Григорий Панченко - Горизонты оружия
А все остальное, раз за разом, пролетело над головой.
Ю. Горишняя. «Слепой боец»…«Бархан», одномачтовик судьи, лег в поворот, а потом на нем сработала катапульта. Косматый клок смоляного огня всплыл над пустыней и расплеснулся пылающим озерцом в десятке шагов от «Саламандры». Караванный выругался и приказал отсигналить судье, чтобы немедля шел на таран. В ответ в темное от зноя небо воспарил еще один зажигательный снаряд. Теперь уже ошибки быть не могло: первый выстрел не был случайным — «Бархан» обстреливал «Саламандру».
Е, Лукин. «Разбойничья злая луна»Надеюсь, что на «Бархане», одномачтовике судьи, стояла все же не настоящая катапульта, а что-то из разряда аркбаллист (хотя для этого, пожалуй, слишком по навесной траектории снаряды летят). Потому что галера, откуда был выпущен снаряд по «Дубовому Борту» (который конструктивно близок к викингскому драккару), — особой постройки, на стрельбу из катапульт рассчитанная, с оборудованными именно для этой цели площадками и конструкцией корпуса. То-то «драккар» ей не отвечает: на обычных парусно-весельных кораблях катапульту не установишь. То есть установить можно, но вражеское судно она потопит ли, нет ли, зато своему судну после нескольких выстрелов точно проломит палубу, если не днище.
Античная баллиста: по данным и современных ученых, и кайзер-вильгельмовских «военспецов». Прежде всего — именно последних!
Так что катапультный корабль всегда выполнен по спецпроекту, тяжел и «ширококостен». Причем катапульт на нем сравнительно мало. И всякие там драккары, если им повезло не угодить под первый выстрел, вполне могут воспользоваться преимуществом в ходе и маневре.
(Как результат: корабельные катапульты — оружие скорее не «истребителей», а «штурмовиков». Для штурма укрепленной гавани или подступающих почти к воде городских стен. Для крупномасштабных флотских боев с участием кораблей разного типа, в том числе и тяжелых. Наконец, как в данном случае, для охоты на судно, оказавшееся — вроде бы! — в ловушке.)
Дело в том, что отдача аркбаллисты, как и корабельной пушки, направлена назад. А отдача катапульты — очень сильная! — вниз. И гасить ее, откатываясь по орудийной палубе на колесном лафете или передавая инерцию на сложные сплетения талей, метательная машина никак не может.
А «Бархан», равно как и «Саламандра», — суда не морские, а сухопутные. Подлинные корабли пустыни — не верблюды, конечно, но парусные буеры на колесном ходу, с резервным подключением человеческой тяги (некий «барабан», вращаемый ногами всей команды, налегающей на него, как на галерные весла — или… на колесо водного велосипеда). Трудно представить, что такой буер, даже огромный, включает в конструкцию массивные балки и мешки с амортизирующим материалом (обычно шерстью), необходимые для оборудования «рабочего места» катапульты. Тем более — двух: вряд ли одну так быстро успели перезарядить…
(Ну, и десятками человек команды я его бы по этой же причине не загрузил. И на таран тоже бы не погнал, будь это мой корабль. Разве что в стиле камикадзе, чтоб и самому разбиться, и супостата потопи… нет, засушить: пустыня ведь вокруг. Кстати, при такой сухости воздуха и корабельных досок не рискнул бы я баловаться с горящей смолой: тут, еще в процессе подготовки выстрела, скорее собственное судно вспыхнет, чем вражеское. Странное вообще-то дело — ведь «Луна» является сиквелом «Миссионеров», а в «Миссионерах» отлично было известно, что корабли ГОРЯТ. Даже в океане, а не в пустыне.
Гм… Пожалуй, у кого-то сейчас сложится впечатление, что это — завистливые придирки к мастеру экстра-класса. Да нет же, я в целом очень высокого мнения о «Луне», потому она у меня и под рукой оказалась в момент выбора цитат!
Так что оставляю эти свои соображения в скобках. А читать их рекомендую только про себя, можно даже с закрытыми глазами.)
Итак, катапульта. Метательная машина, действующая за счет распрямления не согнутой дуги, а скрученных волокон. Короче говоря, по торсионному принципу.
Не будем утомлять читателей обильной терминологией: «скорпион» и «онагр», «эвтитон», «палинтон», «монакон»… Они не то чтобы взаимозаменяемы, но слишком часто разные авторы (да не наши, а античные!) их «тасуют». К тому же, когда греческие термины, разные для разных городов и наречий, прошли через римское горнило, ситуация вдвойне усугубилась.
