Владимир Каплинский - Православные храмы Сычевского уезда Смоленской губернии
Таковы были православные храмы в Сычевском уезде. Часто можно слышать вопрос — отчего в уезде было столько церквей, а до наших дней сохранились единицы? Главнейшая причина уничтожения православных храмов — войны. Уничтожались церкви, а с ними и православие на Руси в русско-польские войны. Осквернялись и горели храмы и в Отечественную войну 1812 года. «Даже и храмы божии не оставались без ограбления», — писал в своем рапорте сычевский уездный предводитель дворянства Н.М. Нахимов главнокомандующему русской армии М.И. Кутузову 3 сентября 1812 года. Да, храмы грабились, в них устраивались конюшни, а святые иконы использовались вместо разделочных досок… Однако, все это несравнимо с оголтелым варварством немецко-фашистских войск в период Великой Отечественной войны. «Крушение очагов славянской культуры — есть форма крушения нации», — провозглашал Гитлер. Летом 1944 года им был подписан план по уничтожению очагов славянской культуры. И хотя план был подписан только на четвертый год войны, его выполнение осуществлялось с первого дня. В местах наиболее ожесточенных боев не сохранялось ничего. Зачастую, высокие храмы, построенные на возвышенных местах, использовались как тактические ориентиры, а посему так же уничтожались армиями обеих сторон.
Немногим ранее, в 1920–1930 годы, большинство храмов было закрыто и некоторые разобраны жителями окрестных деревень, как церковь в селе Писково. Так уж устроена загадочная русская душа. «От любви до ненависти — один шаг», — это о нас, о русских. Мы не любим, не воспринимаем, не можем терпеть полутонов. Для нас, или любить до самозабвения, или… Так и превращались, да и по сей день остаются православные храмы мастерскими, складами удобрений и прочее, прочее. И по сей день, многие храмы наши православные стоят обескрещенные, взывая обездверенными ртами проемов и с укором глядя на нас пустыми глазницами окон.
По тротуару, не спеша шел молодой мужчина, ведя за руку сынишку лет пяти. Неожиданно мальчик остановился и, указывая тоненьким пальчиком на вновь выстроенный, величаво возвышающийся златоглавый храм, спросил:
— Папа, а здесь что Боженька живет?
Отец, обескураженный неожиданным вопросом сына, ответил:
— Да, сынок, — и ласково посмотрел на кроху.
— Хочу к Боженьке в гости, — настойчиво сказал малыш.
— …?
Видя растерянность на лице отца, мальчик улыбнулся, посмотрел отцу в глаза тем добрым, детским наивным взглядом, на который способен только ребенок, и нежно прошептал:
— Пошли, папа, — и, держа отца за руку, выступая вперед, быстрыми шажками направился к храму.
Глядя на эту, случайно подмеченную сцену, я вдруг подумал: «Все у нас в России будет хорошо. Мы выздоравливаем».
