Анатолий Бернацкий - Сто великих рекордов животных
Тогда горные скакуны покидали родные места и, собираясь в огромные стада, двигались по выжженной беспощадным солнцем саванне в поисках еды и воды. В некоторых из таких стад было до миллиона животных.
Порой голод, а возможно, и какие-то внутренние факторы, заставляют сбиваться в огромные «орды» и белок. Так, в конце XIX века небывалому нашествию этих зверьков подвергся город Нижний Тагил.
«Белки шли то в одиночку, - пишет известный русский библиограф и писатель Н.А. Рубакин, - то кучками, шли все прямо и прямо, бежали по улицам, перескакивали через заборы и изгороди, забирались в дома, наполняли дворы, прыгали по крышам».
Белки двигались, не обращая внимания ни на людей, ни на собак, которые их загрызли в огромном количестве. Люди тоже набили их немало. И, несмотря на опасность, они все равно шли. Нашествие длилось до самого вечера. На ночь зверьки попрятались, но, как только небо посветлело, они продолжили свой путь. Три дня белки осаждали Тагил.
За городом текла быстрая и широкая река Чусовая. Но она не остановила бесчисленную массу зверьков. Они бросались в холодные волны и, задрав вверх хвостики, плыли к другому берегу.
Уже потом выяснилось, что в Нижний Тагил попала лишь небольшая часть белок. Основная их масса прошла в восьми километрах от города. В этой беличьей армаде предположительно находилось несколько миллионов особей.
Массовые миграционные марши совершают удивительные, весом от 70 до 100 граммов, зверюшки, обитающие в арктической тундре. И хотя это уж и не такие редкие млекопитающие, тем не менее увидеть их можно лишь в особые годы.
И связано это с тем, что численность леммингов периодически меняется, причем в совершенно невероятных пределах: три-четыре года зверьков днем с огнем не сыскать, а потом вдруг - «демографический взрыв». Лемминги кишат повсюду, словно рыба в неводе. Загадка? Конечно! Впрочем, также как и их внезапные марш-броски, когда лемминги вдруг собираются в огромные стаи и отправляются в далекие путешествия. Причем в пути эти миролюбивые комочки шерсти превращаются в весьма агрессивных грызунов.
С этими путешествиями леммингов связано немало легенд. Например, миф о коллективном самоубийстве грызунов. Якобы, когда число леммингов возрастает, они, сбившись в огромные стаи, направляются к морю и дружно бросаются с обрыва в пучину. Сегодня биологи уверены: самоубийства леммингов - выдумка, хотя, возможно, некие неизвестные доселе механизмы и провоцируют это явление.
А вот то, что лемминги вовсе не боятся воды, - правда. По крайней мере, давно замечено, что во время миграции зверьков не останавливают ни холодные быстрые реки, ни широкие озера. Они без особых усилий проплывают два-три километра и, выбравшись на сушу, уверенно продолжают свой поход в неизвестность. Но так плывут эти крохотные существа только по спокойной воде: когда же налетает ветер и поднимаются волны, грызуны тонут. Кстати, следует иметь в виду, что в данном случае речь идет о норвежских леммингах, в отличие от которых канадские, например, не мигрируют вовсе.
И встречаются норвежские лемминги исключительно в Скандинавии и на Кольском полуострове, где под трехметровым слоем и зимуют, находясь практически в полной безопасности, так как врагам трудно добраться до их гнезд.
Лемминги не впадают в зимнюю спячку и поэтому размножаются даже на морозе. Запах самки, готовой родить потомство, самцы чуют на расстоянии более ста метров. И как только они его уловят, сразу же со всех сторон устремляются к ней и начинают ожесточенную борьбу за право обладания «невестой».
Однако счастливчикторжествует недолго: после короткого спаривания самка сразу выгоняет его за порог норы. А уже в конце февраля у нее появляется первый выводок, в котором всего три-четыре детеныша. Зато летом их вдвое больше, и родить в этот период самка может до пяти выводков.
Но так ведут себя лемминги в годы обычной численности популяции. Когда же зверьков становится много, их характер резко меняется. Зверьки собираются в стаи и начинают мигрировать. В поисках корма они преодолевают расстояния в сотни километров. В этих походах по тундре самки испытывают такой стресс, что им не удается забеременеть.
В поведении леммингов появляется агрессивность: встав на задние лапки, они с яростным писком и хрюканьем бросаются на все, что движется - будь то человек, животное или машина. Укусы разъяренного грызуна очень болезненны.
