Василий Веденеев - 100 великих курьезов истории
Но рано радовались враги. У Джона Турчина нашелся защитник, и какой! Сам президент Соединенных Штатов Авраам Линкольн: он не только помиловал полковника, но и приказал присвоить ему звание бригадного генерала.
Иван Турчанинов прославил свое имя в битве у Миссионерского хребта, а смелый и оригинальный маневр турчинской бригады в сражении под Чикамогой вошел в историю Гражданской войны под названием «Турчинская атака с тыла».
…Последние годы жизни Иван Васильевич Турчанинов много болел от старых боевых ран, но держался молодцом: построил в Чикаго дом, рисовал, играл на скрипке и работал над книгой «Чикамога».
Вскоре после смерти Турчина его имя было присвоено одной из улиц Чикаго, оно встречается в школьных учебниках по истории XIX в., маститый казачий писатель Дмитрий Петров (Бирюк) написал о нем роман, но, думается, к его судьбе еще обратятся люди искусства, особенно кино, ведь жизнь Ивана Турчанинова – готовая основа для сценария крутого боевика, или, как говорят на его второй родине, вестерна.
(По материалам А. Иванова-Михайлова)
Газеты сильнее пушек
Среди самокритичных австро-венгерских офицеров ходила такая шутка: «Когда Бог создавал армии, то расставил их по степени их мощи. Последней, на самом левом фланге, оказалась австро-венгерская армия. Тогда ее начальники взмолились: „Господи, ведь мы должны кого-то бить!“ И тогда Бог создал итальянскую армию». Австро-венгры (правда, вместе с немцами) доказали правоту этой шутки в битве при Капоретто в октябре – ноябре 1917 года. А происходило все это так.
На Западном фронте происходили бесконечные и бессмысленные сражения. В результате одного лишь англо-французского наступления в апреле – мае 1917 года (наступления Нивеля) обе стороны потеряли убитыми и ранеными около 480 тысяч человек без видимых результатов. Провал наступления и вести о русской революции вызвали волнения во французской армии. Отдельные полки отказались идти в бой, а некоторые части захватывали грузовики и поезда, чтобы добраться до Парижа и предъявить правительству требования о немедленном заключении мира. Солдаты двух полков пытались прийти на помощь бастовавшим французским рабочим, но их отогнали артиллерийским огнем. Генерал Петэн, сменивший Нивеля, ввел во французской армии смертную казнь за отказ повиноваться командирам. На Западном фронте наступило затишье.
Кайзер Вильгельм II инспектирует австрийские войска
Немцы воспользовались неразберихой на Русском фронте, вызванной Февральской революцией, и овладели Ригой. Но развивать свой успех не стали, поскольку собирались перебросить часть сил с Восточного на Итальянский фронт, где у них были далекоидущие планы. Там под руководством генерала пехоты Отто фон Бюлова формировалась мощная 14-я армия из восьми австрийских и семи германских дивизий при 1621 орудии, 301 миномете и 1000 газометах.
Итальянское военное командование получало от своей разведки бесчисленные предупреждения о готовящемся наступлении, однако ни начальник Генштаба граф Луиджи Кардона, ни его генералы не проявляли сколько-нибудь заметного беспокойства. Правда, в конце концов Кардона приказал генералу Луиджи Капелле перестроить войска в районе ожидаемого наступления под Капоретто. Но Капелла игнорировал полученную информацию. Он был известен как талантливый, но крайне недисциплинированный командир, который не считает для себя возможным приспосабливаться к общему оперативному плану, если тот противоречит его собственному. В результате его армия не была готова к обороне.
Агенты итальянской секретной службы продолжали доносить о надвигающейся опасности. От перебежчиков – чешских и венгерских офицеров – поступала еще более полная информация. От союзников из Франции шли сообщения о том, что противник накапливает резервы. Американские агенты в Швейцарии узнали о предстоящем наступлении немцев, а затем прислали весьма многозначительное сообщение: «Австрийцы с помощью немцев готовят большое наступление против Италии. Они прибегнут к пропаганде, чтобы подорвать дух итальянских войск, и ожидают наилучших результатов». В другом сообщении говорилось: «Немцы и австрийцы попытаются помешать отправке на помощь Италии английских, французских или американских резервов после того, как они предпримут крупное наступление. В тот момент, когда оно начнется, шпионы взорвут Мон-Сенисский туннель, через который из Франции могут быть переброшены в Италию войска».
