Веникеев Витальевич - Севастопольские маршруты. Путеводитель
В июне 1942 г. английское кладбище было одним из опорных пунктов оборонительного рубежа защитников Севастополя. Здесь шли ожесточенные бои и в 1944-м. Английское кладбище на Кеткартовом холме практически перестало существовать.
Холм, на котором оно находилось, носит имя храброго врага. Нужно сказать, что о большей части своих генералов английские мемуаристы и историки, описывавшие осаду Севастополя, отзываются с единодушным пренебрежением. Генерал Кеткарт являл одно из немногих исключений. Он погиб, когда пытался остановить наступление русских войск в первой фазе Инкерманского сражения. Напомним читателю: оно завершилось поражением англичан, которых от полного разгрома и уничтожения спасли подоспевшие французские войска.
Общее количество погребенных на Кеткартовом холме - 22 тысячи человек. И в современной Англии интерес к этому месту не ослабевает.
Дорога спускается вниз к шоссе на Ялту. Пройдя под высокой въездной аркой, шоссе становится улицей генерала Мельника - одной из самых молодых в городе. Первые дома на ней появились только в 1982 г. Год спустя, к 200-летию города, и была воздвигнута эта арка.
Внешне она производит впечатление каменной, но впечатление это обманчиво. Ее металлический ажурный каркас облицован плитками из альминского камня-известняка. Сверху укреплены барельефы с изображениями наград, которых удостоен город. Арка расположена на вершине Воронцовой горы - одной из самых высоких возвышенностей, окружающих город, и потому видна отовсюду.
СТАРО-СЕВЕРНАЯ БАЛКА
Бывает и такое: издавна знакомые места, сто раз хоженые и перехоженные,- и вдруг убеждаешься, что не все тебе здесь известно! И даже делаешь неожиданные для себя открытия.
...Искупавшись у стен Михайловского форта, я засобирался на катер. И тут мое внимание привлекла казалось бы хорошо и давно знакомая стена форта, обращенная к берегу. Почти вся ее плоскость была гладкой и только вокруг одной амбразуры густо иссечена пулями. Очевидно, здесь в 1942 г. стоял пулемет и яростно палил по фашистам, окопавшимся за Михайловским кладбищем, а оттуда пристреливались к форту, нащупывая эту единственную амбразуру. Чем кончилась дуэль? Этого мы до сих пор не знаем.
Построенная в 1846 г., старая крепость была грозным стражем бухты: два яруса батарей имели на своем вооружении 77 орудий. 5 октября 1854 г. береговые батареи Севастополя атаковала объединенная англо-франко-турецкая эскадра. Дым от выстрелов затянул море плотной завесой. Воспользовавшись этим, английский линейный корабль "Агамемнон" приблизился к стенам Константиновского форта, прикрывавшего Михайловский, и открыл огонь. Маневр был смелый, и его результаты могли стать гибельными для русского укрепления. Чтобы понять обстановку, надо учесть также, что соседний, Михайловский форт находился на второй линии обороны, его артиллерия была предназначена для уничтожения вражеских кораблей лишь в случае их прорыва в бухту. Но туда проникнуть они не могли - путь им преграждали русские корабли, затопленные поперек фарватера с этой целью. Поэтому Михайловский форт не стрелял, небо над пим не было затянуто пороховым дымом. Приближение "Агамемнона" не осталось незамеченным. Тотчас же сработали мортиры - они располагались на крыше. Бомбы понеслись к "Агамемнону" через Константиновский форт. Поврежденный корабль отступил.
Погруженный в исторические воспоминания, я спустился в неглубокую ложбину и взял курс на пристань. Мне много раз доводилось бывать в этой балке, подниматься и опускаться но ее лестницам. Обычно я смотрел в сторону моря: к нему вела короткая немощёная улица, которая упиралась в запертые ворота. Остальное пространство занимали ничем не примечательные издали домики. На этот раз мне захотелось дойти все же до ворот и посмотреть, что за ними.
После первых же шагов мне открылся мир необычайно колоритный и романтический. Я как бы ступал по земле приморских поселков Александра Грина и Джозефа Конрада. Домики вокруг вросли в землю, покрывала их старинная овальная черепица, даже цвет ее был особый - цвет старых терракотовых изделий. Вся застройка состоит здесь из двух-трех крохотных кварталов, разделенных узкими извилистыми улочками. А как они называются! Улица Якорная, Первый и Второй Морские переулки...
Но начать бы следовало с ворот. За ними оказался всего-навсего один из участков рыбколхоза "Пролетарский луч", последнего, еще сохранившегося в городе. В море уходил узкий деревянный причал на сваях, на воде покачивались большие лодки с острыми, наклонными форштевнями. Традиционно покрашенные в зеленый цвет, они все еще остаются в рыбацком обиходе. Под именем "рыбачий баркас" такие лодки фигурируют у А. Куприна, А. Грина, К. Паустовского. Их можно увидеть на всех картинах и фотографиях, изображающих Севастополь и Балаклаву конца прошлого - начала нынешнего века.
