Екатерина Останина - Трагические самоубийства
Тем временем в Берлине начали всерьез опасаться за состояние здоровья Людвига. Бог знает, что он мог выкинуть в подобной ситуации; во всяком случае Германия усматривала в его существовании серьезную угрозу для себя. Летом 1886 года была созвана комиссия в составе четырех весьма уважаемых в то время психиатров. Врачи со всей ответственностью заявили, что Людвиг болен серьезно и неизлечимо. На государственном уровне было принято решение обеспечить безумному королю опеку и назначить в Баварии регента, о чем и был уведомлен Людвиг в своем любимом замке Шванштейн. Услышав заключение комиссии, он пришел в неописуемое бешенство. Король кричал, что хочет содрать живьем кожу с членов комиссии и выколоть им глаза. Не на шутку перепуганные государственные чиновники спешно бежали в Мюнхен, даже не захватив с собой ничего из личных вещей.
Людвиг решил срочно созвать пожарных, егерей и жандармов, чтобы те обеспечили его защиту. И народ, так любивший своего господина, был готов в ту же минуту встать на его защиту, а в случае необходимости отдать за него жизнь. Предстояло кровопролитное сражение. И вдруг все переменилось. Когда за Людвигом прибыла очередная комиссия, он встретился с ней и казался спокойным. Улучив удобный момент, король сделал попытку броситься вниз с высокой башни, но бдительная прислуга остановила его.
Так Людвиг лишился королевского венца. Вместо него назначили регента, а бывшему монарху предоставили возможность провести остаток жизни в замке Берг. Король произнес с сожалением: «Я признаю за лучшее подчиниться судьбе. Меня не могли бы устранить от правления, если бы мой народ не был на это согласен. Мне было бы очень легко освободиться, стоило выпрыгнуть из этого окна, и всему позору конец. Что меня лишают власти – это ничего, но я не могу пережить того, что меня делают сумасшедшим».
После этого его отправили в замок Берг. На всем пути следования королевской кареты стояли баварские крестьяне, горячо оплакивавшие его участь. Многие из них предлагали Людвигу свою помощь и защиту, но бывший король только улыбался грустно и ласково.
В Берге Людвиг находился под присмотром бдительных психиатров – докторов Гуддена и Мюллера. Король все время казался спокойным, рассуждал весьма здраво и был любезен с врачами. Вечером Людвиг заявил, что хочет прогуляться по берегу озера Штарнберг, ведь он привык совершать ежевечерние прогулки. Доктор Гудден согласился. По просьбе короля он пошел сопровождать его один, не пожелав воспользоваться помощью еще двоих служителей. Как казалось психиатру, в тот момент король не представлял ни малейшей опасности ни для себя самого, ни для него лично.
Однако шло время, а с прогулки никто не возвращался. К ночи прислуга не на шутку встревожилась, и начались активные поиски Людвига и доктора Гуддена. При свете факелов в озере Штарнберг был найден труп престарелого Гуддена. Он лежал на мелководье с расцарапанным лицом и зажатыми в руке королевскими часами, остановившимися на 7 часах вечера. По всей вероятности, доктор хотел удержать Людвига от самоубийства и вместо этого погиб сам. Король утопил своего надсмотрщика, после чего вошел в озеро, чтобы его навсегда успокоила голубая вода. Тело лебединого короля в конце концов нашли. Его сердце положили в позолоченную серебряную урну и поместили в мавзолей Альт-Эттинг – фамильную усыпальницу Виттельсбахов, расположенную в Верхней Баварии. С тех пор мавзолей Альт-Эттинг стал местом настоящего паломничества.
Прав оказался Вагнер: Людвиг был слишком хорош для этой жизни, где нет места романтике, где каждый не хочет видеть ничего, кроме своей уютной кормушки, где мало кому интересно небо и звезды. Людвиг же всю жизнь провел в ведомых только ему заоблачных высотах, откуда он упал, и это было неминуемо. Но до сих пор поражают воображение людей фантастические замки Людвига Баварского. Они заставляют помнить о том, что жизнь не ограничивается материальными ценностями, задуматься о жизни души, которой не нужны деньги и слава. Быть может, именно поэтому до настоящих дней в Баварии к Людвигу сохранилось трепетное отношение, как к святому… Его любят, ему поклоняются, о нем помнят. Так можно ли назвать такого человека потерпевшим поражение?
