Генри Мортон - Прогулки по Европе с любовью к жизни. От Лондона до Иерусалима
Я бы сравнил корабельную любовь с тем поэтическим чувством, которое подчас вспыхивает на костюмированном балу. Будучи оторванными от действительности и заключенными внутри искусственно созданного мира фантазии, участники маскарада нередко переживают романтическую влюбленность, которая, увы, испаряется с первыми же рассветными лучами. В отличие от пассажиров, члены команды, слава богу, не подвержены этой странной магии моря. И то сказать, они находятся на борту корабля не ради развлечения, а с куда более серьезной и прозаической целью — зарабатывают себе на жизнь.
Положение обязывает их сохранять трезвость взгляда и ясность мышления. На безумства своих подопечных они смотрят со спокойной снисходительностью. Так здоровый человек наблюдает за поведением больного, чей мозг затуманен действием опия.
Что касается нашего молодого человека, то наиболее вероятным мне видится следующий ход событий. Скорее всего, он без памяти влюбится в одну из своих очаровательных спутниц (при условии, что не падет жертвой излишнего энтузиазма и не окажется к концу путешествия связанным сразу с несколькими женщинами). Как водится в таких случаях, чувства его будут крепнуть с каждым днем. Очень скоро женщина эта заслонит для него остальную вселенную. Любой, даже самый незначительный ее поступок будет иметь жизненно важное значение.
Обычная каблограмма, отправленная любимой, в его представлении сравняется с трудами нобелевского лауреата. Она так умна и очаровательна! На свете не было (и не будет) другой такой девушки! Она для него единственное средство избежать скуки жизни. Каждая минута, проведенная вдали от нее, кажется ему пыткой. Он повсюду следует за своей избранницей, стремясь исполнить малейшую ее прихоть. Он готов стать ее рабом! Причем перспектива эта приводит его в восторг, совершенно немыслимый для нормального мужчины на суше. Сказывается все та же магия морского круиза: благие мысли и добрые деяния, которые на берегу у него заняли бы месяцы (если не годы), оказываются втиснутыми в несколько быстротечных дней на борту прогулочного лайнера.
Даже когда она — в отсутствие всяких вокальных данных — берется участвовать в самодеятельном концерте, он не испытывает досады, а напротив, млеет от восторга. Если бы данный концерт состоялся где-нибудь на берегу, то ее более чем скромное исполнение популярной песенки, может, и не разрушило бы его чувства, но уж во всяком случае не вызвало бы такой бури восторга. Как правило, нам неприятно наблюдать, как наши кумиры ставят себя в неловкое положение. Однако здесь, в море, нормальная логика не действует. Как следствие, он слушает с увлажненными глазами, и все струны его души трепещут, подобно арфе под рукой умелого мастера.
Ах, если бы ему хватило ума держаться подальше от шлюпочной палубы… Ни в коем случае не стоило туда подниматься после танцев! Впрочем, что уж теперь говорить… В тот самый миг, когда он поставил ногу на первую ступеньку трапа, в воздухе витали призраки грядущих мисок для салата и чернильниц.
Наверху ветер гулял в корабельных снастях, а в высоких горячих трубах лайнера время от времени рождался загадочный звук — то ли вздох, то ли стон. Звезды таинственно мерцали над головой, и казалось, будто темный небосвод медленно и плавно накреняется то в одну, то в другую сторону. Время от времени со стороны навигационного мостика доносился звук судового колокола и тактичное покашливание вахтенного офицера.
В том вдохновенном состоянии, в каком находился наш герой, все вокруг приобретало для него романтическую окраску. Невнятное бормотание радио, мерный шум волн… Даже почтовый пароход «Юпептик», проследовавший встречным курсом, показался ему — ни больше ни меньше — золотой стрелой, летящей над вечными полями Парадиза.
На следующий день после прибытия лайнера в Нью-Йорк в вечерних газетах появились заголовки:
АНГЛИЙСКИЙ БАРОНЕТ ОБРЕЛ НЕВЕСТУ В МОРСКОМ КРУИЗЕ.
«Я СЧАСТЛИВЕЙШИЙ ЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕ», — ПРИЗНАЛСЯ СЭР ДЖОНС.
Хотя… Не исключен и другой вариант. Я представляю себе, как сэр Джонс, ошеломленный, недоумевающий, стоит и смотрит, как она сходит по трапу в толпе прочих пассажиров. Подобно человеку, очнувшемуся от глубокого сна, он пытается понять, что же такое с ним случилось на этом треклятом корабле. Ибо, едва ступив на берег, его недавняя избранница странным образом изменилась. Наверное, не столь уж она хороша. А иначе с какой бы стати он смотрел сейчас на другую девушку?
Черт побери, а ведь эта малышка в зеленой шляпе настоящая красавица!