Лемминги ужасно прожорливы. Причина такого аппетита - в бедности рациона, состоящего в основном из мхов и различных трав. Другой пищи для грызунов в тундре нет. Две трети съеденного леммингами - это просто «балласт», который даже не переваривается. Именно в «меню» зверьков некоторые ученые видят регулятор загадочных взрывов численности леммингов. Недостаток корма задерживает рост и созревание леммингов - выводки становятся меньше. Когда же травы и мха много, число леммингов стремительно возрастает. Другие же зоологи считают, что численность леммингов зависит от количества их главных врагов - горностая, белой совы и полярной лисицы.
Есть и еще одна гипотеза, которая связывает взлеты популяции леммингов с механизмами защиты у тундровых растений хлопчатника и осоки, составляющих основу их рациона. Эти растения синтезируют особые вещества, которые блокируют действие пищеварительного сока лемминга. Но пока зверьки поглощают хлопчатник и осоку умеренно, растения не выделяют яд в критических количествах.
Когда же лемминги съедают все вокруг подчистую, - а такое случается, когда численность возрастает в десятки и сотни раз, - растения начинают синтезировать вещества-блокаторы беспрерывно. В результате лемминги не в состоянии переварить съеденную траву.
В ответ организм лемминга начинает производить все больше и больше желудочного сока и в результате истощается гораздо быстрее, чем от обычного голода. И чем больше лемминг ест, тем голоднее становится. Итогом подобного сбоя и являются, по мнению ряда ученых, массовые миграции.
Самые длинные миграцииКроме многочисленности особей в одной миграционной стае, поражает человеческое воображение и протяженность пути, по которому перемещаются отправившиеся в далекое путешествие виды животных.
Взять, например, полярных крачек. Эти небольшие белые птицы с «беретиками» на макушке головы гнездятся на севере Канады, Аляски, Сибири и Европы, а также в Гренландии. Иногда они селятся настолько близко к полюсу, что во время высиживания с неба порой падают хлопья снега. И тогда птицы, чтобы защитить птенцов от холода, вокруг гнезд нагребают в кучи снег.
С наступлением осени крачки неожиданно покидают обжитые места и отправляются в теплые края. Хотя назвать те места, куда они держат путь, теплыми тоже довольно сложно, поскольку зимуют эти птицы в. Антарктиде.
Два раза в год полярные крачки перелетают из канадской тундры до Антарктиды и обратно
Если крачки летят из Канады и Гренландии, то их маршрут пролегает сначала через Европу. У Британских островов они встречаются с сибирскими и европейскими родственниками, и уже вместе вдоль побережья Франции и Португалии движутся в Африку. Добравшись до Сенегала или Гвинеи, стаи крачек делятся на два рукава: одни летят к Огненной Земле, другие - в холодные моря Росса и Уэдделла.
Два раза в год эти неуемные птицы из канадской тундры до Антарктиды в общей сложности пролетают по 19 тысяч километров, то есть их путь в обе стороны равен кругосветному путешествию вокруг экватора - почти 40 тысячам километров.
Еще более длинные перелеты совершают крачки, обитающие на Чукотке. Сначала они летят вдоль сибирских берегов Ледовитого океана на запад. Затем, обогнув Скандинавию, сворачивают к берегам африканского континента. И только после этого долгого зигзагообразного перелета устремляются к Антарктиде. При этом пролетают птицы в одну сторону 30 тысяч километров, и столько же - в обратную. И вот что любопытно в этом уникальном перелете: крачки, оказывается, летят над холодными океаническими течениями, в которых больше разной живности. Ее-то они и ловят, бросаясь в холодные воды с высоты. Кстати, по этим же, правда, водным маршрутам передвигаются и усатые киты.
Буревестник Уильсона тоже огибает Землю от полюса до полюса, только в обратном направлении. Зиму он проводит около Северной Шотландии и Ньюфаундленда, а птенцов выращивает в суровом климате антарктических островов.
Известные нам ласточки и стрижи тоже совершают немалые перелеты: их протяженность около десяти тысяч километров. При этом свои воздушные «марш-броски» стрижей беспосадочные: птицы не только утоляют в полете голод и жажду, но и даже спят на лету.
А вот чернозобые гагары в далекий путь отправляются вплавь. Причем плывут они на север, хотя и убегают от зимы. Парадокс? Отнюдь! Дело в том, что доплыв по рекам Сибири к северному побережью острова Таймыр, птицы входят в Карское море, где сразу поворачивают на запад. Затем, добравшись до Карских ворот, попадают в Баренцево море, которое пересекают, огибая Скандинавию. После этого броска они попадают в Северное море, а уж потом и на запад Балтийского, где и проводят зимовку. Приличный кусок пути преодолевают птицы - 6 тысяч километров. И почти все время вплавь.
