Сергей Булгаков - Справочник по ересям, сектам и расколам
33
Хотя всякий христианин, по учению лютеран, возрожденный Духом Святым, содействуя Богу в деле своего оправдания, обязан творить добрые дела из чувства благодарности и ради повиновения Богу, однако эти дела его не имеют никакого значения для получения им вечного спасения, так что когда идет речь об этом последнем спасении, то о добрых делах человека не следует и упоминать, потому что они не суть средства к спасению, и христианин не должен делать их с целью получить награду в вечной жизни; вечная блаженная жизнь приобретается одною верою.
34
Отвергнув миропонимание, как таинство, Лютер превратил его в простой благочестивый обряд, сохраняемый лютеранами доныне под именем конфифмации и являющийся на самом деле не более, как публичным экзаменом отрока-христианина в знании истин веры, совершаемом с торжественною обстановкою.
35
Почитание святых, по Лютеру, есть унижение заслуг Иисуса Христа, как единственного Ходатая между Богом и людьми; призывать святых в молитвах, как наших ходатаев и заступников перед Богом, значит смешивать заслуги Христа с человеческими подвигами, которые сами по себе ничто, — с человеческою слабостью и бессилием. Святые, по учению Лютера, — только замечательные исторические лица, о которых нужно воспоминать с благоговением, говорить с уважением, но к которым нельзя обращаться с молитвою. Другими словами, святым, по Лютеру, нужно воздавать почтение только гражданское, но не религиозное.
36
В лютеранском молитвослове (см. Краткий Молитвослов Евангелическо-лютеранской Церкви. Изд. А.В. Ферман, Москва, 1906 г.) в молитве «за все человечество» имеется моление об усопших; откуда следует, что, по крайней мере, современные нам лютеране творят частные молитвы за умерших (см. подр. Ц. В. 1906, 28).
37
Подробное учение реформатов о безусловном предопределении можно представить в следующем виде. Бог, как Существо всесовершенное или беспредельное, не знает для Себя никаких ограничений. Его воля, будучи всемогущей и безграничной, должна поэтому безусловно царить над всем, в том числе и над волями существ тварных, конечных. Воли последних существ сравнительно с волей Божьей одно полное ничтожество. Но при Своей безграничной воле. Бог обладает и безграничным, всесовершенным знанием. Это божественное знание, или всеведение, неотделимо от Его воли. А если так, если Бог знал от века все, что имело явиться впоследствии по Его воле, а не знать этого Он не мог, — то, значит, от Его воли и зависело все явившееся в действительности. Следовательно, если одни из людей спасаются, а другие погибают, то причина этого заключается в безусловной воле Божьей, причине всех причин. Бог от вечности все предвидящий, от века же по одной Своей воле (следовало бы сказать: по Своему произволу) предопределил, для проявления Своей милости и правды, как избрание, спасение одних людей, так и отвержение других, как блаженную участь спасаемых, так и мучительную участь погибающих. Сообразно с таким Своим избранием, предопределением, Он одним спасаемым — подает Свою всесильную благодать, которой они не могут противиться и которая поэтому есть для них благодать непреодолимая (gratia irresistibilis): другим — погибающим — Он не только не подает Своей благодати, не только попускает зло, но и движет их злою волею. В решении вопроса о своем спасении человек, таким образом, нисколько не участвует. Судьба его решена еще до его рождение. Спрашивать о причине такой или иной судьбы людей нельзя, потому что эта причина кроется в хотении Верховного Существа, стоящего вне всяких известных нам причин и законов. Но если человек призван к вере в Бога, то он является избранником Божьим и ему, как избранному Богом, подается непреодолимая благодать, в силу чего он обязательно спасется.
38
В среде этой партии в тридцатых годах прошлого столетия образовалась еще особенная, «самая высокая», члены которой называются по имени основателя — оксфордского профессора Пьюзи (1800–1882) пьюзеистами, а по своим стремлениям к восстановлению древнего церковного обряда — «ритуалистами». Эта партия поставила себе задачею доказать жизненность англиканства как вероисповедания, будто бы не изменившего характеру древней вселенской Церкви, поставить его в живую связь с Восточной Церковью и даже объединить их. Формулируя же свое учение, которое они желали бы видеть общепризнанным в Англии, они весьма близко и, притом во многом, приближаются к Православной Церкви. Так, например, источником вероучения они признают не одно только Св. Писание, но и Св. Предание; отвергают безусловное предопределение, и если говорят о нем, то в православном смысле, т. е. объясняют его предведением Божьим; о спасении человека думают, что оно совершается через веру и дела; на евхаристию смотрят, по-видимому, вполне православно, — не употребляют только слова «пресуществление»; веруют, что существует «общение святых», почему не отвергают ни почитания и призывания святых, ни молитв за умерших; считают полезным и назидательным для религиозного чувства бытие св. икон и св. мощей, не отвергают необходимость поклонения им.
