Юрий Рубцов - Генерал-фельдмаршалы в истории России
23 июля пал Ахалкалаки, 15 августа — Ахалцих. В последнем случае силы русских составляли около 12 тысяч человек, на помощь же турецкому гарнизону в одну тысячу человек подошел 20-тысячный корпус Киос-Мехмет-паши.
На военном совете у Паскевича решили вначале атаковать корпус, что и было успешно осуществлено. Немалая часть турок отступила в крепость, которую осаждающие атаковали 15 августа.
«Упорная защита гарнизона… и значительный урон, нами понесенный, ожесточил солдат наших», — доносил Иван Федорович в Петербург. В результате боя было убито до 5 тысяч турок, более 6 тысяч сдались в плен. Русские потеряли около 700 человек убитыми и ранеными. Вслед за Ахалцихом пали крепости Ахцур и Ардаган, а вскоре и Баязет. Турки, таким образом, утратили власть и на левом берегу Евфрата почти до самого Эрзерума.
В Санкт-Петербурге внимательно следили за событиями в Закавказье и на достойную оценку командующего не поскупились: Паскевич был награжден орденом Св. Андрея Первозванного и назначен шефом Ширванского пехотного полка.
1829 г. принес русским войскам в Закавказье новые победы, но доставались они нелегко. В ходе кампании Иван Федорович предполагал овладеть Эрзерумом, а затем двигаться к побережью Черного моря, разрезая, таким образом, азиатские владения Турции надвое. Для наступления на Эрзерум генерал смог выделить не более 17 тысяч человек пехоты и кавалерии при 61 орудии. 19 июня у села Кайнлы русские попали в тяжелое положение: на фланге находился 20-тысячный корпус Гакхи-паши, а с фронта нажимал сильный корпус сераскира — главнокомандующего турецкими войсками.
Иван Федорович с присущей ему решительностью двинулся против сераскира, сказав: «Теперь корпус мой похож на корабль: я отрубил якорь и пускаюсь в море, не оставляя себе обратного пути». Он разбил войска сераскира, а самого главнокомандующего принудил спасаться поспешным бегством. На следующий день без особого труда, скорее одним моральным воздействием на павшего духом Гакхи-пашу он разбил и последнего, завладев его лагерем. Трофеи были немалые: 28 орудий, 2 тысячи пленных, 19 знамен, множество артиллерийских и продовольственных запасов.
26 июня русские вышли к Эрзеруму, а уже на следующий день крепость капитулировала. Получив донесение об этом, Николай I удостоил Паскевича ордена Св. Георгия 1-й степени, а через два месяца с окончанием войны произвел его в генерал-фельдмаршалы.
В мае 1831 г. национальное восстание в Царстве Польском заставило Паскевича сменить закавказский театр военных действий на западный (см. очерк о И.И. Дибиче). Он был назначен главнокомандующим армией, действовавшей против польских повстанцев, вместо внезапно умершего генерал-фельдмаршала Дибича-Забалканского. Не передать той грусти, писал современник, с которой Кавказская армия прощалась со своим главнокомандующим, а Тифлис — с просвещенным и гуманным правителем края. Около 5 тысяч человек верст за восемь от города провожали Ивана Федоровича, высказывая пожелания, чтобы он возвратился на Кавказ.
В Польше с небольшими силами в 44 тысячи человек Паскевичу предстояло овладеть Варшавой, разгромив морально сильного и хорошо обеспеченного в материальном отношении противника. Перехитрив поляков, он форсировал Вислу и двинулся к Варшаве. Здесь, доведя армию до 73 тысяч человек, фельдмаршал предложил командованию повстанцев капитулировать без боя, но получил отказ.
27 августа после двухдневного артиллерийского обстрела и штурма Варшава была взята. При этом главнокомандующий, находившийся в боевых порядках, получил контузию.
Победа! сердцу сладкий час!
Россия! Встань и возвышайся!
Греми восторгов общий глас!..
Но тише, тише раздавайся
Вокруг одра, где он лежит,
Могучий мститель злых обид,
Кто покорил вершины Тавра,
Пред кем смирилась Эривань,
Кому суворовского лавра
Венок сплела тройная брань, —
так отозвался на взятие Варшавы А.С. Пушкин, обративший внимание соотечественников, что этот день совпал с годовщиной Бородинского сражения, и увидевший в этом совпадении некий мистический смысл.
Из Бельведерского дворца, олицетворявшего идею польской независимости, Паскевич направил к государю в качестве курьера внука А.В. Суворова с лаконичным донесением, в духе аналогичного рапорта генералиссимуса Екатерине II: «Варшава у ног вашего императорского величества».
