Андрей Ильичев - Практическое пособие по охоте за счастьем
И станет легче вашим детям, которые перестанут раздваиваться и разрываться.
Станет лучше всем.
А переживать и страдать, как теперь, тем не менее ничего не меняя в своей и их жизни, — глупо. Безнадежно. И жестоко по отношению ко всем.
• Помогайте детям.
• Или не мешайте детям.
• Это единственно верный подход к обеспечению их будущего в условиях развитого, не очень развитого и всех прочих капитализмов.
Потому что в конкурентном обществе — каждый сам за себя. А за тебя могут быть только твои родители.
Между прочим, та же француженка, сравнивая своих детей с их школьными друзьями, отмечала, что те, кому их папы и мамы гарантировали работу в их фирмах, были во сто раз уверенней и спокойней, чем их сверстники, лишенные подобной страховки.
А девяносто семь процентов канадских миллионеров получили свои миллионы в наследство…
А Морганы-младшие почему-то всегда становятся Морганами-старшими…
А мы с вами по старинке считаем, что самое главное — это накормить и одеть детей. Не так это. Уже не так. Просто накормить, одеть и отправить в среднюю школу — это самое малое, что мы можем для них сделать. Это почти ничто.
Поставить на ноги себя, чтобы потом поставить на ноги их, — будет гораздо лучше. Будет в самый раз!
А раз так — то не отмахивайтесь от предложенных вам новых должностей и новых работ.
• Примерьте их на детей.
• Не отказывайтесь от бизнеса.
• Просчитайте, будет ли он полезен детям.
• Не позволяйте вовлечь себя в сомнительный бизнес.
Прикиньте, чем это будет грозить детям…
— Да я бы рад! Но как заставить себя что-то делать? С чего начать?
— Со страха! Который единственный способен заставить нас действовать.
Глава 35. Еще раз о пользе страха, или Как заставить себя начать жизнь сначала
Когда ко мне приходят раздавленные обстоятельствами жизни женщины и начинают рассказывать, как у них все плохо, я их не слушаю.
— Муж совсем спился, на меня с топором кидается…
Не слушаю.
— Ребенок последнюю пару обуви износил, теперь ходить совершенно не в чем…
Затыкаю уши.
— Работу третий месяц найти не могу, дома — ни копейки…
Отворачиваюсь.
— Из квартиры выгоняют, а у меня грудные дети…
Все равно не реагирую.
Потому что знаю — мелкими советами здесь не помочь. Что дело не в этой конкретной проблеме, дело в человеке.
Который или будет что-то делать, или нет.
Я выслушиваю монолог и предлагаю всем одинаковый рецепт. Универсальный рецепт. На все случаи жизни.
— Хочу дать вам один добрый совет. Который поможет вашему ребенку. Гарантированно поможет.
Придите домой, откройте дверь в кладовку, возьмите ящик с инструментами и найдите там молоток. Самый большой молоток. Самый увесистый.
— Зачем… молоток?
— Затем, что с этим молотком вы пройдете в детскую, подойдете к кроватке и ударите вашего спящего ребенка по голове. Только изо всех сил ударите. Так, чтобы сразу наповал.
— Что вы такое говорите?!!
— А что вы такое делаете? Вы — мать! Со своим ребенком!
Вы делаете то же самое. Совершенно то же самое! Вы не даете ему жить. Нормально жить! Достойно жить! Не можете досыта накормить, одеть, защитить от идиота-отчима…
Зачем ему мучиться?
Завтра мучиться.
Послезавтра.
Каждый день.
Всю оставшуюся жизнь…
Я гораздо милосердней вас, я предлагаю избавить его от страданий.
Или предлагаю избавить от такой жизни…
И женщины сразу все понимают.
Сразу!
И все!
Потому что, когда речь идет о жизни ребенка, ее ребенка, любая мать горы свернет, реки вспять повернет…
— Я все поняла. Я все сделаю!
И может быть, действительно поняла!
Поняла, что убивает свою дочку или своего сына! Не молотком. Но еще верней, чем если бы молотком. И подлее, чем если бы молотком. Потому что за молоток к уголовной ответственности привлекут, а так… Так можно лишить жизни безнаказанно.
Через неделю, через две недели или через три недели эти женщины приходили ко мне снова. Те же самые женщины. Но совершенно другие женщины. Неузнаваемо другие.
— Я нашла работу. Не самую хорошую, но скоро найду лучшую. Уверена, что найду. Мне обещали в трех местах…
— Я договорилась со школой. Пришлось дать взятку и пришлось устроить грандиозный скандал, но он будет учиться в этой школе…
— Сожителя больше нет. Я выгнала его с помощью милиции… Жаль, конечно. Я его любила. Я плакала. Но дочь мне дороже.
