Неизвестен Автор - Подборка материалов по современному состоянию армии
Обзор книги Неизвестен Автор - Подборка материалов по современному состоянию армии
Автор неизвестен
Подборка материалов по современному состоянию армии
Подборка материалов по современному состоянию армии
"СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО": Время "Ч" БУНТ НА КОЛЕНЯХ (Открытое письмо офицеров генерального штаба министру обороны Российской Федерации) РОХЛИН Л.Я.: СОСТОЯНИЕ ТУЗЕМНЫХ ВОЙСК ЗАПАДА В РОССИИ (О ВЗРЫВООПАСНОМ ПОЛОЖЕНИИ В АРМИИ) Заявление для печати председателя Комитета Шмидт Дзоблаев: ВОСЕМЬ МЕСЯЦЕВ В АДУ (исповедь заложника)
"СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО"
1-2-97
Время "Ч" ---------------------------------------------------------------------
АРМИЯ И ЕЛЬЦИН ---------------------------------------------------------------------
Публикуемый нами дневник генштабиста - не просто крик о помощи. Это, скорее, вопль отчаяния гибнущей армии России. Нашим правителям так и не удалось за шесть лет армию реформировать. Они предпочли ее уничтожить: так ведь им безопасней. До чего же нужно было довести наше офицерство, чтобы один из представителей его элиты - Генштаба решился написать то, что вам предстоит прочитать. Быть может, кто-то возразит автору - не следует, мол, всю вину взваливать на одного президента, который к тому же болен и уже давно реально не руководит страной. Однако дневник Виктора БАРАНЦА - материал сугубо личный и субъективный. И в этом его ценность. Предание этого дневника гласности - дело огромной государственной важности. Если в срочном порядке не обратить внимание на положение в армии, через 3-4 месяца ситуация может выйти из-под контроля. И последнее. Трагизм ситуации еще и в том, что эта публикация наверняка не подвигнет Кремль изменить что-то в лучшую сторону. Скорее всего, дело кончится гонениями, но не против воров в погонах, а против человека, решившегося вслух сказать то, о чем думают сотни тысяч офицеров и солдат.
Я ГОЛОДНЫЙ И ОЧЕНЬ ЗЛОЙ. Сегодня опять ушел на службу задолго до того, как проснется семья. Чтобы не смотреть в глаза жене, детям и догине Шерри. Моего офицерского пайка с осточертевшей говяжьей тушенкой хватает на неделю. В холодильнике - пустынная зима. С некоторых пор я стал замечать, что домашние каждый вечер встречают меня глазами моей вечно голодной собаки.
В метро я видел сухую старуху. В руках она держала плакатик: "Подайте Христа ради - хочу кушать". Такой же плакатик мне захотелось повесить на грудь поверх шинели. Я бы только добавил подпись: "Защитник Отечества"...
КАНДИДАТ В КАМИКАДЗЕ
Сквозь давно не мытые оконные стекла своего генштабовского кабинета я гляжу на президентский кортеж, несущийся по Знаменке в сторону Кремля. Из моего окна очень удобно угрохать машину Ельцина.
Гранатомет или граната типа "Ф-1" - вещи для этого отличные, но слишком шумные. Да и для прохожих небезопасные - много осколков. Останется только застрелиться сразу после того, как разлетятся на куски президент и его длинный сверкающе-черный членовоз.
Перебираю варианты. Еще один способ отправить Ельцина на тот свет - установить радиоуправляемую мину на дороге в лючке канализации, над которым наш Верховный Главнокомандующий регулярно проезжает. Мину можно купить в Москве почти на любой толкучке за 500 баксов. Это примерно две мои месячные зарплаты. Но где взять деньги, если уже три месяца государство не отдает армии долги? А тут еще, как назло, приболела жена, и я стал единственным кормильцем.
На днях мне пришлось полдня торчать в двадцатиградусный мороз на Киевском рынке, чтобы продать комплект зимней военной одежды. Когда офицер продает свою форму, он предает собственную честь. Я молил Бога, чтобы меня никто не узнал из своих, генштабовских, или их жен, частенько в последние месяцы забредавших сюда с той же целью. Но все случилось хуже некуда: меня узнал давний знакомый - отставной преподаватель академии Генерального штаба. Заметив, что я дымлюсь от стыда, он раскрыл свою громадную, как танковый чехол, сумку, набитую сантехникой:
- Ничего зазорного, полковник. Жизнь вынуждает...
За последнее время я перебрал много способов левого заработка: после службы собирал офисную мебель в одном из банков на Арбате, разгружал вагоны с древесиной на товарной станции и даже рекламировал "гербалайф" среди пузатых иностранцев у входа в "Метрополь", до тех пор пока майор ФСБ не посоветовал: "Смойся дальше, чем я вижу".
Мои приработки были мизерными. Так что покупка "адской машины" была столь же нереальной, как приобретение "мерседеса".