Ответом было возведение Ивана Федоровича в княжеское достоинство с титулом светлейшего и присоединение к его фамилии еще одного почетного наименования — Варшавский.
А еще через некоторое время, нанеся мятежникам решительный удар при Модлине, войска Паскевича заняли Краков, Модлин и Замостье и, таким образом, менее чем в 3,5 месяца окончательно ликвидировали восстание. Это было тем более важно, что ряд стран, надеясь на затяжной внутренний конфликт в России, пытались ослабить ее позиции в Европе.
Затем полководец получил назначение наместником Царства Польского. 25 лет управлял он этим мятежным краем, жестко пресекая все попытки вооруженного сопротивления.
В 1849 г. Паскевич возглавил поход по подавлению восстания венгров против австрийской короны. Николай I был пленником идеи монархической солидарности, высказал заинтересованность в сохранении целостности Австрийской империи и потому пошел на вооруженное вмешательство во внутренние процессы этой страны.
По прочно установившейся в исторической литературе традиции этот поход рисовался сплошь черной краской. Однако «нельзя изображать дело так, будто российская армия ворвалась в Трансильванию и под свист казачьей нагайки предала все огню и мечу», — считает современный историк. По свидетельству участников похода, в селах не с венгерским, а румынским населением, в городах, населенных по преимуществу немцами, «интервентов» встречали колокольным звоном и цветами. И не мудрено: ведь русский солдат нес национальным меньшинствам Трансильвании гарантию против продолжения массовой резни со стороны венгров. И потому «поход Паскевича, карательный по отношению к венгерской революции, предстает как спасительный для многочисленного румынского и немецкого населения края».
Нельзя рисовать из русского командующего палача и реакционера. Фельдмаршалу, как и всему русскому офицерскому корпусу, претили кровавые расправы над восставшими. Он, в частности, обратился к императору Францу-Иосифу с просьбой о помиловании тех пленных венгерских генералов, которые были переданы австрийской стороне. А своему монарху Паскевич писал: «Я не знаю ваших мыслей насчет Австрии, но если существование ее нужно для вашей политики, то амнистия нужна и прежняя конституция (т. е. отмененная в 1848 г. — Ю.Р.) нужна».
Паскевичу довелось участвовать еще и в Крымской, или Восточной войне 1853–1856 гг. Престарелому фельдмаршалу были вверены войска, сосредоточенные в Царстве Польском, западных губерниях, по Дунаю и побережью Черного моря до Буга. С возрастом полководец стал проявлять повышенную осторожность, он настаивал на уходе из занятых русскими войсками Молдавии и Валахии и отказе от взятия турецкой крепости Силистрия. Николай I такому предложению воспротивился, и Паскевич от руководства армией был отстранен.
Ему не довелось увидеть позора фактической капитуляции России в Крыму перед объединенными силами Англии, Франции и Турции: смерть наступила в начале 1856 г. 9-дневным трауром почтила русская армия кончину своего блестящего полководца. Беспрецедентно!
А вот еще один факт, характеризующий отношение, которое культивировалось в России к ее национальному герою. Еще в 1835 г. Николай I перевел сына Паскевича князя Федора Ивановича в лейб-гвардии Преображенский полк с оставлением в то же время в Эриванском полку, носившем имя его отца. Для того чтобы, как гласил рескрипт, «состоя, таким образом, и в старейшем из полков лейб-гвардии, и в храбром полку имени отца, приобрел он те знаменитые доблести, которые стяжали службе его родителя столь справедливое право на признательность государя, отечества и потомства».
Аналогии этому в современной военной истории нашего Отечества нет.
А.А. Керсновский называет Паскевича важнейшим военным деятелем царствования императора Николая I, который в продолжение четверти века являлся «полным хозяином российской вооруженной силы». Немало достоинств отметил историк у полководца — безусловное военное дарование, ум, честолюбие, заслуженную ратную славу, начиная со Смоленска в бытность командиром 26-й дивизии. Отмечены и недостатки — властолюбие, деспотическая манера обращения с подчиненными, стремление приписывать все успехи себе, а неудачи списывать на подчиненных.
Ей-ей, с трудно объяснимой предвзятостью судил Антон Антонович Керсновский о фельдмаршале. Просто приговором звучат следующие его оценки: «Паскевич ничего не дал армии, с его именем не связано ни одного положительного организационного мероприятия. Полководческой школы он отнюдь не создал, влияние же его на подчиненных в конечном итоге было отрицательным, благодаря системе обезличивания»[112].
