Алексей Чикачев - Ездовое собаководство Якутии
С. А. Бутурлин пишет, что на Колыме и Индигирке на предложение продать вожака, он не раз получал ответ: «Да, я лучше жену отдам, чем передового пса».
Легкость хода груженой нарты и удобство управления упряжкой зависят от правильности распределения груза на нарте и его увязка. Тяжелый, но малогабаритный груз укладывается в передней половине нарты, более объемистый — в задней. Очень важно, чтобы груз был равномерно распределен по обеим сторонам нарты, чтобы давление на оба полоза было одинаковым.
В сработанной упряжке каждая собака в соответствии со своими качествами имеет свое место — ближе к нарте или к голове поводка. Более ленивые собаки запрягаются ближе к нарте. Надо помнить, что собачья упряжка — это не просто сумма «собачьих сил». Это своеобразный коллектив, состоящий из добросовестных трудяг, лодырей, задир, трусов, пустолаек, обжор и т. п. К каждой необходим индивидуальный подход.
Главное требование к ездовым собакам — абсолютное послушание и уважение к своему хозяину. За это они получают от него еду и ласку. Ласка хозяина, если не считать кормежки, — единственная награда ездовой собаке за ее тяжелый труд и лишения. Собака любит ласку, тянется к ней и даже ревнует к хозяину своих товарок. Поэтому принято обходить всю упряжку — одного почесать за ухом, другого погладить, третьему потрепать загривок — и каждому сказать ласковое слово.
Известный в прошлом писатель Н. Вагнер приводит интересный факт дрессировки собак в упряжке, который он наблюдал на Нижней Колыме: «Здесь имеет место пресловутая «школа дранья собак». Надирать собак — трудная работа. Их надирают на ходу. Садится мальчик на нарту. Нарту пускают в ход, а каюр, владелец собак бежит рядом. По уговору мальчишка крикнет заранее определенное слово: «Та-та!» или «По-ца! По-ца!». И вровень с криком владелец начинает драть собак плеткой, отчего они в страхе бросаются вперед. Но хозяин должен не отстать от собак. Тогда каюру приходится набавлять ход, обгонять собак и настигать передовика. Но виновная уже поняла свою ошибку и увеличивает скорость бега. Но человек знает, что она может прибавить еще и еще. И он бежит, чтобы нагнать виновную. Человек и собака состязаются в беге» [39].
Суки иногда щенятся дважды в год: зимой и летом. Зимние щенки считались лучшими. Их уже в 8-месячном возрасте можно впрягать в упряжку в корень, чтобы они приучались не просто бежать, а тянуть лямку. Иные щенки, видя собак впереди, затевают возню. Чтобы отвадить их от этого, им надевают на шею ремень — «нагорлик», который оттягивают передние собаки.
Утром, отъехав от дома на 200–300 м, упряжку обязательно останавливают минут на пять. Это делается для того, чтобы собаки опорожнили свой кишечник. Кал не должен попадать под скользящую поверхность полозьев, так как это затрудняет движение нарты.
Очень скоро собаки втягиваются в работу и переходят на ровную плавную рысь, когда нарта без рывков идет по снежному пространству. Вскоре после выезда собаки раскрывают рты, начинают высовывать языки, дыхание сильно учащается, и они начинают прихватывать снег, особенно это бросается в глаза при небольшом морозе. Неопытный человек принимает это за усталость. На самом же деле, по утверждению Э. Шерешевского, это объясняется тем, что на коже собаки отсутствуют, за исключением мякишей пальцев, потовые железы, и терморегуляция тела производится учащением дыхания, что влечет за собой указанные явления [40].
Ни один, уважающий себя каюр не гонит упряжку вскачь, так как они при этом выбиваются из сил. Хорошие каюры, наоборот, всегда следят, чтобы упряжка шла ровно, а если она чем-либо увлечется, хозяин ее обязательно попридержит.
Средняя скорость упряжки не должна быть выше 10–12 км в час. При такой скорости можно покрывать большие расстояния.
Из-за драчливости собакам иногда требуется физическое воздействие. Необходимо полное послушание, основанное на постоянном поддержании абсолютной власти человека. Но это ни в коей мере не означает, что нужно беспрерывно бить собак и кричать на них. В этом случае значение физического воздействия притупляется, собаки будут забиты, задерганы, заезжены. Работоспособность такой упряжки будет весьма низкой.
Осенью после долгого перерыва езда начиналась с разминки собак на короткие расстояния (3–4 км). Постепенно расстояние увеличивалось, и через неделю начинались обычные поездки. В зимнее время кратковременные остановки — «поберда» делали через 8–10 км. С утра делали частые и кратковременные остановки, а к вечеру дистанции между ними увеличивались, зато остановки становились более продолжительными.
