Публий Вергилий - Буколики. Георгики. Энеида
Рощу он пламенем всю охватил, над нею вздымает
Черную к небу, клубясь смолянистою копотью, тучу –
310 А особливо, когда на деревья вдобавок нагрянет
Буря, и ветер, несясь, перекидывать станет пожары.
Лозы хиреют тогда с корневищем своим сокрушенным
И не подымутся вновь, зеленея роскошной листвою.
Выжить одной лишь дано горьколистной меж ними маслине.
315 Пусть не внушает тебе какой-нибудь умный советчик,
Чтобы ты землю копал под холодным дыханьем Борея.
Почву зима леденит и сжимает, корням при посадке,
Слипшимся между собой, в глубину проникать не давая.
Лучше сажать виноград, лишь только весною румяной
320 Белая птица к нам прилетит, ненавистная змеям,
Иль как придут холода, но пока еще знойное солнце
Не донеслось на конях до зимы, а уж лето проходит.
Благоприятна весна и лесам, и рощам кудрявым,
Земли взбухают весной и просят семян детородных,
325 Тут всемогущий Отец Эфир, изобильный дождями,
Недра супруги своей осчастливив любовью, великий,
С телом великим ее сопряжен, все живое питает.
Чащи глухие лесов звенят голосами пернатых;
Снова в положенный срок Венеру чувствует стадо;
330 Нива родит и растит. С дыханием теплым Зефира
Лоно раскрыли поля. Избыточна нежная влага.
Новому солнцу ростки уже не страшатся спокойно
Ввериться, и виноград не боится, что Австры задуют
Или что с неба нашлют Аквилоны могучие ливень.
335 Гонит он почки свои, всю сразу листву распуская.
Быть лишь такими могли недавно возникшего мира
Дни, не могло быть иной, столь устойчивой ясной погоды.
Верится мне, что была лишь весна, весну неизменно
Праздновал мир, и весь год лишь кроткие веяли Эвры
340 Вплоть до поры, когда свет увидела тварь и железный
Род людской из земли впервые голову поднял,
Хищные звери в лесах показались и звезды на небе.
И не могли бы стерпеть испытаний подобных растенья,
Если б такой перерыв между зноем и стужей покоя
345 Не приносил, и земля не знала бы милости неба.
Вот что еще: какие б кусты на полях ни сажал ты,
Больше навоза клади да прикрой хорошенько землею,
Пористых сверху камней наложи да немытых ракушек, —
Воды меж них протекут и воздушные струйки проникнут.
350 Лучше тогда насажденья взойдут. Иной из хозяев
Груду навалит камней, а иной тяжелой плитою
Землю придавит, ища от стремительных ливней защиты,
Также от знойного Пса, калящего яростно почву.
Порассадив черенки, окучивать надобно лозы,
355 Чаще у самых корней мотыгой взмахивать крепкой
Иль, налегая на плуг, разрыхлять между лозами землю,
А иногда и упорных волов проводить в междурядьях.
Тут припаси камыши, из ободранных веток подпорки;
Колышков вязовых впрок наготовь и рогаток-двурожек,
360 Чтоб, опираясь на них, научились выдерживать лозы
Ветра налеты и вверх по лесенке сучьев взбирались.
Нежной покамест листвой зеленеет младенческий возраст,
Юную надо щадить. Пока жизнерадостно к небу
Веточки тянет она и, свободная, в воздух стремится,
365 Листьев касаться серпом не следует острым, а нужно
Только рукой обрывать, – однако же часть оставляя.
А как начнут обнимать, понемногу окрепнув корнями,
Вязы, срезай им излишек волос, укорачивай руки.
Раньше им боязен серп, теперь же властью суровой
370 Смело воздействуй на них и сдерживай рост их чрезмерный.
Надо ограду сплести, не пускать в виноградник скотину,
Зелень пока молода и бедствий еще не знавала.
Лозам, кроме зимы непогожей и жгучего лета,
Тур лесной и коза, охочая к ним особливо,
375 Пагубны; часто овца и корова их жадная щиплет.
Даже от холода зим в оковах белых мороза
Или от летней жары, гнетущей голые скалы,
Меньше беды, чем от стад, что зубом своим ядовитым
Шрам оставляют на них – прокушенных стволиков метку.
380 Козья вина такова, что у всех алтарей убивают
Вакху козла и ведут на просцении древние игры.[222]
Вот почему в старину порешили внуки Тесея[223]
Сельским талантам вручать награды, – с тех пор они стали
Пить, веселиться в лугах, на мехе намасленном прыгать.