Когда полковникам очень плохо, им в голову лезут очень плохие мысли...
ГЕНШТАБОВСКИЕ НИЩИЕ
В дверь моего кабинета входит сослуживец. Он бросает жадный взгляд на пачку сигарет "LM", лежащую на столе.
- Старик, извини, можно стрельнуть?
Слова еще говорятся, а пальцы уже выковыривают сигарету из пачки. Это нормально. Так часто делаю и я. Секунда стыда - зато пять минут кайфа. Лет десять назад я бы скорее пробежал по улице голяком, чем стрельнул у сослуживца сигарету. Сейчас это обычное дело. Убогая жизнь и святые каноны офицерского этикета превращает в условные. Мы опускаемся, сами того не замечая.
Полковник гасит окурок. И смотрит на меня глазами, которые я каждый день встречаю в пешеходных переходах и в метро, - так смотрят бомжи.
- Старик, у тебя полтинника до получки не найдется?
Я ничем не могу помочь, поскольку сам начал рабочий день с обхода кабинетов. Вот и сейчас по лабиринтам узких подземных коридоров бреду в соседнее здание. Осталась одна надежда - друг, который служит в Центре военно-стратегических исследований ГШ. На его рабочем столе огромная секретная карта, облепленная роями цифр и букетами стрел. В том месте, где турецкая пехотная дивизия предположительно должна прорваться к Воронежу, лежит отрывной листок календаря, на котором от руки написано: "Иванову - 100, Петрову - 500, Сидорову - 750"...
- Ты, случаем, не богат? - опережает меня стратег, который больше озабочен собственным безденежьем, чем возможным прорывом турок.
По тому же маршруту возвращаюсь обратно. А навстречу замминистра обороны генерал армии Константин Иванович Кобец. Неспешная, уверенная походочка, ухоженные волосы, крупное красноватое личико без признаков недоедания и какие-то тяжелые глаза. Каждый раз, когда встречаюсь с этим человеком, почему-то испытываю недобрые чувства. Есть у нас такие генералы, при встрече с которыми у меня в голове мелькают разные нехорошие слова. Уже пятый год за Кобецом тянется длинный шлейф слухов: его фамилия называется в числе лиц, некогда занимавшихся грязными делишками в неком криминально-коммерческом "Информационном агентстве" при участии знаменитого шулера Димы Якубовского, его уличили в причастности к нечистоплотной сделке, связанной с продажей коммерческой фирме минобороновского 25-этажного дома в Северном Чертанове, о его сказочной даче в Архангельском рассказывают легенды. Не так давно всплыли какие-то "церковные документы" с его подписью... Уже ни для кого не секрет, что Кобец имеет надежную крышу в кремлевских кругах и потому его никто не трогает.
Мы идем навстречу друг другу. На мне нет головного убора, и потому я по уставу обязан прижать руки большими пальцами к бедрам и поворотом головы отдать честь. Честь отдавать не хочется. Потому ныряю в боковой выход...
Я возвращаюсь в кабинет и начинаю зло рыться в столе в надежде откопать среди вороха бумаг брикет венгерского рыбного бульона. Голодная генштабовская мышь уже отгрызла половину моей порции. Стакан, вода, кипятильник. И я уже похож на облизывающегося кота, ожидающего смачного куска с хозяйского стола.
С нами что-то происходит.
В памяти, как в калейдоскопе, мелькают лица и гарнизоны... Я видел плачущего полковника Генерального штаба: его жена тайком продала любимца семьи, голубого немецкого дога, чтобы купить билет до Хабаровска, - надо было срочно лететь на похороны отца. Мой друг из Питера, всю офицерскую жизнь помешанный на старинных книгах и собравший редкостную домашнюю библиотеку, сегодня втихаря от домашних приторговывает на книжных развалах на Невском. В Тихом океане американские матросы с палубы корабля показывали нашим военным морякам свои белые и черные задницы под безудержное ржание офицеров. А каких-то пять-шесть лет назад они отдавали честь нашему военно-морскому флагу... В ракетной шахте под Нижним Тагилом я видел майора-дистрофика, который звонко выскребал ложкой тушенку из консервной банки и рассказывал о том, что у его детей и жены эта тушенка уже вызывает рвоту. На Камчатке в магазине "Военторга" офицеры и прапорщики брали продукты "под запись" в долговой книге - до получки. Когда же приходила получка, долги в три раза перекрывали ее. На Арбате бомжующий ветеран Великой Отечественной войны десятый день скандально торговался с чавкающим жевательной резинкой скупщиком наград. Тот предлагал старику загнать орден Красного Знамени за тридцать тысяч. Хозяин ордена хотел сто. И кричал на спекулянта:
- Ты еще ссыкун, чтобы давать за добытый кровью орден семь пакетов кефира!
