Аристофан - Тишина
Тригей
Что же нам делать? Друг с другом вести бесконечные войны?
Или уж бросить нам жребий, кто больше претерпит мученья?
Мы ведь могли бы, связавшись в союз, всей Элладою править.
Иерокл
Нет же, ползти прямиком никогда не понудишь ты рака!
Тригей
Нет, в Пританее обедать тебе никогда не придется.
Так и того, что свершили мы, ты уж назад не воротишь!
Иерокл
Помни, ежа никогда вам колючего мягким не сделать!
Тригей
Иль никогда ты не кончишь афинян бахвальством дурачить?
Иерокл
А по какому же слову богам вы приносите жертвы?
Тригей
Слово чудесное это старинный Гомер заповедал:
«Грозную тучу войны отогнали они и призвали
Вновь Тишину и с богатыми жертвами к ней обратились.
Тучные бедра сожгли они, сердца и легких вкусили
И возлияли вина. Был вожатым я в шествии славном!
Но прорицателю кубка никто не поднес золотого».[40]
Иерокл
С этим отнюдь не согласен. Не так возвещала Сивилла.[41]
Тригей
Правильно, Зевс мне свидетель, великий Гомер заповедал:
«Проклят, поруган и прогнан да будет навек окаянный,
Кто возлюбил смертоносную междоусобную распрю».
Иерокл
Бдителен будь, берегись, чтобы ястреб даров не похитил,
Хитро тебя обманув…
Тригей
(рабу)
Стерегись хорошенько от вора!
Явно опасно говядине нашей пророчество это.
Чашу наполни вином, потроха передай мне и сердце!
Иерокл
Чашу наполни и мне и отведать позволь мне жаркого!
Тригей
Нет, неугодно еще это сонму богов непорочных!
Будем сперва возлиять мы. А ты – уходи поздорову!
Иерокл
Ну, если так, самому управляться придется мне, видно!
Тригей
Вот – возлияние, вот – возлияние!
Иерокл
Вот – возлияю и я!
Тригей
Берегись! Получай к возлиянью!
Иерокл
Живо язык мне подай!
Тригей
Со своим убирайся подальше!
О Тишина, ненаглядная! С нами навеки останься!
Иерокл
Кто ж поднесет мне жаркого?
Тригей
Никак поднести невозможно!
Нет тебе потрохов, прежде чем волк обручится с овцою.
Иерокл
Вот я коснулся колен твоих!
Тригей
Молишь напрасно, бедняга!
Знаешь, ежа никогда нам не сделать колючего мягким.
(Обращается к собравшемуся в театре народу.)
Эй, зрители, сюда! Здесь угощенье вам
Готово.
Иерокл
Как же я?
Тригей
А ты – Сивиллу жуй!
Иерокл
Клянусь Землею, вам не пировать одним!
И я урву жаркого! Дело общее!
(Пытается утащить кусок.)
Тригей бьет его.
Тригей
Лупи Бакида!
Иерокл
(зрителям)
Вас зову в свидетели!
Тригей
И я. Ты – вор, обжора и дрянной бахвал!
(Рабу.)
Лупи его! Дубась бахвала палкою!
Раб
Сам колоти! Я вышелушу подлого,
Как луковицу из кожур, которые
У нас украл святоша! Раздевайся, эй!
Слыхал, ворона мерзкая орейская!
Лети назад, в Элимний![42] Торопись! Эй-ей!
Тригей и раб бьют Иерокла. Тот убегает. Они его преследуют и оставляют орхестру.
Малая парабаса
Первое полухорие
Ода
Хорошо, хорошо!
Шлемов больше не видать!
Лука нет и сыра нет!
Не любитель я войны.
То ли дело у огня
С тем, кто мил, с тем, кто друг и сосед,
Проводить вечерок, наколов
Жарких и сухих дровец,
За лето прогревшихся.
Греть у угольков орешки
И поджаривать жгуточек.
И служанку целовать,
Благо дома нет жены.
Предводитель первого полухория
Эпиррема
Что милей всего на свете? Если славно кончен сев,
Небо дождик посылает и сосед нам говорит:
«Чем бы нам таким заняться, друг Комархид, отвечай!»[43]
Выпить хочется мне, вот что! С неба шлет ненастье бог!
Женка, эй, бобов отсыпь нам полные пригоршни три,
И муки прибавь пшеничной, и маслин не пожалей!
И Манета пусть покличет Сира с улицы домой.[44]
Все равно ведь невозможно нынче лозы подрезать
И окапывать напрасно: землю дождик промочил.
Пусть пошлют за перепелкой, двух тетерок принесут!
Дома есть хмельная брага и зайчины три куска,
Если только прошлой ночью не стащила кошка их:
Что-то очень уж стучало, колобродило в сенях.
Два куска неси нам, мальчик, третий дедушке оставь!
Ветку мирт у Эсхинада попроси, да чтоб в цвету!
Заодно и Харимеда по дороге пригласи!
С нами пусть он нынче выпьет!
Посылает бог удачу
Нашим нивам и садам.
Второе полухорие
Антода
В дни, когда луг звенит
Песней милою цикад,
Я разглядывать люблю,
Не налились ли уже
Грозди лоз с Лемноса.
Прежде всех зреет плод этих лоз.
А потом горстку фиг с ветки рву,
Спелость пробую на вкус,
Фиги тают, так сочны!
«Оры милые» пою я,
И настоечку хлебаю,
И за лето становлюсь
Жирен, гладок и лоснист.
Предводитель второго полухория
Антэпиррема
Это лучше, чем военным любоваться (чтоб он сдох!),
С гребнями тремя на шлеме, в алом пламенном плаще:
«Крашен плащ, – бахвал клянется, – в сардский пурпур, в чистый цвет».[45]
Но когда придется драться в этой пурпурной красе,
Тут окрасится накидка в самый подлый рыжий цвет.
Первым франт несется с поля, словно рыжий конь-петух,
Я, как птицелов, глазею. Все три гребня враз дрожат,
А когда домой вернутся, шутки дикие творят.
В список призывной внесут нас, после вычеркнут опять,
Впишут снова, дважды, трижды. Тут кричат: в поход идем!
А еды не закупили. Ведь не знали ни про что.
К Пандионовой колонне[46] подлетишь и тут себя
В призывном увидев списке, с горькой злобою уйдешь.
Так-то нас они терзают, сельский люд и городской.
Эти трусы – щитобросы – людям и богам враги.
С ними, если Зевс позволит, расквитаемся за все!
Нам от них беда и слезы,
Львы они в кругу домашнем,
Хитролисы на войне!
Хор пляшет.
Эписодий пятый
Тригей выходит из дверей дома, за ним – слуги.
Тригей
Ну, ну!
На свадьбу, на пирушку привалил народ.
Возьми султаны эти, обмети столы,
А ни на что другое не годны они.
Перепелов неси сюда и рябчиков,
Тащи зайчины, кулебяку пшенную!
Собирается народ. Входят кузнец и горшечник.
Кузнец
Где, где Тригей?
Тригей
Да здесь я! Жарю рябчиков.
Кузнец
Тригей, дружок любезный! Сколько радости
Принес ты нам, вернувши Тишину! Никто
И за полушку кос не покупал у нас.
А нынче за пять драхм я продаю косу.
А тот три драхмы за кувшин с селян берет.
Прими ж в подарок лучшую косу, Тригей,
Кувшин возьми, бери и это! Даром все!
Мы разжились в торговле. И за то теперь
К тебе пришли на свадьбу с подношеньями.
Тригей
Спасибо! Все сложите и идите в дом!
Кузнец и горшечник уходят. Входит оружейник с копейщиком.