385 У авзонийских селян[224] – троянских выходцев – тоже
Игры ведут, с неискусным стихом и несдержанным смехом,
Страшные хари надев из долбленой коры, призывают,
Вакх, тебя и поют, подвесив к ветви сосновой
Изображенья твои, чтобы их покачивал ветер.[225]
390 После того изобильно лоза, возмужав, плодоносит.
В лоне глубоких долин – виноград и в рощах нагорных,
Всюду, куда божество обратило свой лик величавый.
Будем же Вакху почет и мы воздавать по обряду
Песнями наших отцов, подносить плоды и печенье.
395 Пусть приведенный за рог козел предстанет священный,
Потрох будем потом на ореховом вертеле жарить.
При разведении лоз и другой немало заботы;
Не исчерпаешь ее! В винограднике следует землю
Трижды-четырежды в год разрыхлять и комья мотыгой,
400 Зубьями книзу, дробить постоянно; кусты от излишней
Освобождать листвы. По кругу идет земледельца
Труд, вращается год по своим же следам прошлогодним.
В дни, когда виноград потерял уже поздние листья
И украшенье лесов снесено Аквилоном холодным,
405 Дельный заботы свои уж на будущий год простирает
Сельский хозяин: кривым сатурновым зубом[226] останки
Он дочищает лозы, стрижет и подрезкой образит.
Первым землю копай; свози и сжигай, что обрезал,
Первым, и первым спеши запасти подпорки и колья.
410 Самым последним сбирай. Два раза лозу затеняют
Листья, два раза трава грозит заглушить насажденья.
С этим борьба не легка. Восхваляй обширные земли, —
Над небольшою трудись. Чтобы лозы подвязывать, надо
Веток терновых в лесу понарезать, набрать очерету
415 По берегам, не забыть при этом и вербу простую.
Вот привязали лозу, вот серп от листвы отдыхает,
И виноградарь поет, дойдя до последнего ряда.
Все ж надо землю еще шевелить, в порошок превращая,
И хоть созрел виноград, Юпитера все же страшиться.
420 Наоборот, для маслин обработки не надо, маслины
Не ожидают серпа, не требуют цепкой мотыги.
Лишь укрепятся в земле и ко всяким ветрам приобыкнут,
Выделит почва сама, коль вскрыть ее загнутым зубом,
Влаги им вдоволь. Вспаши – и обильные даст урожаи.
425 Стоит трудиться над ней, многоплодной оливою мира!
Что до плодовых дерев, то, ствол почувствовав крепким,
В силу войдя, они сами собой подымаются быстро,
К небу стремясь, – никакой им помощи нашей не надо.
Да и в лесу дерева увешаны густо плодами;
430 Каждый пернатых приют краснеет от ягод кровавых.
Щиплет скотина китис. На хвойных смолу добывают,
Ею ночные огни питаются, свет разливая.
Так сомневаться ль еще в благородном труде плодоводства?
Но о больших деревах не довольно ли? Ветлы и дроки
435 Скромные корм скоту и тень пастухам доставляют,
Эти идут на плетни, те сок накопляют для меда.
Видеть отрадно Китор[227], волнуемый рощами буксов,
Нарика[228] бор смоляной; просторы нам видеть отрадно,
Что не знавали мотыг, никаких забот человека.
440 Хоть не приносят плодов нагорные пущи Кавказа,
Где их неистовый Эвр и треплет, и, вырвав, уносит,
Разного много дают: немало полезного леса,
Для мореходов – сосну, для стройки – кедр с кипарисом,
Спицы обычных колес и круги для сельских повозок.
445 Рубят из тех же дерев кузова кораблей крутобоких.
Вязы богаты листвой, а прутьями гибкими – ветлы;
Древки мирта дает и кизил, с оружием дружный.
Тисы гнут, чтобы их превращать в итурейские луки;[229]
Легкая липа и букс, на станке обработаны, форму
450 Могут любую принять, – их острым долбят железом.
Легкая также ольха по бушующим плавает водам,
Спущена в Пад; рои скрывают пчелы по дуплам
Иль в пустоте под корой загнившего дерева прячут.
Что же нам Вакха дары принесли, чтобы тем же их вспомнить?
455 Вакх и причиной бывал преступлений различных: он смертью
Буйных кентавров смирил – и Рета, и Фола; тогда же
Пал и Гилей, что лапифам грозил кратером огромным.[230]
Трижды блаженны – когда б они счастье свое сознавали! –
Жители сел. Сама, вдалеке от военных усобиц,
460 Им справедливо земля доставляет нетрудную пищу.
Пусть из кичливых сеней высокого дома не хлынет
К ним в покои волна желателей доброго утра,[231]
И не дивятся они дверям в черепаховых вставках,