Воскрешая в памяти литературные аналоги, я прошел по короткой (всего два дома с одной стороны, с другой - забор рыбколхоза) улочке и попал на крошечную площадь. Всю эту мини-площадь заняли собой, заполнили ветви огромной ивы. Под ивой примостилась водоразборная колонка, вода собирается здесь лужей, питая корни огромного дерева. За все время я не встретил ни души, трудовой день был в разгаре. Конечно, подумал я, жителей и не может быть много в этих крошечных домах. Нет сомнения, что все они стремятся переселиться отсюда в новые благоустроенные квартиры. Видимо, недалек тот час, когда на месте этих трогательно милых, но неудобных для жилья домишек поднимутся современные пяти-, девяти-, двенадцатиэтажные здания... Процесс закономерный и неизбежный.
Медленно поднявшись по старой лестнице на мыс Кордон, я оглянулся. Квартальчики Старо-Северной балки лежали подо мной, как в чаше.
Чем объяснить название "Старо-Северная балка (бухта)"? Может быть, есть и Ново-Северная? Такой нет, но существует просто Северная (она же Перевозная), та самая, за мысом Кордон, где причаливают пассажирские катера и паромы.
Со времен основания города, когда потребовалась связь с Северной стороной, ялики перевозчиков и грузовые шаланды приставали здесь, в нынешней Старо-Северной бухте. Именно сюда, к башне Михайловского форта, протянулся с противоположного берега понтонный, из деревянных плотов мост. Его построили к 15 августа 1855 г. по проекту и под руководством генерала А. Е. Бухмейера. Вечером 27 августа 1855 г. по мосту прошли русские части, оставившие Южную сторону города. Под тяжестью мост погрузился в воду, волны свободно ходили по его настилу. Потом мост развели и сообщение между двумя берегами надолго прервалось.
Окончилась война. Снова ялики приставали к старому причалу той же бухты, которую тогда называли просто Северной. Но в 1900 г. старшина яличников подал в городскую думу рапорт, в котором указывал на плохое состояние причала и снимал с себя и других яличников ответственность за жизнь пассажиров. Причал было велено ремонтировать, а лодки приставали в соседней бухточке, где в 1910 г. соорудили новый причал, приспособленный для приема паровых катеров. С тех нор эту бухту стали называть Северной, или Перевозной, а бухту, где находился старый причал,-Старо-Северной.
Некогда в верховье Старо-Северной балки было Михайловское кладбище, на котором традиционно хоронили моряков. Время и войны уничтожили его, но сохранился памятник в виде массивного пилона, орнаментированного орудийными стволами и ядрами. Под этим надгробием в общей братской могиле (что совсем не характерно для того времени) похоронены офицеры и нижние чины парохода "Веста" - героического корабля, повторившего подвиг брига "Меркурий".
Внешне ничего геройского у "Весты" не было- обычный пассажирский пароход, совершавший регулярные рейсы между Одессой и Константинополем. В 1877 г. началась русско-турецкая война. На "Весту" поставили пять шестидюймовых мортир, артиллерию меньшего калибра и - впервые в мире - приборы для автоматического управления стрельбой системы А. П. Давыдова. Превращенная таким образом в военный корабль, "Веста" встречается в море у Констанцы с турецким броненосцем "Фетхи-Буленд". Неравенство сил было огромным. Турецкий корабль имел мощную броню, превосходил "Весту" в вооружении (его главный калибр составляли четыре девятидюймовых орудия, помещенные в бронированных казематах) и, как потом выяснилось, даже в скорости хода. Тем не менее, командир "Весты" капитан-лейтенант Н. М. Баранов повел свой корабль в атаку. Он знал, что палуба "Фетхи-Буленда" не бронирована, и надеялся поразить ее бомбами из мортир. Дав залп по броненосцу, "Веста" пошла курсом на Севастополь, и стреляли теперь мортиры кормовой части судна.
Но тут случилось непредвиденное: "Фетхи-Буленд" оказался способным развить большую скорость, чем предполагалось, и приблизился к "Весте" настолько, что с него открыли винтовочный огонь. В это время снаряд с броненосца разорвался на корме русского парохода. Была выведена из строя одна из мортир, повреждено рулевое управление, а над бомбовым погребом начался пожар. Пароход бросило лагом (бортом) к броненосцу. Вскоре пожар удалось потушить, рулевое управление починили, и бомбы с "Весты" впились в незащищенную палубу вражеского корабля. Оттуда повалил пар. русские мортиры подбили два орудия броненосца, и "Фетхи-Буленд" лег на обратный курс. И. М. Баранов развернул "Весту" и пытался преследовать отступающего противника, но ему доложили, что машинная команда в полном изнеможении, а паровые котлы грозят взрывом. От погони пришлось отказаться.
