Елена Прокофьева - 100 великих свадеб
Наступила пора начинать новую жизнь. Раздался грохот барабанов, заглушивший даже звуки оркестра, прибывшего из Египта специально для того, чтобы играть на нашей свадьбе. Сопровождаемая Нурой и Сарой, я с гордо поднятой головой вышла к гостям, которые уже давно в нетерпении толпились в саду.
Как это принято в Саудовской Аравии, официальная церемония была проведена загодя. Карим со своими родственниками находился в одной половине дворца, я со своими — в другой, а священник ходил из комнаты в комнату и спрашивал нас, согласны ли мы на бракосочетание. Ни Кариму, ни мне не было позволено перемолвиться словом друг с другом. Празднество длилось уже четыре дня и четыре ночи, а после нашего с Каримом появления перед гостями предстояло еще трое суток веселья.
Нынешний же день был посвящен соединению молодоженов на брачном ложе. Это был наш с Каримом день! Я не видела своего жениха со времени нашей первой встречи, хотя не было и дня, чтобы мы с ним не вели длинных бесед по телефону. И вот, наконец, я снова увидела его.
Он не спеша шел по направлению к павильону в сопровождении своего отца. Возбуждение охватило меня, когда я подумала, что этот красивый мужчина сейчас станет моим мужем. Все чувства мои обострились, я замечала каждую мелочь: то, как нервно подрагивают его руки, как бьется жилка у него на горле, выдавая участившееся сердцебиение.
Я представила, как бьется сердце в его груди, и с удовольствием подумала, что это сердце отныне будет принадлежать мне. Теперь от меня зависело, будет оно биться от счастья или от горя. Я поняла, что беру на себя ответственность.
Когда Карим наконец подошел ко мне, меня внезапно захлестнула волна эмоций. Губы мои задрожали, на глаза навернулись слезы, и я едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Впрочем, это длилось буквально несколько секунд, и когда мой жених бережно поднял мою чадру и открыл мне лицо, оба мы рассмеялись от радости.
Окружавшие нас женщины разразились приветственными криками и громко затопали ногами. Нечасто в Саудовской Аравии случается, что жених и невеста с такой радостью встречают друг друга. Я посмотрела Кариму в глаза и буквально утонула в них, не в силах поверить своему счастью. Я выросла во мраке, а мой муж, который по всем законам должен был бы стать для меня очередным источником страха и горя, на самом деле сулил мне избавление от оков рабства.
Нам с Каримом так хотелось остаться наедине, что мы совсем недолго пробыли среди гостей, принимая поздравления. Пока Карим разбрасывал золотые монеты среди веселящихся гостей, я потихоньку ускользнула, чтобы переодеться для свадебного путешествия».
Султана оказалась женщиной свободолюбивой и не смогла простить Карима, когда он спустя много лет пожелал взять себе вторую жену. Она перебралась на жительство в Европу и боролась с угнетением женщин в родной стране, рассказывая правду о том, как на самом деле живут пленницы золотых клеток в полусказочной Аравии. В наше время книги, написанные под диктовку Султаны, представляют собой интерес в основном потому, что они живописуют тайный для европейца быт саудовских женщин.
Муслим Магомаев и Тамара Синявская
23 ноября 1974 года
Популярность Муслима Магомаева в России можно сравнить разве что с популярностью Элвиса Пресли в Америке. Ни у кого не было столько одержимых фанаток, которые, забыв всякую скромность, бежали к сцене, на которой стоял он, и дарили ему цветы — лишь бы на миг оказаться с ним рядом.
Тамара Синявская — блистательная певица и к моменту знакомства с Муслимом Магомаевым, произошедшего в Баку в 1972 году, была настоящей и признанной звездой.
Встретились две звезды… И вспыхнула между ними сверхновая — звезда Любовь.
Тамара Синявская вспоминала: «Я безумно не хотела ехать. Но мне сказали, что “надо укрепить бригаду” в Баку. “Я заболела”, — отнекивалась я. “Да вы там отогреетесь”, — был ответ. Приехала — тепло, фрукты на каждом углу, лук в связках, горы арбузов, дынь, огромные гранаты — тогда это для нас было в диковинку. Так красиво! Я просто влюбилась в город, филармонию, носящую имя великого азербайджанского композитора Муслима Магомаева, деда Муслима, нас подвели друг к другу Роберт Рождественский с супругой. Он мне протянул руку и очень застенчиво так, потупив взор, сказал: “Муслим”. Она улыбнулась: “И вы еще представляетесь? Вас ведь знает весь Союз”».
Правда, Муслим Магомаев утверждал, что заметил ее много раньше, увидел по телевизору: «Наше первое знакомство произошло… по телевизору. Летом я был у моего друга Ивана Семеновича Козловского в Баку. Мы хорошо отдыхали. Смотрели Конкурс им. Чайковского. И вот на сцену выходит Тамара. Выглядела она совсем как девочка, которой, может быть, я и не заинтересовался. Она начала петь, и я от изумления даже рот открыл. Помню, я сказал: “Вот это меццо-сопрано! Настоящее!”. Она потрясла меня своим искусством!»
