В. Корогодин - Информация как основа жизни
Многим, видимо, знакомы сменяющие друг друга ощущения, связанные с узнаванием чего-либо нового. Пусть, например, тебя "мучает" какой-либо вопрос: состояние ли здоровья близкого человека, причина, заставляющая подброшенный камень падать вниз, или "загадка мироздания"; конкретное содежание вопроса не имеет значения. Весь сосредоточенный на поисках ответа, ты пребываешь в глубокой задумчивости, "погружен в себя", не замечаешь окружающих и воспринимаешь только то, что относится к занимающей тебя проблеме... Но вот, наконец, проблеск! Озарение! Эврика! Ответ найден!.. Энергия, как бы сконцентрировавшаяся в тебе в период поиска, вырывается наружу. Неважно, правилен ли ответ и полон ли, – ты ощущаешь радостное возбуждение от того, что "загадка решена", и спешишь поделиться этим с первыми встречными, с любым готовым выслушать тебя человеком, а если это научная задача, то спешишь к коллегам, выступаешь на семинарах, пишешь статьи в журналы... Теперь "Послание отправлено...". И тут опять наступает период обеспокоенности, – но обеспокоенности же другого рода. Обеспокоенности, связанной не с поисками ответа, а с "получением уведомления о том, что послание дошло до адресата"... Как будут реагировать на сказанное тобой слушатели, читатели?.. Воспримут ли? Поймут ли? Согласятся ли с тобой?.. Это – важнейший момент в динамике логической информации, путь к проверке ее правильности, один из главных способов ее коррекции. Возражения и замечания воспринимаются внимательно и с благодарностью (если ты не параноик или "фанатик идеи"); в ходе обсуждения выявляются слабые и сильные стороны твоих представлений, вносятся в них поправки... Хуже всего, если никто никак на твои идеи не реагирует. Послание отправлено, но адресата нет. Пустота. Такой "заговор молчания" может довести до самоубийства...
Весь этот эмоциональный фон, сопровождающий рождение новой идеи и ее последующую разработку, очень глубок и, по-видимому, обусловлен соответствующим устройством головного мозга. Это один из важнейших механизмов, обеспечивающих динамику идей, их формулирование и передачу другим людям. Присущ он подавляющему большинству людей. Узнав что-либо новое, – не важно, услышав от кого-либо или придумав самостоятельно, – человек стремится поделиться этим с другими. На бытовом уровне это проявляется в форме "поделиться новостями", принимает подчас форму распространения сплетен, пересказа друг другу того, что "услышал от знакомых", выбалтывания секретов (вспомните брадобрея царя Мидаса). Задержать в себе, скрыть от других новое физиологически очень трудно.
И второй субъективный аспект динамики идей, также обусловленный особой организацией мозга: лгать, т. е. говорить (или писать) не то, что думаешь или знаешь, физиологически тяжело и, если у человека не извращена психика, почти всегда требует насилия над самим собой. "Необходимость отстаивать неправду психологически нестерпима", писал Н. Винер ([31], стр. 38). Говорить ложь – это всегда тяжело. Кому не известно, как легко и хорошо говорить правду! Исповедаться, высказаться хотя бы перед смертью – какое облегчение души! Физиологическое напряжение, требующееся для произнесения лжи, можно регистрировать объективно, на чем и основываются технические детекторы лжи. Этим же обусловлено и чувство облегчения, связанное с добровольным признанием, с покаянием – "снять камень с души, а там будь что будет!". А с другой стороны, сокрытие преступления порождает "муки нечистой совести"...
Совершенно ясно, что такой эмоциональный фон, свойственный всем людям, независимо от уровня культуры и расовой принадлежности, не имеет никакого смысла, если не признать за ним функции обеспечения того, что созданная (или полученная) отдельным индивидом информация не была бы "погребена вместе с ним", а стала достоянием того человеческого сообщества, к которому этот индивид относится.
Динамика идей: объективные аспекты
Объективными аспектами динамики идей назовем те свойства человеческого сообщества, которые способствуют тому, чтобы новая информация, созданная тем или иным его представителем и сформулированная в виде предложений, возможно дольше блуждала в обществе, как бы ища подходящего случая, чтобы реализоваться.
Конечно, определенную роль в распространении идей играет и любопытство, – но удовлетворение любопытства часто приносит только успокоение, не индуцируя передачу идей дальше. Значительно большая роль здесь принадлежит такому состоянию, которое можно назвать настроенностью на восприятие идей какого-либо определенного класса. Такая настроенность, как мы уже отмечали, связана с поисками ответа на какой-либо вопрос, и чем затруднительнее получить этот ответ, тем острее воспринимаются те из достигающих реципиента сведений, которые могут к этому вопросу относиться. Состояние настроенности здесь очень существенно.