Например, мы все с детства знаем, что катапульта — это камнеметательная машина с «ложкой», в ковш которой вкладывается снаряд, а основание вставлено в жильный или волосяной «канат», находящийся внизу станка; баллиста же имеет два таких канатика, расположенных в специальных зажимах по обе стороны станины, — и мечет она в основном стрелы, хотя и камни тоже метать способна. Мы это знаем — а римляне, представьте, знали нечто противоположное (во всяком случае, сперва): самые ранние из римских источников «ложечные» камнеметы называют баллистами, а стрелометы с боковым расположением двух жильных пучков — катапультами…
Потом в этой путанице разобрались — но нагородили много новой. И античные теоретики, и практики (военные). В результате чуть ли не все эти слова стали синонимами обобщающего понятия «метательные машины». Так что предлагаю, хотя бы только ради простоты, вернуться к тем самым, привычным нам с детства определениям катапульты и баллисты.
Тут тоже потребуются кое-какие коррективы, вот до них мы скоро и дойдем. А пока — две очень интересные цитаты. Нет, на этот раз не из фантастики (хотя, по совокупности данных и трактовок, — как знать!). Итак, внемлите:
«БАЛЛИСТА (лат. ballista, от греч. ballo — бросаю), метательная машина, действовавшая силой упругости скрученных волокон (сухожилий, волос, веревок и т. п.). Б. существовали с древнейших времен (Др. Восток, Греция, Рим) до конца 5 в. и применялись обычно для разрушения крепостных стен. Б. метали на расстояние 400–1000 м камни (до 30 кг), тяжелые стрелы, окованные железом бревна (длиной до 3,5 м, пробивали 4 ряда плотного частокола), бочки с горящей смолой и т. п. На подготовку выстрела требовалось от 15 мин до 1 ч; обслуживало Б. неск. человек».
«КАТАПУЛЬТА (лат. catapulta, от греч. katapeltes) (воен.), метательная машина, приводимая в действие силами упругости скрученных волокон — сухожилий, волос и др. Применялась в Др. Греции и Риме до кон. 5 в., гл. обр. при осаде крепостей, а облегченные образцы (с 4 в. до н. э.) — и в полевом бою. К. метали на расстояние неск. сотен метров каменные ядра, бревна, бочки с горящей смолой и др., а также стрелы длиной до 185 см и массой до 1,5 кг на расстояние до 150 м».
Узнали источник? Неужели нет? «Большая советская энциклопедия», том второй («Ангола — Барзас», год издания от рождества Хрущева 1970) и, соответственно, одиннадцатый («Италия — Кваркуш», год от того же рождества 1973). Собрание, при всех моих иронических намеках, солидное и почтенное, не чета ряду нынешних скороспелок. Но откуда такие данные, такие расстояния, размеры и масса, такая точность в деталях?
Из энциклопедии мы этого не узнаем: фирма веников не вяжет и ссылок не дает-с. Но все сведения о таких вот ТТХ катапульт и баллист восходят — обычно не впрямую, а через ряд промежуточных пересказов — к одной-единственной работе (ну, циклу связанных друг с другом работ). Большинство иллюстраций — тоже, и тоже не впрямую. Включая рисунок баллисты в томе втором БСЭ и, в определенной степени, даже рисунок катапульты в одиннадцатом (на долю последнего досталось куда больше «посредников», и кто-то из них забыл про спусковой механизм, имевшийся в оригинале, — так что катапульта вышла одноразовой, как шприц: натяжной трос только обрезать и можно).
Работа эта была написана, а точнее — проведена, в Германии, в два приема, задолго до (в 1901–1902 гг.) и сразу после Первой мировой войны. Историк военной техники Дильс и артиллерийский полковник, военный инженер Шрамм тщательнейшим образом воссоздали не макеты, а несколько образцов самых что ни на есть полноценных катапульт и баллист. Мало того, что воссоздали — так еще и провели длительные и всесторонние испытания на военном полигоне, стреляя вышеназванными и вышененазванными снарядами по вышеназванным (не названным тоже) целям, проверяя силу и направление отдачи, скорость перезарядки при разной мощности жильного или волосяного торсиона и разном количестве заряжающих…
Примерно тогда же над этим работали британские исследователи (сэр Пейн-Гэлви, например), еще раньше — французские, но все-таки классикой стала работа Шрамма и Дильса. С той поры было осуществлено еще сколько-то реконструкций, но ни одна не являлась столь детальной и уж тем более не сопровождалась военно-полевыми испытаниями такого уровня. Так что исследования двух этих военных специалистов кайзеровской выучки ДО СИХ ПОР остаются каноническими.
