Екатерина Останина - Трагические самоубийства
Немецкая актриса Мария Шелл однажды приняла чрезмерную дозу снотворного. Для окружающих ее попытка самоубийства, к счастью закончившаяся провалом, явилась невероятным потрясением, ведь она никогда не выказывала своего истинного состояния, глубоко прятала грусть и переживания, на людях всегда выглядела жизнерадостной и энергичной. Позже актриса призналась: «Мне ведь никто не давал права отравлять окружающим жизнь из-за собственных неприятностей…»
Звезда мирового уровня танцовщица Дженни Долли (она выступала вместе с сестрой Розой) в 1933 году попала в автомобильную аварию, в результате которой ее лицо было совершенно обезображено. Можно представить состояние женщины, тем более звезды, внезапно утратившей свою привлекательность из-за несчастного случая. Для многих представительниц слабого пола это обстоятельство могло бы стать серьезной причиной для депрессии, ведь, даже умирая, любая женщина стремится занять как можно более пленительную позу. Едва Дженни Долли узнала о своей трагедии, она сказала, что «врачи не помогли ей, сохранив жизнь». Прошло почти 8 лет после катастрофы, вероятно, все это время знаменитая в прошлом звезда танца провела в муках и сомнениях, а в 1941 году она повесилась в номере гостиницы на оконной раме.
Еще одна знаменитость, голливудская актриса Клара Блэндик, известная по фильму «Волшебник страны Оз», ушла из жизни после того, как потеряла всякую надежду вновь быть приглашенной на съемки какого-нибудь фильма. Облачившись в свое самое красивое платье, сделав изысканную прическу и макияж, она приняла таблетки и легла на кровать, предварительно надев на голову пластиковый пакет, чтобы не испортить прическу. Пресса позже отмечала, что Клара Блэндик покончила с собой в том же номере голливудской гостиницы «Шелтон», где почти 20 лет назад повесилась Дженни Долли. Гостиница за это время уже приобрела дурную славу гостиницы самоубийств.
Выпив убойную дозу снотворного, покончил с собой в 1958 году Филипп ван Занд. К своим 53 годам жизни он успел сняться более чем в 300 фильмах.
Снотворные таблетки, с момента их появления, стали излюбленным способом порывать с жизнью для людей, причисляющих себя к творческой богеме. Действительно, они позволяют уйти из жизни тихо и безболезненно и к тому же придать предварительно своей еще живой плоти подобающий вид. С помощью злосчастных таблеток снотворного покончила с собой французская певица Далида. По поводу ее смерти было высказано немало версий. В этом отношении интересным будет вспомнить строку из мемуаров Казановы (и хотя это XVIII век, но некоторые замечания до сих пор актуальны), посвященную одной из его бывших возлюбленных: «О ней все забыли, ибо пятидесятишестилетняя женщина в Париже все равно что мертва». Далида была гораздо старше этого возраста, а для женщины, некогда очень знаменитой и очень красивой, нет ничего страшнее, чем такие понятия, как время и старость.
Очаровательная Мерилин Монро в период горького разочарования также приняла снотворное, пытаясь таким способом разомкнуть плотное кольцо одиночества.
М. Ройзман, знающий не понаслышке о судьбах актеров, в своих воспоминаниях описывал историю несчастной любви, в результате которой актриса покончила с собой: «Вадим <Шершеневич> полюбил артистку Юлию Дижур. Она ответила ему взаимностью… Но вот Дижур повздорила с Вадимом, и он ушел от нее, заявив, что никогда не вернется: он хотел проучить ее. Она несколько раз звонила ему по телефону, он не поддавался на уговоры, и она выстрелила из револьвера себе в сердце». Об этом несчастье писал и сам В. Шершеневич: «Трагически погиб человек, которого я любил. О смерти я узнал из газет, и еще несколько дней после смерти этой женщины я получал от нее, уже мертвой, письма. Письма из Киева до Москвы шли дольше, чем пуля от дула до виска».
Возможно, люди, так часто исполняющие роли, в том числе и трагические, переносят переживания своих персонажей со сцены в жизнь, как бы перестают различать жизнь реальную и жизнь экранную, заигрываются, и тогда им кажется не так уж и страшно переступить последнюю черту. Черту, отделяющую жизнь от смерти.