Примерно в это время некий английский капрал, патрулируя на «ничейной» земле между линиями окопов Германии и Антанты, подобрал иллюстрированную открытку. На ней был изображен горный пейзаж в Австрийских Альпах, и послана она была одним немецким солдатом другому, и в ней говорилось: «Мы находимся в Австрии на отдыхе и очень в нем нуждаемся». Отправитель, подписавшийся «Генрих», оказался (судя по почтовому штампу) солдатом известного альпийского корпуса германской армии, отличившегося в боях против Румынии, под командованием генерала Крафта фон Дельмензингена. Почему эти войска отдыхают в Австрии, если не потому, что готовятся к тому самому наступлению, о котором американцы заблаговременно предупреждали из Швейцарии? Открытка была без даты, провалялась в грязи неизвестно сколько, прочли ее и поняли значение только 23 октября 1917 года, когда подготовиться к организации отпора уже не представлялось возможным.
Австро-германские войска готовились к большому наступлению. Оно было необходимо не только как чисто военная наступательная операция, но и как политическая акция, призванная оказать влияние на утомленную войной лоскутную Австро-Венгерскую империю, ее многонациональное население и вдохновить ее слабую армию.
Чтобы предотвратить распад Австро-Венгрии, было особенно необходимым предпринять успешное наступление против Италии. Понимала это и австрийская разведка, которой руководил генерал Ронге. И именно ей принадлежит заслуга в небывалом успехе германо-австрийских войск под Капоретто.
Агенты австрийской разведки за много недель до начала наступления собрали точную информацию о положении в Северной Италии. Как раз в этот период в ряде итальянских городов происходили беспорядки. Причем в некоторых центрах, как, например, в Турине, они подавлялись силой оружия: в толпу стреляли. Были убитые и раненые. Итальянская цензура тщательно просеивала все сообщения, и в газетах появлялась лишь куцая информация об «отдельных случаях хулиганства, провоцируемых безответственными анархистами, не поддерживаемыми населением».
Австрийские газеты установили фамилии и адреса убитых на улицах и собрали мельчайшие подробности событий, которым мог поверить любой житель Турина или соседних округов Пьемонта.
На основе этих данных были сфабрикованы номера нескольких известнейших итальянских газет. Напечатанные в Австрии, эти газеты были точным воспроизведением подлинника, причем на первой полосе под кричащими заголовками помещались сообщения о недавних столкновениях и кровопролитиях в Турине. Особенно крупным шрифтом были напечатаны списки убитых и раненых – те самые списки, публиковать которые итальянские власти запретили. Едкие и откровенные редакционные статьи усиливали в читателях впечатление, что в итальянском тылу царит полная анархия.
Тут же печатались сообщения о революции в России, о том, что русские солдаты отказываются стрелять в немецких и массами дезертируют с фронта. Естественно, не забыли и недавние французские события, когда целые полки не желали повиноваться своим командирам.
События эти искусно драматизировались, подавались доступным солдатам языком и, надо отдать должное австрийским спецслужбам, были сфабрикованы талантливо, ведь к изготовлению газет были привлечены видные журналисты того времени.
Во всей итальянской армии не было лучших солдат, чем пьемонтцы; они входили в состав ударных частей и обороняли ключевые позиции Итальянского фронта, именно те, которые германо-австрийские войска должны были захватить в первую очередь. И вот австрийские военные аэропланы начали сбрасывать на вражеские позиции целые пачки «свежих итальянских газет», отпечатанных в австрийских типографиях и содержащих известия, способные подорвать моральный дух любого, даже очень стойкого солдата. Для большей убедительности австрийская разведка проставляла на газетах не самые свежие даты; тем самым создавалось впечатление, что газеты вышли в Италии, а в Австрию привезены контрабандно. Солдаты вырывали газеты друг у друга из рук, искали в списках убитых и раненых фамилии друзей и родственников, которых при больших итальянских семьях было нетрудно найти, плакали, возмущались, втыкали штыки в землю.
Эффект этой операции австрийской разведки был потрясающим и превзошел все ожидания. К 23 октября возмущение в итальянских частях достигло предела, а на следующее утро после четырехчасовой бомбежки и часовой артподготовки 14-я германская армия генерала Отто фон Бюлова перешла в наступление. Итальянцы почти не оказывали сопротивления. Они были разгромлены и стремительно отступали. Лишь прибытие английских и французских резервных дивизий позволило к 10 ноября стабилизировать фронт на реке Пьяве, в 60 километрах от первоначальной позиции.