Во-первых, оно создает избирательность восприятия достигающей соответствующего субъекта информации. Но избирательность эта касается не только тех задач, которые данную информацию порождают, а пригодности использования самой информации для решения задачи, стоящей перед реципиентом, незвисимо от того, для чего эта информация использовалась ранее. Это, следовательно, механизм выявления присущей любой логической информации (как и другим ее видам) полипотентности, механизм ее выявления уже на уровне рецепции. Если какая-либо идея относится к классу поризмов, этот механизм обеспечивает ее переход в совершенно новое информационное поле и последующую динамику уже в новом, более высокой размерности, пространстве режимов.
Во-вторых, состояние настроенности, при его "разрешении" в связи с решением задачи с помощью новой идеи, порождает новый всплеск трансляции, рассчитанный на случайных реципиентов, что обеспечивает дальнейшую передачу информации в пространстве и времени, – может быть, не точно такой же, какая была воспринята, а уже в той или иной мере видоизмененной в связи с новизной задачи, с ее помощью решенной. Это, следовательно, механизм, обеспечивающий не только мультиплицирование информации, но и ее изменчивость, возрастание ее разнообразия.
Таким образом, благодаря стремлению "передать" вновь созданную или полученную (в том числе и уже претерпевшую трансформацию) информацию, а также благодаря избирательности восприятия информации, динамика идей в человеческих сообществах приобретает характер концентрических волн, зарождающихся в отдельных точках, где расположены "источники информации", а затем индуцирующих работу "приемо-передаточных устройств" в других точках пространства и времени, "настроенных" на восприятие исходной информации, и так далее. В ходе этого распространения, благодаря свойству инвариантности, информация может переходить с одних физических носителей на другие, переводиться с одних языков на другие, блуждать в разных человеческих сообществах, передаваться из эпохи в эпоху. Каждый человек, благодаря существованию речи, постоянно пребывает как бы погруженным в информационное море, природа которого с развитием современных форм радиосвязи приобретает все более четкий физический смысл. Все технические системы связи и способы хранения информации подчинены одной общей задаче: обеспечить возможно быстрое и возможно широкое распространение новых идей, а также сохранение их как можно дольше, пока не выявятся новые возможности их использования.
Значение, которое имела информация в существовании человеческих сообществ с начала их возникновения, определило и строгость контроля за ее "чистотой", "качественностью". На социальном уровне это выражается в отношении людей к тому, что обычно называют "правдой" и "ложью". В любом обществе, скорее всего с первобытных времен, сознательный обман своих соплеменников всегда порицался, вызывал негодование и неприязнь, ложь строго осуждалась и считалась одним из тяжелейших грехов. Такое отношение ко лжи, к сознательной дезинформации, вполне оправдано. Ведь информация, как руководство к действию, должна быть вне подозрений, иначе наступят сомнения и нерешительность, а в случае дезинформации целенаправленные действия просто не смогут осуществиться или приведут к противоположному, по сравнению с желаемым, результату. Осуждение лжи, таким образом, – это социальный механизм, гарантирующий поступление в информационный пул общества идей в достаточной мере качественных.
Но динамика идей в социальной сфере имеет и трагический оттенок. Каждый социум спаян в единое целое "единством представлений", причем решающая роль здесь принадлежит таким глобальным, но трудно или вовсе не верифицируемым идеям, как "всеобщее счастье", религия, идеология и пр., основанным больше на традициях, чем на анализе совокупности фактов. Для существования человеческих сообществ (особенно на том отрезке человеческой истории, когда отдельные сообщества достаточно разрозненны друг от друга, а успех выживания в значительной мере обеспечивается их сплоченностью) консолидирующая роль глобальных идей была очень велика. "Хранители идеологий" зорко следят за их целостностью, и попытки видоизменить эти идеологии или внедрить в общества другие, чужеродные, жестоко пересекаются. Как уже отмечалось, информация погибает только с гибелью своих носителей. Уничтожались не только рукописи и книги; казнили и сжигали на кострах их авторов и читателей, "охота за ведьмами" охватывала целые страны, религиозные войны длились десятилетиями, вероотступников или идейных противников тщательно выявляли и физически уничтожали. Наше недавнее прошлое – тому яркий пример. Попытка построить социализм и война с фашизмом сопровождались массовым уничтожением возможных носителей "чужих идеологий" в тюрьмах и концлагерях, гигантская мясорубка ГУЛАГа перемалывала миллионы жизней. Без преувеличения можно сказать, что не только дипломатия, но и войны -это, как правило, борьба идей за обладание новыми носителями, борьба, ведущаяся "руками людей" и силами технологий, и прекратиться это сможет лишь тогда, когда в глобальную информационную систему будет, наконец, объединено все человечество.
