Борис Ляпунов - В мире фантастики. Обзор научно-фантастической и фантастической литературы.
Поэтому уже в первые послевоенные годы расширяется тематический диапазон научно-фантастических произведений. Наметившиеся еще в 20—30-е гг. направления получают свое дальнейшее развитие. По-прежнему, но обогащенная новым материалом, развивается космическая фантастика, появляются произведения, затрагивающие проблемы атомной энергетики, и особенно широко разрабатывается тема преобразования природы.
Вместе с тем фантасты рассказывали о многих других проблемах, которые в то время решались в лабораториях ученых и еще не стали достоянием практики, как, например, проблема морской геологии, создания искусственных материалов, синтетическои пищи, полупроводниковая техника.
Развивается познавательная фантастика и для детского, и для взрослого читателя, фантастика сказочная, очерковая. Появляются приключенческие произведения с фантастической посылкой, произведения-гипотезы, памфлеты и романы-предостережения, фантастика о встречах с необычайным, об удивительных открытиях, о прошлом Земли, о жизни на других планетах. Видное место занимает и сатирическая фантастика.
Обстановка «холодной войны», борьба за мир нашли свое отражение и в литературе, казалось бы, прямо не связанной с современностью.
После войны в жанре фантастики продолжали работать Г. Адамов, А. Казанцев, С. Беляев, Н. Томан, начали творческий путь Г. Гуревич, В. Охотников, В. Немцов, Г. Тушкан и другие. Фантастические памфлеты пишет Л. Лагин, приключенческо-географическую фантастику — Л. Платов. С первыми рассказами и повестью выступил И. Ефремов.
В послевоенной фантастике начинают появляться новые тенденции. В некоторых произведениях прослеживается судьба открытия: работу, начатую одним ученым, продолжает и завершает другой. Фантасты стремятся изобразить поиск как дело коллектива, и это служит для них основой сюжета.
Содружество ученых, разработка изобретения от зарождения идеи до широкого практического применения встречается еще в произведениях Циолковского, в его повести «Вне Земли». В 40-е и 50-е гг., каждый применительно к своей проблеме, об этом пишут Г. Адамов, В. Сытин, Н. Лукин, А. Казанцев, Ф. Кандыба, Г. Гуревич.
Ряд тем, которые встречались в довоенной фантастике, затрагивается вновь, но в ином виде, с учетом происшедших в науке и технике изменений и иной обстановки.
Характерным для этого периода развития фантастики является изображение ближайшего будущего, стремление ограничиться частностями, а не давать общую картину, не заглядывать в далекое Завтра. Это обедняло фантастику, сужало ее рамки и ограничивало возможности жанра, даже по сравнению с довоенным периодом. Лишь в отдельных произведениях говорилось о проблемах дальнего прицела или рисовалось более или менее широкое полотно, что относится прежде всего к фантастике на тему о переделке природы.
Даже по литературной форме фантастика того времени нередко приближалась к распространенному тогда «производственному роману». Тема будущего в широком смысле слова не поднималась, как не затрагивались и проблемы, связанные с далекими перспективами научно-технического прогресса. Многое, о чем писали фантасты, вскоре сбывалось, но это не было тем смелым предвидением, которое отличало раннюю советскую фантастику, например произведения Циолковского.
Помимо «производственного» романа в фантастике тех лет встречается приключенческий либо детективный роман с фантастической посылкой. Таковы произведения С. Беляева, В. Иванова, Г. Тушкана и других.
Познавательная фантастика послевоенного времени адресована была прежде всего детскому и юношескому читателю. Книги В. И. Немцова, В. Д. Охотникова, В. С. Сапарина выходили в Детгизе, Трудрезервиздате, издательстве «Молодая гвардия», их рассказы и повести печатались в журналах «Пионер», «Техника — молодежи», «Знание — сила», «Вокруг света».
Преобладающей в то время была малая форма — рассказ, небольшая повесть, реже и в более поздние годы — роман. Некоторые из рассказов сближались с очерком, они представляли собой, по существу, беллетризованное описание какой-либо технической идеи, которая обычно изображалась уже воплощенной в жизнь.
Такие произведения вызывали даже порою споры, можно ли относить их к фантастике. Характерный пример — рассказ В. Сапарина «Исчезновение инженера Боброва» (другое название «Один день Зои Виноградовой»)[82] В нем описывалась экскурсия на полностью автоматизированную электростанцию, которая работала без всякого вмешательства человека. Рассказ напоминает очерк из серии «Окно в будущее» или «Путешествие в Завтра» В. Захарченко[83], герой которого — тоже журналист-экскурсант. Но в отличие от Захарченко, Сапарин касается проблемы, отчасти уже решенной, и только придает ей несколько большую масштабность.