Собаки управляются командами: «Подь-по!» — направо, «Кур-кур!» — налево, «Поть-ца, поть-ца!» — вперед, «То-о-о!» — стой. У индигирских и колымских якутов команды другие: «Тях-тях!» — направо, «Нарях-нарях!» — налево (табл. 1).
Таблица 1. Команды, употребляемые собаководамиУправлять ездовым собаками далеко не просто. Каюр сидит с правой стороны. Левой рукой он держится за вертикальную дугу, а в правой у него прикол. Правая нога стоит на полозе. Особенно тяжело управлять нартой при быстрой езде по хорошо укатанной дороге с частыми спусками, подъемами и поворотами. Если каюр замечает, что нарта делает крутой правый поворот, он становится на полоз, держась за дугу, свешивается в правую сторону. Если же левый поворот — он ложится поперек нарты и свешивается в левую сторону.
Каюру необходима быстрота реакции на всех спусках и поворотах. Зазевавшийся возница в одно мгновенье может оказаться под нартой и упустить упряжку. Много забот у каюра, когда едут несколько нарт, особенно утром — надо внимательно следить, чтобы полоз не попал на испражнение. Таким образом, работа каюра требует большой физической силы и ловкости. Чтобы управлять упряжкой, надо обладать не только сноровкой и опытом, но и, в определенной степени, мужеством и выносливостью. «Ввиду такого искусства, ловкости и выносливости, требуемых от хорошего каюра, — пишет С. Бутурлин, — понятно, что это дело является любимым спортом молодежи, да и старые люди увлекаются гонками, хвастают уменьем и высоко ценят хороших собак». Многие каюры до преклонного возраста сохраняли прямую осанку и гибкую молодую фигуру.
Проживая постоянно в условиях Арктики, каждый житель должен быть одновременно каюром, бурлаком, рыбаком, охотником, плотником, столяром, шорником, астрономом, ветеринаром, метеорологом, владеть десятками других необходимых для жизни в Заполярье профессий и навыков.
Представьте такую картину… Глухая полярная ночь, безбрежная однообразная снежная равнина. По этой целине движется упряжка. Вокруг на десятки километров ни жилья, ни деревца, ни кустика. Чем ориентируется каюр? В ясную погоду по звездам да ему одному известным приметам на голой тундре. Если нет звезд, каюр обычно волочит свою правую ногу по снегу. Он знает, какой ветер дул накануне и в каком направлении образовались снежные барханчики — заструги. Ногой он определяет угол их скоса и тем самым держит заданное направление. Ориентировались также по ветру, наклону травы под снегом, по корягам на речных отмелях и т. п.
В долгие полярные ночи, находясь в пути, ездоки ориентировались по «кол-звезде», известной современному читателю как Полярная звезда, умели довольно точно предсказывать погоду, определять расстояние и время. Ф. П. Врангель писал: «Жители сибирских тундр совершают большие путешествия по несколько верст по безлюдным однообразным пространствам, руководствуясь направлением своего пути единственно застругами. Я должен упомянуть об удивительном искусстве проводников сохранять и помнить данный курс» [41].
При езде на собаках делали остановки через 10 км, точнее через 1 час. Время определяли благодаря особому навыку, который, по словам другого известного знатока Севера П. Ф. Анжу, помогал следопытам «В один час редко ошибаться на пять минут».
Нижнеиндигирские и устьянские промысловики, как отмечалось выше, занимаясь добычей мамонтовой кости, положили начало выдающимся открытиям в начале XIX века на Северо-Востоке Азии, впоследствии вызвавшим огромный интерес не только в России, но и в Европе. «Для отыскания мамонтовых костей промышленники ежегодно ездят на дальние острова. Они отправляются в путь с марта и апреля месяца. Путь свой направляют по положению торосов льда и наметов снега. Долговременная опытность научила их, как распознавать надлежащее направление для достижения желаемых островов. Достигнув желаемых островов, промышленники остаются на оных: при берегах ищут мамонтовой кости, ловят зверей и рыбу, и по наступлении осени, как скоро море покроется льдом, они направляются к своим домам, и уже на следующий год, с наступлением марта месяца, перевозят весь свой промысел» [42].
Вплоть до середины XIX века на острове Новая Сибирь промышляли песца и добывали мамонтовую кость некоторые отчаянные русскоустьинские охотники. А расстояние до острова с устья Индигирки 300 км — 30 днищ». Известно, что в 1847–1850 гг. якутский купец Ф. Соловьев и индигирский мещанин Е. Чикачев неоднократно снаряжали артели промышленных людей на остров Новая Сибирь. Иногда эти экспедиции кончались трагически [43]. Об этом сохранилось предание в народе.
