Лайза Пикард - Викторианский Лондон
Еще одна «самая большая в мире» шляпная фабрика Кристис располагалась в удобной близости от кожевенных мастерских, снабжавших ее шерстью. Там было двести рабочих мест для женщин, которые зарабатывали по 8-10 шиллингов в неделю, составляя при этом лишь малую часть применявшейся рабочей силы.[261] Использовавшиеся меха поражали разнообразием: бобровый, медвежий, куний, мех нутрии, ондатры, норки и кролика. Здесь же изготовляли вездесущие шелковые цилиндры: основа из жесткой свалянной шерсти или накрахмаленного льняного батиста покрывалась шелковым плюшем (ворсистая ткань наподобие бархата ткалась для Кристис в Ланкашире). Высокие черные цилиндры, которые носили «люди, подвергавшиеся воздействию погоды по долгу службы», например, полицейские констебли и железнодорожные служащие, делались из холста, в несколько слоев покрытого лаком.
Ниже по реке на Собачьем острове металлургический завод Миллуолл в 1867 году давал работу 4000 мужчин и мальчиков, строя «Грейт Истерн» для Брунеля и бронированные корабли для военно-морского флота, а также выпуская броню для экспорта в Россию. В целом на верфях были заняты 15 000 квалифицированных рабочих и подмастерьев. Квалифицированным рабочим платили 30 шиллингов и более в неделю, подмастерья отрабатывали свой семилетний срок, получая 8-10 шиллингов. Самыми богатыми были механики, зарабатывавшие 35–37 шиллингов в неделю. Томас Райт под псевдонимом «Инженер» дал яркое описание жизни на этих верфях:
Существуют традиции, привычки и обыкновения… в большой мере определяющие внутреннюю и социальную жизнь мастерских, знание которых существенно для спокойствия тех, кто там оказался… как техническая сноровка необходима для того, чтобы получить или сохранить работу… Когда подмастерье приходит в мастерскую, его, скорее всего, научат «стоять на стреме» прежде, чем он узнает названия инструментов… «Стоять на стреме» действительно важная задача, которая состоит в том, чтобы следить за приближением управляющего или мастера, чтобы быстро и своевременно предупредить рабочих, которые могли бездельничать или тайком читать, или курить, или «работать на себя».[262]
Много рабочих приезжало из Клайда и говорило на шотландском диалекте, непонятном южанам. Они сохраняли и свои шотландские традиции. На острове была шотландская кирка, у которой было немного приверженцев, и несколько пабов, таких как «Бёрнс» и «Хайленд Мэри», пользовавшихся большей популярностью. Рабочий день, как правило, продолжался двенадцать часов, с 6 утра с сорокаминутным перерывом на завтрак в 8 и часовым перерывом на обед в час дня. Быть на работе к 6 означало с трудом подняться с постели холодным темным утром. Некоторые рабочие договаривались с профессиональным «будильщиком», который длинной палкой стучал в окно спальни. Или эту услугу оказывал «полисмен, отбывающий ночное дежурство, за что получал значительное прибавление к своим доходам от тех, кого он будил». В периоды застоя община держалась как могла, соседи оказывали друг другу скромную помощь.[263]
Томас Кьюбитт, в отличие от других, в начале 1840-х разрешал своим рабочим по субботам уходить на два часа раньше, в 4 часа, в то время как обычный двенадцатичасовой рабочий день заканчивался в 6. Но к 1867 году
сокращенный рабочий день по субботам получили сотни тысяч рабочих. В каждый большой праздник — Рождество, Пасху и Троицу — большая часть рабочих могла быть уверена в дополнительных трех днях отдыха к еженедельному выходному, и днем предавалась веселью в парках… а вечером заполняла театры и прочие места публичного увеселения… На большинстве предприятий, где было значительное число рабочих, ежегодные «походы по магазинам» — преимущество, которое зачастую распространялось на жен и семьи рабочих, — стали теперь установившимся обычаем, и два-три дня в году бывают выходные по случаю особых событий.