Людвиг Баварский.Фантастический мир лебединого короляКороль-мечтатель Людвиг Баварский был самой трагической фигурой XIX столетия. Его называли немецким Гамлетом; он тревожил воображение многих писателей и поэтов. Гийом Аполлинер писал о нем как о «лунном короле», а Поль Верлен посвящал ему сонеты. Габриэле д’Аннунцио преклонялся перед ним, говоря, что покорен мощью гордости и уединения Людвига, мечтавшего о вселенском одиночестве горных высот и сказочных замков, о невозможном, о безумном с точки зрения погрязшей в практицизме толпы. «Людвиг Баварский поистине король, но король самого себя и своей мечты. Он не может передать свое желание толпе и склонить ее под ярмо своей идеи; он не может выразить в действии свою внутреннюю мощь. Он является одновременно и величественным, и детски наивным», – говорил д’Аннунцио.
Последней попыткой понять величайшее поражение Людвига, которое было на самом деле поражением самой мечты, стал фильм великого итальянского режиссера Лукино Висконти «Людвиг». Висконти всегда любил, по его собственному признанию, описывать истории поражений. Его привлекали судьбы, подобные судьбе Людвига, и души, одинокие и разрушенные реальностью.
Людвиг БаварскийЛюдвиг Баварский происходил из древнего рода Виттельсбахов, прославившихся своими необычайными способностями в области архитектуры и искусства. Он родился близ Мюнхена 25 августа 1845 года. Его отцом был император Максимилиан II, а матерью – прусская принцесса Мария Гоггенцолерн. Через мать Людвига сумасшествие проникло в семью Виттельсбахов. Сестра Марии, тетка Людвига, регулярно лечилась в психиатрических клиниках. Несчастная была уверена, что проглотила стеклянную софу. Людвиг был необычайно красив и обладал поистине блестящими дарованиями. Его дед, Людвиг I, гордясь своим отпрыском, писал своему брату, королю Греции: «Людвиг красивейший – поразительная красота. А его глаза – это страстные глаза Адониса». Правда, известный французский психиатр Морель был настроен в отношении царственного ребенка более прозаически. «В этих глазах я вижу будущее сумасшествие», – признавался он.
С точки зрения окружающих Людвиг отличался странностями с самого детства. Например, он никогда не любил обычных для детей шумных подвижных игр, предпочитая уединение. Целыми днями он бродил по лесу, предаваясь мечтам, о которых было известно лишь ему одному. Ему никогда не было скучно в одиночестве.
У Людвига были самые лучшие гувернеры из Франции, уверенные, что король и тщеславие – понятия неотделимые. Французов можно было понять: ведь эпоха расцвета их страны совпала с девизом великого Людовика XIV «Государство – это я». И тем не менее не королевское тщеславие являлось высшей ценностью для Людвига. Многие говорили, что, несмотря на любовь к мечтам и уединению, принц обладает сильной и независимой волей, светлым и быстрым умом, умением быть настойчивым в принимаемых им решениях.
Когда Людвигу исполнилось 18 лет, он стал королем Баварии. Умер его любимый отец, Максимилиан II. Получив печальное известие, Людвиг упал в обморок к ногам своей матери.
Это были тяжелые времена для небольшого княжества: в Европе шла война между Австрией и Пруссией. Для молодого короля оказалось слишком трудной задачей разобраться в расстановке военных сил, и он предположил, что будет правильнее принять сторону Австрии. Людвиг просчитался, и верх в войне одержала Пруссия. Опасаясь, что Бавария потеряет самостоятельность, Людвиг пошел на союз с Пруссией и, говорят, даже стал поклонником Бисмарка.
В 1870 году Бавария предоставила своих солдат Пруссии для проведения франко-прусской кампании, чем значительно облегчила победу своему союзнику. После этого Людвигу удалось добиться большей независимости Баварии в германском союзе, причем остальные княжества обладали гораздо меньшей степенью свободы, нежели та, что была теперь у Баварии.
Людвиг мечтал о полной независимости своего княжества. В связи с этим в нем постепенно сформировалась ненависть к Берлину и всему, что может оттуда исходить. В жизни очень деликатный и терпимый, Людвиг приказал поместить в тюрьму на хлеб и воду германского кронпринца Фридриха, однако придворные откровенно саботировали приказы своего монарха, нисколько не страшась его гнева.
Высшие государственные чиновники Баварии, как им казалось, имели все основания для недовольства королем. И первым его грехом оказалось неодолимое пристрастие к творениям Рихарда Вагнера. Эту величественную и завораживающую музыку он впервые услышал в 18 лет. Людвиг навсегда запомнил тот незабываемый день – день своего рождения. Ему преподнесли дивный сюрприз – сказочный вечерний праздник, центром которого явился поезд Лоэнгрина. На озеро спустили украшенную ладью в виде лебедя. Принц Пауль фон Торн унд Таксис, юный флигель-адъютант Людвига, обладатель прекрасного голоса, исполнил арию Лоэнгрина. Король был потрясен. Он пожелал немедленно познакомиться с композитором, чья музыка настолько отражала состояние его души.