Различного рода необыкновенные случаи и происшествия, которые составили содержание многих рассказов, не выходили за рамки повседневности и служили все же иллюстративным целям — показать, какой эффект даст уже в самом ближайшем будущем то или иное открытие. Большинство из них приближалось поэтому по своим задачам к научно-популярной литературе. Лишь в отдельных произведениях поднимались темы более дальнего прицела.
Крупные вещи того периода — повести и романы — тоже отличались своего рода приземленностью и даже по форме не отличались от обычной реалистической прозы. Научная либо техническая посылка в них по-прежнему являлась двигателем сюжета, но необычайных ситуаций, присущих фантастике довоенной, эти посылки, за редким исключением, не создавали. И хотя в них присутствовал приключенческий элемент, значительное место в повествовании стали занимать проблемы моральные, этические, психологические, но не завтрашнего, а сегодняшнего дня. Их герои — рядовые труженики науки, молодежь, и авторы, прежде всего, В. Немцов, преследовали скорее воспитательные цели, нежели показ перспектив прогресса. Не говорили они и о морально-этических проблемах, которые могут возникнуть в более далеком будущем.
В некоторых произведениях (например, В. Охотникова[84]), хотя тоже посвященных идеям близкого завтра, техника играла основополагающую роль. В его романе «Дороги вглубь»[85] инженерный замысел развивается от идеи до создания опытного образца. Однако, в отличие от Г. Адамова («Победители недр»), автор ограничивается испытанием машины и, по существу, не рассказывает, какими же могли оказаться «дороги вглубь». Роман, относящийся к области фантастики, явился своеобразной разновидностью «производственного» романа. Позднейшие произведения В. Охотникова фактически уже нельзя отнести к научной фантастике.
В. Сапарин выпустил в тот период несколько сборников научно-фантастических рассказов, также посвященных локальным техническим проблемам близкого будущего.
Тему путешествия в недра Земли на подземоходе развил Б. Фрадкин в повести «Пленники пылающей бездны»*. Автор подробно пишет обо всех перипетиях необычного путешествия в самые глубокие слои земного шара. Он уделяет много внимания научным результатам экспедиции, изображает ее как поиск, прорыв в неведомое, как цепь открытий в близкой, но недоступной пока человеку области. Приключенческая в основе фабула оказывается чрезвычайно насыщенной научным материалом. С литературной стороны повесть была слабой, как и многие другие произведения фантастики того времени.
Научно-фантастический роман С. Беляева «Приключения Сэмюэля Пингля»* (1945, переиздан в 1959 г.) рассказывает о судьбе молодого англичанина, который встретился во время своих скитаний с ученым-биологом, работавшим в области вирусологии и эндокринологии. Этот ученый нашел способ перестройки природы вирусов. Он сумел выращивать новые вирусы и изменять растения, животных и даже внешность человека. Но научная посылка в романе не развита достаточно подробно. Она служит приемом, позволившим автору вовлечь героев в цепь удивительных приключений с традиционным счастливым концом.
Линия географическая и историко-этнографическая в послевоенной фантастике была продолжена Л. Платовым. В 1949 г. вышел его роман «Архипелаг исчезающих островов», а в 1954 г. — роман «Страна семи трав», составившие дилогию. В 1957 г. она вышла полностью под названием «Повести о Ветлугине»[86] и в дальнейшем переиздавалась*.
Сюжет первого романа — поиски в Восточно-Сибирском море неизвестного архипелага, существование которого было предсказано заранее Ветлугиным и названо первооткрывателями его именем. Сюжет второго романа — приключения самого Ветлугина, который попал к первобытному племени, живущему в затерянном на Таймыре оазисе.
Еще до войны был задуман и написан Г. Адамовым его последний роман «Изгнание владыки»*. Оконченный в 1942 г., он увидел свет только в 1946 г., после смерти автора. Адамов в нем продолжил разработку начатой А. Беляевым темы — изменение климата Арктики, продвижение «линии жизни» далеко на север. Но если Беляев давал уже законченную картину преобразованной Арктики, и читатель совершал, фактически, лишь экскурсию по ней, то Адамов сделал попытку нарисовать весь ход работ — от создания проекта отепления побережья Ледовитого океана до претворения этого замысла в жизнь.