«Каждая буква стоила мне капли крови»,или Гамлет сердца. Всеволод ГаршинВсеволод Михайлович Гаршин родился 2 февраля 1855 го‑ да в Бахмутском уезде Екатеринославской губернии, в небогатой дворянской семье. Отец был офицером кирасирского полка. В их доме нередко собирались его сослуживцы, принимавшие участие в недавно завершившейся Крымской войне, так что мальчик рос под впечатлением их рассказов о героической обороне Севастополя.
Воспитывал юного Гаршина П. В. Завадский, который был членом тайного общества, поддерживавшего связи с Герценом. Будущий писатель рос под влиянием передовых демократических идей. Даже чтению он обучался по одной из книжек «Современника». В своей биографии Гаршин отметил, что в возрасте 8 лет уже читал роман Н. Г. Чернышевского «Что делать?».
В 1864 году Гаршин поступил в одну из петербургских реальных гимназий. Он много читал, интересовался социальными проблемами. Мальчик часами наблюдал за природой, растениями и животными. Интерес к естествознанию он пронес через всю жизнь. Современники, которые общались с Гаршиным-гимназистом, отзывались о нем как о любознательном и вдумчивом юноше, который очень рано начал испытывать смутные стремления к борьбе с «мировым злом». Один из товарищей Гаршина по гимназии впоследствии писал по этому поводу: «Нередко бывало, что этот веселый на вид, беззаботный гимназист вдруг присмиреет, смолкнет, будто недоволен собой и окружающим, будто горько ему, что кругом недостаточно умного и хорошего. Иногда при этом с уст его срывались замечания о том, что необходимо бороться со злом, и высказывались подчас очень странные взгляды, как устроить счастье всего человечества».
Людвиг БаварскийТягостное впечатление, что оказывала на Гаршина общественная жизнь того времени, нередко приводило к обострению душевной болезни, которой он был подвержен с раннего возраста. Ее приступы возникали нечасто. В обычном состоянии Всеволод Михайлович был жизнерадостным и целеустремленным молодым человеком.
В 1874 году Гаршин окончил гимназию. Мечте о поступлении в университет осуществиться было не суждено, потому что выпускников реальных гимназий туда не принимали. Поэтому Всеволод Михайлович решил поступить в Горный институт, хотя особого рвения к овладению инженерным мастерством никогда не испытывал.
Обучение в институте было прервано в апреле 1877 года, когда началась война с Турцией за освобождение балканских славян. День объявления Россией войны Турции Гаршин встретил так: «12 апреля 1877 года я с товарищем (Афанасьевым) готовился к экзамену по химии. Принесли манифест о войне. Наши записки остались открытыми. Мы подали прошение об увольнении и уехали в Кишинев, где поступили рядовыми в 138-й Болховский полк и через день выступили в поход…» Позже описанию этого похода Гаршин посвятит рассказ «Из воспоминаний рядового Иванова».
О своем решении пойти добровольцем в действующую армию Всеволод написал матери: «Я не могу прятаться за стенами заведения, когда мои сверстники лбы и груди подставляют под пули. Благословите меня». В ответ он получил короткую телеграмму: «С Богом, милый».
11 августа Гаршин получил ранение в бою при Аясларе (Болгария). В реляции о нем говорилось, что он «примером личной храбрости увлек вперед товарищей в атаку, во время чего и был ранен в ногу». Тогда же, находясь на лечении в военном госпитале, он написал свой первый рассказ «Четыре дня», который был расценен критиками и современниками как блестящий писательский дебют. Это небольшое произведение ставили в один ряд с такими выдающимися творениями, как «Севастопольские рассказы» Л. Н. Толстого и батальные картины В. Верещагина. В мае 1878 года, по окончании войны, Гаршина произвели в офицеры, но меньше чем через год он вышел в отставку по состоянию здоровья и полностью посвятил себя литературному творчеству.
Произведения Гаршина начали публиковаться еще в те годы, когда он был студентом. В 1876 году был издан его первый газетный очерк «Подлинная история энского земского собрания». В нем Гаршин обратился к таким острым социальным проблемам своего времени, как голод в деревне и полное равнодушие к положению народа земских властей. Эта сатира на земские учреждения появилась как раз в то время, когда земство считалось основой народного самоуправления и рассматривалось как одно из важнейших достижений эпохи «великих реформ». Скептическое отношение Гаршина к реформам шло вразрез с общественным мнением. Показательным в этом смысле является стихотворение, написанное Всеволодом Михайловичем 19 февраля 1876 года к 15-летию отмены крепостного права, в котором поэт говорит о том, что падение «ржавых оков» крепостничества ничуть не облегчило положения крестьянства:
