Алексей Горяйнов - 8000 рыбацких советов от знатока
Тем временем Анатолий, вместо того чтобы начать с рыболовами разговор о бензине, не подумав, крикнул им в шутку:
– Эй, ребята, мы тут с Михалычем поспорили, он говорит – это акула…
Мы ожидали ответа, но неожиданно для нас рыболовы засуетились, подняли якоря, покидали в лодки свои снасти, и как-то враз место над банкой опустело.
– Эй, куда же вы, я пошутил, – кричал им вдогонку Анатолий, но его никто и слушать не хотел.
– Это даже к лучшему, что они убрались, – сказал Михалыч. – Вон у них тут буй, надо как-то до него дотянуться. У тебя еще веревка есть?
– Есть.
– Привяжем белугу к бую, а сами на веслах к берегу, ребята мои на мощном моторе ее вмиг притянут, – последние слова Михалыч говорил уже без энтузиазма, но продолжал вглядываться в морду рыбы.
– Михалыч, что вы все любуетесь ею, – сказал я несколько с раздражением, справедливо считая его виновником того, что увлекательная ловля барабули не состоялась.
– Она, кажется, на меня смотрит, – сказал Михалыч, как-то сразу съежившись.
Анатолий взял бинокль и, вглядываясь в черный зрачок маленького, как у свиньи, глаза, прокомментировал:
– Точно, вроде как зрение у нее проясняется, и, кажется, пелена с глаза сходит.
Пока мы, остолбенев, разглядывали рыбу, она стала проявлять признаки жизни: вначале слегка шевельнула плавником, потом вдруг активно заработала жабрами и, наконец, сделав первую попытку перевернуться на брюхо, так ударила хвостом, что нас с головы до ног окатило водой.
Первым подал голос Михалыч:
– Анатолий, развязывай, на. конец, она сейчас в море утащит нас.
Анатолий воспротивился:
– Ты что, Михалыч, она ж с таким длинным куканом во рту за что-нибудь замотается и сдохнет.
– Хрен с ней, развязывай, я тебе говорю!
В это время над поверхностью моря снова взмыл огромный косообразный хвост белуги, и от его, казалось бы, пока еще вялых движений, нашу лодку чуть не накрыло волной. Анатолий стал торопливо шарить руками по узлу каната, но его в процессе буксировки так затянуло, что развязать его не представлялось никакой возможности.
– Руби, на. – визгливо завопил Михалыч и как-то смешно затоптался на месте, как будто это могло ускорить дело.
Видя, что Анатолий все еще мешкает, Михалыч выхватил откуда-то нож и подскочил к канату.
Анатолий преградил ему дорогу:
– Погодите, Михалыч, дайте сюда. – Он вынул из рук рыбинспектора нож. – Сейчас я все сделаю, сделаю так, чтобы рыба не пострадала, – с этими словами он стал быстро скидывать с себя одежду и, оставшись совершенно голый, с зажатым в зубах ножом нырнул в воду.
То появляясь, то скрываясь в волнах, Анатолий быстро приближался к белуге. Увидев возле себя человека, та взметнулась с такой неожиданной силой, что мы долго не могли рассмотреть в волнах капитана – думали ему конец. Но Анатолий даже ножа не выпустил (сталь сверкнула в его зубах) и опять смело направился к голове рыбы. Белуга, как будто поняв что-то, на время присмирела. Пользуясь моментом, наш отчаянный товарищ перерезал канат, выходящий из огромного рта, затем ухватился за кошку и вынул ее из жабр. Рыба, почувствовав свободу, тут же перевернулась на брюхо и постепенно стала уходить под воду. Освободившуюся лодку довольно быстро понесло на волнах, и мне пришлось сесть на весла, чтобы ныряющий в волнах спасатель рыбы смог доплыть до кормы…
Ну а потом мне рассказывали следующее. На другой день у Анатолия на работе все, как обычно, собрались в курилке. Как всегда, зашел спор о том, кто в выходные поймал самую большую рыбу. Анатолий молча курил. Удивившись необычному поведению рыболовного рекордсмена, все безмолвно косились в его сторону взглядом, ожидая, что везучий рыболов вот-вот заговорит. Наконец один рабочий не выдержал:
– Анатолий, ну а ты че молчишь? Ты-то какого размера рыбу вчера поймал?
– Белугу поймал в шесть с половиной метров, – меланхолично ответил Анатолий, выпуская из ноздрей сизый папиросный дым.
В курилке все были в хорошем настроении и поэтому дружно заразительно засмеялись:
– Во, заливает!
И только один рабочий, который в тот день ловил барабулю на «баночке», подтвердил серьезно:
– Правду он говорит, я лично видел эту гигантскую тушу, только мы с хлопцами приняли ее за акулу.
Витек-талисман
Перед выходными договорились с Казанцевым поехать на ночную рыбалку. В пятницу он вдруг сообщает мне, что у него разболелся зуб и что компанию составить не сможет.