Гольф для двоих
По моему глубокому убеждению, игрок в гольф является идеальным мужем. Судите сами… Он человек твердых привычек и немалого терпения (это качества, без которых игра в гольф попросту невозможна). К тому же он человек со средствами, иначе как бы он смог позволить себе подобное хобби. И наверняка добился определенного положения в жизни — в противном случае вряд ли он сумел бы регулярно отлучаться с работы. Если говорить о возрасте, то он, скорее всего, находится в том приятном (с точки зрения женщин) возрасте, когда все юношеские безумства и незрелые поступки остались позади. Я почти уверен в этом, поскольку общеизвестно, что гольф является болезнью среднего возраста.
Судьба — дама капризная, особенно когда дело касается раздачи даров. Порой просто диву даешься, насколько неравномерно распределены блага в нашем мире!
Взять, к примеру, нашего гольфиста. Будто бы всего вышеперечисленного было недостаточно… Так нет же!
Судьба наградила его еще одним неоценимым достоинством — а именно способностью вовремя исчезать с горизонта.
Ни для кого не секрет, что некоторые женатые мужчины чересчур привязаны к семейному очагу. Все свободное время они проводят в стенах родного дома, чем доводят несчастную жену буквально до истерики. Бедная женщина готова вопить, ругаться, как извозчик, и проклинать надоевшего супруга. Многие устраивают скандалы, провоцируя мужа на оскорбления и даже рукоприкладство… Или попросту сбегают из дома. Такова уж женская психология. Они рассматривают дом как собственную вотчину и не желают делиться своей властью.
Добро бы муж сидел в уголке и ни во что не вмешивался!
В этом случае она бы как-то смирилась с его постоянным присутствием. Но, к сожалению, подобные мужья имеют печальное свойство вникать во все стороны семейного быта и ничтоже сумняшеся высказывать свое мнение по любому (самому интимному) поводу. Их тупое самодовольство, их возмутительная вездесущность служат причиной того, что добрые слова в адрес супруга произносятся лишь единожды — когда бедняга-муж отправляется в свое первое и последнее долгое путешествие. Да покоится душа его с миром!
Нет ничего странного в том, что женщины не любят безупречных мужчин. Ведь совершенство не оставляет простора для фантазии. Я подозреваю, что многие женщины были бы только рады, если бы их мужья — «идеальные мужья» — приобрели пару-тройку мелких, необременительных пороков.
И насколько же выигрывает в этом отношении игрок в гольф! Он достиг желанного баланса — недостатки налицо, однако же никто не назовет его порочным. Он с такой частотой (и с такой радостью) сбегает из дома, что впору заподозрить его в интрижках на стороне. Однако пролистайте хронику бракоразводных процессов за последние десять лет. Много ли вы там найдете упоминаний о мужьях-гольфистах? Ни одного! А все потому, что гольфисты самые высоконравственные из всех мужчин.
Они настолько увлечены гольфом, что на прочие страсти их попросту не хватает. К тому же в характере его присутствует трогательная неуверенность в себе, которой часто грешат запойные пьяницы. Неожиданная щедрость, с которой он время от времени осыпает супругу дарами, наводит на мысль о муках нечистой совести (мужчины наверняка поймут, о чем я говорю). А между тем все объясняется гораздо проще — ему повезло выиграть очередную партию в гольф.
Если добавить к этому полное равнодушие к рутине (выработанное долгими годами игры в гольф), то перед вами портрет идеального мужа. Он не только никогда не станет возражать против брака как такового, но и имеет все шансы сделать эту авантюру удачной.
А теперь давайте перенесемся на площадку для игры в гольф ранним солнечным утром.
Трудно придумать более выигрышные декорации для английской девушки (а ведь согласитесь, что место действия играет немаловажную роль в любой истории). На ней маленькая фетровая шляпка, джемпер и узенькие брючки из твида. Данное чудо заслуживает отдельного упоминания. Я имею в виду ту потрясающую красоту, которую англичанки — и только они одни из всей женской половины человечества! — научились создавать из клочка фетра и двух ярдов твидовой материи.
Костюм мужчины призван подчеркивать его мужественность — на нем те самые брюки-гольф, которые ни одна женщина не согласится надеть даже под страхом смертной казни. В конце концов не для того она выходит на площадку для гольфа! Ей полагается выглядеть исключительно женственно. Я бы сказал, что именно здесь ее пол особенно бросается в глаза. Любая девушка выглядит обезоруживающе привлекательной, когда наклоняется, чтобы нанести удар по мячу. Изгибы ее тела столь восхитительны, что трудно ими не залюбоваться. Да и после — когда она уже нанесла удар, но еще не успела обернуться в поисках одобрения или утешения — от нее невозможно оторваться. Вот она стоит, изогнувшись, отведя назад руку с клюшкой. На лице полыхает румянец, глаза прищурены, нетерпеливый взгляд уже устремлен вдаль, к следующей лунке. Она сосредоточена и полностью погружена в себя. Если ее что-то и волнует в этот миг, то лишь собственные успехи в гольфе. Она так довольна собой… и так прекрасна!