Муслим Магомаев вспоминал: «А через несколько дней глава государства Гейдар Алиев распорядился нагрузить яствами паром, курсировавший между Баку и Нефтяными Камнями. Ему хотелось показать гостям этот чудо-город на сваях, с домами, магазинами, кинотеатрами… Когда паром уже отчалил, Гейдар Алиевич своим зорким взглядом обнаружил мое отсутствие. Помощники развели руками: “Магомаев почему-то не пришел… И солистки Большого театра Тамары Синявской почему-то нет…”. И этот красавец паром, и наши экзотические Нефтяные Камни тогда были нам ни к чему. Нам с Тамарой хотелось не шумного общества, а уединения: хотелось поговорить, приглядеться друг к другу».
Муслим Магомаев и Тамара СинявскаяС тех пор они не расставались. Только на тот год, когда Тамара стажировалась в Италии. Сразу после ее возвращения они поженились.
Правда, существовало препятствие: Магомаев был в разводе, а вот Синявская — замужем…
Тамара Синявская рассказывала: «Муслим — порядочный человек, и для него мой брак был серьезным препятствием. И мне, конечно, приходилось вести себя так, чтобы не обидеть ни того ни другого. Очень мучилась, конечно. У меня с мужем были прекрасные отношения. Но тут… “Любовь нечаянно нагрянет!” Наверное, встреча наша была предначертана».
Муслим Магомаев со своей стороны: «Романтика ухаживания продолжалась, а вопросы оставались: что с нами будет и как? Мы всё не решались сделать необходимый шаг. Первый шаг сделала Тамара — она развелась с мужем. А другой шаг… Сидели мы как-то в моем номере в гостинице “Россия”. Зашел “на огонек” наш друг, знаменитый художник Таир Салахов. Накрыли стол, начался обычный в таких случаях разговор… И вдруг Таир сказал нам решительно: — Ну что вы ходите-бродите, время тянете? Чего еще испытывать?… Давайте-ка ваши паспорта. У меня в Союзе художников помощник есть шустрый, он все устроит. — Гипноз Таира был таков, что мы подчинились, молча переглянулись и отдали ему наши паспорта… Это, наверное, судьба. После первой своей женитьбы я боялся скреплять свои отношения с женщинами. А вот в этот раз, не знаю почему, но что-то, видимо, меня толкнуло на этот шаг».
В период ухаживания они бесконечно говорили по телефону, Муслим задаривал Тамару цветами…
Поженились они 23 ноября 1974 года. Поскольку даже знаменитости в советские времена свадьбы свои широко не афишировали, Тамара и Муслим никак не ожидали, что их торжество в московском ресторане «Баку» окажется таким многолюдным: 100 человек сидело в зале, за столом, а более 300 поклонников толпилось за окнами. Зал был закрыт для других посетителей, но поклонники стояли на морозе и смотрели на торжество через стекло. Они ждали, когда Муслим Магомаев будет петь свое знаменитое «Ах, эта свадьба!». Но они не ожидали, что Магомаев попросит открыть окна и сорок минут будет петь для тех, кто стоял на улице. Потом два месяца ему пришлось лечить бронхит… Но счастье, которое он в день своей свадьбы подарил людям, того стоило!
Это была первая свадьба. Вторая произошла во время десятидневного свадебного путешествия: ее устроил им на своей даче, в самом узком кругу Гейдар Алиев.
Синявская вспоминала: «Я коренная москвичка, но меня приняли в Азербайджане как гялин. Гялин — это невестка всего Азербайджана. Поскольку Муслим — сын всего Азербайджана, поэтому я — невестка всего Азербайджана».
Тамара Синявская и Муслим Магомаев были счастливы вместе. Большинство звездных пар распадается быстро. Магомаев считал, что секрет их супружеского счастья в том, что браки и правда свершаются на небесах и их брак — именно такой: «Я думаю, что секрет в том, что браки заключаются на небесах. Потому что иначе мы могли бы давно развестись и разойтись в разные стороны, но что-то все время удерживает и создает равновесие. Мне трудно сформулировать, что такое любовь, но вот если с Тамарой что-нибудь случается или она заболевает, я места себе не нахожу. Она просто неотъемлемая часть меня. Если она нездорова, то, значит, и я нездоров. А вообще-то у меня характер не из легких. Вообще дипломатия между мужем и женой должна быть. Дипломатия, может быть, не очень подходящее сюда слово, но в какой-то степени надо уметь уступать. Трудно, я понимаю. А для меня, восточного человека, особенно трудно было. Еще повезло, что у меня характер вспыльчивый, но отходчивый… Да мало ли мужчин, которые по гроб жизни любили своих жен и при этом не могли объяснить за что. Вопрос «за что?», мне кажется, вообще из другой оперы, не про любовь. Да, прекрасная певица, прекрасная женщина! Но все это другое дело. Иногда бывают ссоры. Хотя даже ссорами их не назвать. Скорее размолвки. Я вообще не понимаю семьи, в которых все очень благополучно. Тишь да гладь. По-моему, это уже какое-то равнодушие. Между людьми, которые живут под одной крышей, смотрят вперед, должны быть и споры, и ссоры — все, что сопровождает совместный путь».