– Да и ты б не мучился зря – какая рыбалка в такую жару?!
Я был непреклонен.
– Ну уж если собрался, то позови Виктора Крита. Он как талисман – с ним всегда рыба берет.
Виктор не рыболов, он гордо называет себя физиком-лазерщиком, при этом он любит хорошее сухое вино и молодых девушек. Однажды мы с Казанцевым взяли его на, казалось бы, безнадежную рыбалку, а вернулись с солидными трофеями лещей и судаков. С тех пор мой друг прозвал его талисманом.
– Легко сказать возьми, – наконец отозвался я в трубку, – а как его уговорить? Ты же знаешь – он домосед, к тому же на этот раз я без машины.
– Ну, соблазни его чем-нибудь.
Пришлось купить несколько бутылок хорошего испанского вина и пообещать, что рыбачить будем недалеко от пляжа, где собирается много прелестных девушек. Короче, кое-как уговорил.
Начало было тяжелым. Вечерняя тульская электричка была забита народом. Витек, стоя в тамбуре и обливаясь потом, бухтел, что на сей раз с рыбой не повезет, потому что он впал в глубокое расстройство из-за такой езды. Я, как-то изловчившись, открыл бутылку вина и протиснул ее другу под пышной грудью блондинки. Подкрепившись, флегматичный Виктор стал, как удав, гипнотизировать блондинку.
Так мы доехали до Серпухова, где и вышли, потому что, оказалось, на станции Ока электричка не останавливается. Это снова разозлило Витька. Я был вынужден взять такси. Парень довез нас до железнодорожного моста через реку, и мы пошли по берегу влево. Видя, что справа возле залива купается много людей, Витек возмущался:
– Куда ты меня тащишь? Девчонки там!
– Подожди, там, слева, тоже должны быть женщины.
А что я ему еще мог сказать? Ведь, по слухам, лещ брал только напротив Цимлянки. К тому же я не врал, а был уверен, что в такую жару женщины могли находиться на реке как справа от моста, так и слева.
Уже в сумерках едва успели втиснуться на единственное свободное место среди многочисленных доночников. Витек был недоволен, бурчал, где девчонки, и с неохотой занялся костром, пока я закидывал донки.
Пришлось замять дело открытием очередной бутылки. Но когда вино в ней закончилось, Витек, до того сидевший неподвижно, заерзал и снова спросил с вызовом:
– Леша, а где же пляж, девочки?!
– А там, – махнул я рукой неопределенно и стал спускаться к донкам, делая вид, что клюет. – Сходи, прогуляйся, они должны быть неподалеку.
– Ух, Леша, Макареша, – зло сказал Витек, – в этот раз ты не наловишь – ты разозлил меня.
В это мгновение справа, совсем рядом, послышался женский смех, и вдруг две обнаженные нимфы, выйдя из-за кустов, стали медленно заходить в воду, совсем меня не стесняясь.
– Витек, – тихо позвал я, – вот тебе и девицы. Иди, знакомься.
– Что я, ты обещал программу, ты и знакомься, а потом познакомишь меня.
– Ну ты даешь, Витек!
Я стал напрягать мысль, как сделать так, чтобы девицы оказались у нашего костра, и тем самым обеспечить себе клев, как вдруг следом за девицами появились парни и стали резвиться с ними в воде.
– У, Леша, Макареша, – зло сказал Витек, как будто я был виноват в том, что девицы пришли не одни.
– Ну, что тебе здесь не нравится, смотри какая природа! – возмутился я. – Сидел бы сейчас в четырех стенах. – Я был бессилен хоть как-то поднять Витьку настроение и от этого теперь сам злился, понимая, что клева не будет: ведь Виктор предупредил, что рыба собирается возле него, только когда у него благодушное настроение.
По-прежнему не было ни единого звонка колокольчика, хотя мы выпили третью и четвертую по счету бутылку вина. И Витя вроде притих, уже подшучивал, а потом захрапел на моем спальнике, который я ему подстелил, лишь бы ему было удобно. Я смотрел на неподвижные колокольчики донок и думал, что во время Витькова сна его успокоившаяся энергетика привлечет рыбу. Однако по-прежнему не клевало не только у меня, но и у соседей, и я под дальние звуки дискотеки незаметно захрапел.
Проснулся я от звона колокольчиков. Клевало сразу на двух донках. Уже было достаточно светло, и над водой стелился густой туман. Железнодорожного моста через Оку видно не было. Я подсек одну, потом другую донку и поочередно взял с каждой по подлещику.
– Начало есть! – прошептал я. – Видимо, Витюшин сон в руку.
Потом зазвонил колокольчик соседа, но он вынул снасть без рыбы. Я подошел поинтересоваться, на что он ловит.
– На сало, тут почти все на сало ловят, – ответил усатый долговязый мужчина в широкополой шляпе и показал мне баночку, наполненную какой-то прозрачной жидкостью, в которой плавали довольно крупные белые кубики.