И все, и никаких проблем! Которые были неразрешимы, пока не дошло до молотка и спящего ребенка!
А если тех женщин жалеть, если вникать в их запутанные проблемы, то… то придется говорить о них, только о них, исключительно о них, и забыть об их детях.
Которые во сто крат важнее!
Которые единственные могут заставить мать выбраться из той житейской трясины, в которую она угодила. И тем спасти ее. Чтобы она спасла их.
А иначе нельзя. Иначе мы не понимаем.
Так — понимаем! Иначе — нет!
Вот вы, я гляжу, вы никак не можете разобраться с вашими житейскими проблемами?
Год не можете?
Всю жизнь не можете?
А если вам за то, что не можете, — десять лет с конфискацией? По статье «неумышленное лишение себя счастья» с отягчающими… Вы ведь не один, у вас, кажется, семья? Значит, с отягчающими. Да, по новому кодексу. Вплоть до высшей меры.
Что? Разобрались? В два дня разобрались. А говорили…
Ну хорошо, не будем о тюрьме. Будем о прянике.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте.
— Что у вас?
— Да все у меня. Все как-то не так. И это не так, и то не эдак… Я уж и так и сяк, а оно хоть бы как! Лучше бы совсем никак, чем так!
Ясно, случай запущенный.
— А вы не пробовали с этим как-то бороться?
— Я?! Я только и делаю, что борюсь! И так борюсь. И не так борюсь!..
— А если, допустим, через две недели в Токио?
— Что? А какое это имеет отношение?..
— Прямое. Скажите, вы были в Токио?
— Нет.
— Но хотите?
— Конечно, хочу. Если дешево.
— Очень дешево. Бесплатно. По приглашению их стороны. Полный пансион. Отель — пять звезд. Бассейн. Сауна. Из развлечений — казино, караоке, харакири. В подарок цифровая видеокамера и пакет фирмы «Сони». Согласны?
— Я?! Конечно! Когда?!
— Я же говорю — через две недели. Но до того надо уладить все ваши дела. Успеете?
— Кто — я? Да запросто. В один день!..
Значит, может в один день.
И все мы можем, если через две недели Токио. Или Рио-де-Жанейро.
И получается, дело не в Токио? И не в Рио-де-Жанейро? Дело — в нас. В нас самих.
В нашей инертности.
В комплексах.
В возрастной, появляющейся после тридцати, лености.
В наплевательском к самому себе отношении.
В…
Вот что, кончайте вы эту вашу тягомотину! Встряхнитесь. Вспомните о себе молодом, о молотке, о Токио, о чем угодно, что заставит вас шевелиться.
• Вспомните о себе! И…
— И начните все сначала.
С самого начала. С самого, самого начала.
• Потому что в тридцать, сорок и даже пятьдесят с двадцатилетним хвостиком ничего еще не потеряно. Все еще только начинается!..
Глава 36. Об умении отказываться от своего прошлого ради будущего, или С камнем на шее плавать не учатся
Ну что, решились, пошли?
Пошли! Только, я гляжу, вы что-то отстаете? Почему отстаете?
Прошлое не пускает, тянет назад.
А вы его бросьте. Иначе мы так далеко не уйдем. Да бросьте, говорю, к чертовой матери!
Как же бросить? Сейчас бросишь — потом не подберешь. Я уж как-нибудь так, помаленьку и здесь и там…
Не бывает и здесь и там. Физически — бывает. Но так чтобы в голове…
Не может человек идти в две стороны одновременно.
Не может два горошка…
Не может двух зайцев…
Придется выбирать.
Или старое.
Или новое.
— Тогда я лучше подожду. Как говорится, от добра добра не ищут.
— А у вас добро?
— Ну не то чтобы. Но и не так чтобы… По крайней мере терять есть что.
— Значит, вцепились?
— Во что вцепились?
— В то, что имеете?
— А вы бы не вцепились? Журавль, он когда еще будет, если будет, а синица вот она.
Так что вы мне лучше ничего такого не говорите. Я все равно слушать не буду!
— А на отвлеченные темы?
— На отвлеченные — ладно.
— Тогда про охоту.
Вы знаете, как ловят обезьян в Индии?..
Очень просто ловят.
Закапывают в землю кувшины с узким горлом и бросают туда орехи.
Идет обезьяна.
Видит в земле дырку.
Видит в дырке орехи.
Много орехов.
Запускает в дырку пятерню и нагребает сколько может орехов. Полную горсть нагребает.