Но самым заметным праздником, совершенно «самодельным» и самым большим из маленьких праздников — стал Сент-Манди, «Святой Понедельник»… Повсеместное применение пара и последовавшее вскоре изобретение различных механизмов и их применение во всех видах производства способствовали росту многочисленной группы высококвалифицированных и высокооплачиваемых рабочих [которые]… в конце недели с облегчением снимали свою рабочую одежду. [Когда наставал понедельник, ее нельзя было найти или она нуждалась в стирке…] Полуодетые, бегом, задыхаясь, они с трудом успевали вбежать в заводские ворота прежде, чем те закрывались… Сочувствуя их страданиям… многие инженеры взяли обыкновение по понедельникам не сдавать платежные ведомости, о чем рабочие в других местах не могли и мечтать! [Это обыкновение распространилось и на другие профессии…] Если рабочий ощущал большую, чем обычно, склонность «полежать» после вечерних воскресных похождений, он вспоминал, что сейчас утро понедельника и позволял себе «немного дольше поспать и поваляться»… В понедельник все складывалось в пользу великого затянувшегося праздника толпы. Рабочие накануне отдохнули, деньги, полученные в субботу, еще не все были истрачены… кроме того, оставалось еще кое-что от воскресного обеда… наши жены и семьи могли разделить с нами этот праздник…[264]
То, что началось как небольшое опоздание, за которое удерживали четверть или половину дневного заработка, превратилось в целый свободный день. И если вы посчитаете нужным отдыхать, скажем, 49 понедельников и по неделе на Рождество, Пасху и Троицу, да какие-то дополнительные дни, получится, что можно было отсутствовать на работе больше одиннадцати недель в году, не боясь быть уволенным. Но — не получая платы.
* * *Прошли темные времена, когда любое объединение рабочих с требованиями по поводу заработной платы рассматривалось как преступный сговор; постепенно стали возникать профсоюзы. Согласно данным Мейхью 1849 года, существовала 21 000 «действующих портных», из которых 3000 принадлежали союзу и потому считались «достойными», остальные, по большей части, работавшие в мастерских дешевого готового платья, были «недостойными» и работали за те деньги, что им платили.[265] В 1850 году 2000 рабочих, занятых в строительстве и смежных отраслях, принадлежали к союзу, который обеспечивал соблюдение договора о заработной плате — «объединенные рабочие», — но 18 000 «недостойных» продолжали браться за любую работу, какую могли найти, и за любую предлагаемую плату.[266] В 1851 году был образован Объединенный профсоюз машиностроителей, механиков, слесарей, кузнецов и модельщиков. В первый год его членами были около 12 000 человек, а к 1865 году их число возросло до 30 000, образовалось 295 филиалов, по большей части в Англии и Уэльсе, и небольшие отделения во Франции, Америке, Австралии, Канаде, Новой Зеландии и на Мальте. Членами профсоюза были рабочие от 20 до 40 лет, проработавшие по специальности пять лет. Они платили, в соответствии с возрастом, вступительный взнос от 15 шиллингов до 3 фунтов 19 шиллингов и еженедельный установленный взнос 1 шиллинг. Одним из них был Томас Райт, описание «стояния на стреме», цитированное выше, принадлежит ему. Вот опять он же, об «Успешном Профсоюзе»:
Цель этого объединения — время от времени создавать, за счет пожертвований его членов, фонды для взаимной поддержки в случае болезни, несчастного случая, увольнения по старости, переезда, похорон членов объединения и их жен, а также безработных членов объединения… Каждого кандидата должны были предложить, поддержать и рекомендовать два члена того филиала, в который он хочет вступить: выдвинувший его человек, как и поддерживающий, должен был свидетельствовать (и при необходимости привести доказательства), что [кандидат] обладает хорошей квалификацией как работник, устойчивыми привычками и нравственностью; и каждый избранный должен пробыть членом объединения в течение двенадцати месяцев, прежде чем получит право пользоваться пособиями объединения.
Пособие безработного составляло 10 шиллингов в неделю в течение 14 недель, затем 7 шиллингов в течение 30 недель и 6 шиллингов в неделю «в течение того времени, пока он остается безработным» («без ошейника», как обозначалось это состояние в разговорном языке), максимальная выплата в год составляла 19 фунтов 18 шиллингов. Пособие по болезни составляло 10 шиллингов в неделю в течение 26 недель, затем 5 шиллингов в неделю до выздоровления. Член объединения, лишившийся возможности работать в результате несчастного случая, или наступившей слепоты, или эпилепсии и т. п., мог получить 100 фунтов. «Пенсионное пособие» в 7 шиллингов платили пожизненно членам объединения старше 50 при условии их членства в объединении не менее 18 лет, «если они сочтут нужным просить об этом». Ушедший на пенсию рабочий, скорее всего, недолго был в тягость членам объединения. Пособие на похороны члена объединения составляло щедрые 12 фунтов; пособие по случаю смерти его жены — 5 фунтов, а остававшиеся 7 фунтов могли пойти на его собственные похороны. «В каждом исключительном или необычном бедственном случае» можно было обратиться к благотворительному фонду; размер субсидии колебался от 2 до 8 фунтов. Если безработный член объединения хотел попытать счастья где-нибудь в другом месте, ему выдавали «карточку путешественника», что позволяло получать денежное пособие в других филиалах, где секретари должны были помочь ему найти работу. Неудивительно, что другие группы квалифицированных рабочих старались подражать этому объединению.
