Ким Померанец - Несчастья невских берегов. Из истории петербургских наводнений
Гидрометеорологическая служба России занимает достаточно ответственное место в государственном хозяйстве страны. Информация о погоде и климате необходима всем без исключения ведомствам и структурам, которые часто не представляют, какими трудами она добывается. Гидрометеослужба до сих пор считается непрестижной, она недостаточно финансируется, часто подвергается незаслуженной критике, а еще чаще – о ней просто умалчивают. Не все знают, например, что Министерство по чрезвычайным ситуациям, которое ежедневно на слуху, получает исходную информацию от гидрометеорологов. Не все знают, что гидрометеорологические измерения требуют сложной и тонкой аппаратуры, что заблаговременный качественный прогноз погоды невозможен без самых мощных компьютеров и напряженного труда синоптиков. Не говоря уже о наблюдениях за состоянием атмосферы и моря, производимых круглосуточно в любых условиях, причем, заметим, преимущественно женщинами. Гидрометеорологические архивы необозримы и для их анализа привлекаются совершеннейшие физико-математические методы. Так, на составление самого простого, на первый взгляд, ряда данных по температуре воздуха в Петербурге– Петрограде-Ленинграде и снова в Петербурге понадобились годы работы.
Петербургские метеорологи
Интерес людей к погоде существовал с первобытных времен. От погоды зависело их благополучие, а часто и сама жизнь. Позже, когда развились земледелие и скотоводство, рыболовство и мореплавание, освоение лесов и строительство, зависимость людей от погоды возросла. Об этом говорят древние летописи, в которых сохранились ценнейшие сведения о метеорологических условиях тех далеких лет, о стихийных бедствиях в особенности. Признается, что наибольшей полнотой и подробностью отличаются русские летописные данные, что вполне объяснимо изменчивостью и суровостью нашей погоды. Изучение информации о погоде в глубокой старине – задача самостоятельная. Нам же представляется, что метеорологические понятия в виде, близком к современному, возникли у нас, как и многие другие понятия, конечно же, в царствование Петра Первого.
Многогранная деятельность государя-реформатора не могла обойтись без метеорологических данных. Известные «Походные журналы Петра Великого» содержат обширные сведения о погоде, зафиксированные в азовском походе, во время Северной войны, при освоении отбитых у шведов северо-западных земель. Петр наказывал своим подчиненным не ограничиваться только погодными записями, но и оставлять на память перечисление пройденных городов сел, рек и озер, составлять описания побережий морей. Страсть царя к флоту выразилась в особом интересе к ветрам и льдам. В 1710 г., например, в конце апреля корабли у Котлина «прошли сквозь небольшой лед и изведали, есть ли безопасной ото льду проход к Березовым островам», то есть осуществили ледовую разведку. Та весна была сложной в ледовом отношении, провиантские суда были окружены поясом льдов. По приказу Петра два фрегата высвободили «галеры, бригантины и прочие суды с артиллериею и провиантом». Во время морской кампании летом 1715 г. в дневниках царя остались записи: «6 июля ветр о полудни средний, к вечеру и ночи тише, 7-го был от зюд-оста зело тих, 8-го ветр тот же, мало меняясь от оста, о полудни немного стал побольше». Бывало и такое, когда Петр не обращал внимания на погоду, даже неблагоприятную. Например, 20 августа 1703 г., то есть через три месяца после основания крепости в устье Невы, находясь в Лодейном Поле, он получил донесение от начальствуещего войсками Аникиты Репнина: «Зело, государь, у нас жестока погода с моря и набивает воды аж до моего станишки. Ночесь у харчевников многих сонных людей и рухлядь их помочило.
Сказывают, что всегда это место заливает». Строительство, сильно пострадавшее от потопа, не только не было остановлено, но и продолжалось «с великим поспешанием».
Однако не одной сугубо практической метеорологией отметилось в истории петровское время. Оно открыло путь научному подходу в изучении погоды. Иначе и быть не могло, ибо естественные науки в начале XVIII в. активно пробивались в самые различные области знания. Библиотеки, газеты, Кунсткамера, морские, инженерные, медицинские школы, снаряжение экспедиций и целый ряд других предприятий означали приобщение России к европейской науке. Изучение атмосферы как наиболее наглядного фактора окружающей среды нуждалось в научных методах и измерениях, требовало применения основ естественных наук и точных инструментов и приборов. Само по себе такое изучение, пожалуй, не состоялось бы. Но Петр подвел под эту задачу, да и подобные другие, основательный фундамент, учредив в январе 1724 г. Академию наук России «для размножения и приведения наук в лутчее состояние». И деятельность этого «социета» началась с метеорологических измерений, причем не визуальных, несистематических и приближенных, а регулярных инструментальных с помощью достаточно точных выверенных приборов. Их начало датировано 1 декабря 1725 г., когда академик Фридрих Христофор Майер измерил температуру и давление воздуха в Петербурге.
