро, а другой – мудрей.
Другой совет подайте мне, пожалуйста,
Про город: где и в чем найдет спасенье он?[115]

Я знаю и хочу сказать.

Скажи скорей!

Когда считать неверным будем верное,
Неверное же верным…

Как? Не понял я.
Не так учено, объясни отчетливей.

Когда не будем верить тем, кто городом
Сейчас владеет, и вручим правление
Тому, кто нынче не у дел, спасемся все,
Раз нынче терпим неудачу, счастливы
Наверно будем, действуя навыворот.

Прекрасно, хитрый Паламед, лукавый дух!

А ты что скажешь?

Город наш, ответь сперва,
Кем правится? Достойными людьми?

Отнюдь!
Достойные в загоне.

А в чести воры?

Да не в чести, выходит поневоле так.

Да кто ж спасти сумеет государство то,
Где ни дерюга, ни парча не по сердцу.

Найди спасенье! Взять тебя с собой хочу.

Там, на земле, отвечу. Здесь нельзя сказать.

Тебя я умоляю, здесь ответ нам дай!

Когда страну враждебную своей считать
Не станем, а свою – пределом вражеским,[116]
Доход увидим в кораблях, в налогах – вред.

Доходы сгложут все равно присяжные.

Ну, что ж, решил?

Готово уж решение.
Кого душа избрала, я того возьму.

Богов припомни, пред богами клялся ты
Меня на землю возвратить. Бери меня!

Не я, язык поклялся. Избран мной Эсхил.

Что сделал ты, последний из людей?

А что?
Эсхилу я победу присудил. Что, взял?

Обидев кровно, смеешь мне в глаза смотреть?