Петра уже не было, но его наказы, по крайней мере метеорологические, еще исполнялись. В 1727 г. в Петербурге начала действовать сеть из нескольких метеорологических станций, материалы которых, как и целый ряд других ценных сведений, утрачены. В столице оставались нанятые Петром ученые, из которых выделялся академик-физик Георг Крафт. Он отмечал: «Обсервации метеорологические отправлял с года 1729-го. Через них много нового мною изобретено не без великого беспрестанного старания и труда, что надлежит до состояния здешнего климата…». Крафт издал «Краткое описание наидостойнейших примечания погод и разных воздушных перемен, бывших в Петербурге с начала 1726 до конца 1736 году», предложил создать в России систему из 12 обсерваторий, призывал к сотрудничеству другие страны, указал на возможность предсказания опасных явлений на основе правильной организации сети станций. Очень важными были усилия Крафта по сохранению и публикации накопленных материалов наблюдений. В первые годы существования Академии ее учеными было выполнено немало исследований метеорологического характера. Они подготовили почву для деятельности в этой области М. В. Ломоносова во второй половине XVIII в.
Ломоносов действительно – по Пушкину – «был первым нашим университетом». В нем счастливо сочетались самые разносторонние интересы и таланты. Именно благодаря Ломоносову изучение атмосферы стало у нас самостоятельной научной дисциплиной. «…Наука легких метеоров премены неба предвещай и, чтобы, не боясь погоды, к богатствам дальним шли народы». Ломоносов охватил все стороны метеорологического дела. Ему принадлежат предложения по организации регулярной сети станций, соображения относительно создания службы прогнозов, представления о вертикальном строении атмосферы и необходимости изучения климата, высказывания о вихрях и «сражениях ветров», то есть о циклонах, антициклонах и атмосферных фронтах. Михаил Васильевич лично наблюдал погоду и измерял ее характеристики в своем доме на Мойке и в усадьбе Усть-Рудица близ Ораниенбаума. Известен его интерес к атмосферному электричеству и опыты совместно с профессором Рихманом, трагически закончившиеся. Остались воспоминания самого Ломоносова об этой работе: «Мы выставили из окна проволоку на шестах. Внезапно гром грянул чрезвычайно в самое то время, когда я руку держал у железа. Все от меня прочь побежали. И жена просила, чтобы я прочь шел. Любопытство удержало меня еще две-три минуты, пока мне не сказали, что шти простынут. Только я за столом посидел несколько минут, внезапно дверь отворил человек покойного Рихмана, весь в слезах. Он чуть выговаривал – профессора громом зашибло…».[188]
Ломоносов был зачинателем метеорологического приборостроения, разработал универсальный барометр для измерения атмосферного давления, сил притяжения Луны и планет, анемометр для измерения скорости и направления ветра. Он принимал активное участие в организации и снаряжении сухопутных и морских научных экспедиций, для которых составил «Примерную инструкцию отправляющимся обсерваторам для определения астрономическими наблюдениями долготы и широты нужнейших мест в географии Российского государства». В первой половине XVIII в. были основаны метеорологические станции в Казани, Астрахани, Якутске, Томске, Дербенте, Харькове.
В конце XVIII – начале XIX вв. метеорология в России и мире развивалась путем увеличения станций, образованием научных обсерваторий, проведением теоретических исследований известными физиками, географами, геофизиками. Достаточно упомянуть Александра Гумбольдта, который на заседании Российской Академии наук в 1829 г. предложил организовать в Петербурге магнитно-метеорологическую обсерваторию. В следующем же году под руководством Адольфа Яковлевича Купфера были начаты наблюдения в Петропавловской крепости, а в 1834 г. им же была учреждена Нормальная обсерватория при Корпусе горных инженеров (Горном институте). Она послужила основой для Главной физической обсерватории (ГФО), открытой в 1849 г. «для исследования России в физическом отношении». Первым директором ГФО стал Купфер, добившийся постройки для обсерватории специального здания у Невы за Горным институтом, где она пребывала до начала 1960-х гг. Здесь и сейчас располагаются «погодные» учреждения – Петербургский гидрометцентр и Северо-Западное управление по гидрометеорологии.
