Лариса Лихачева - Энциклопедия заблуждений. Третий рейх
Восхождение к высшим ступеням власти Третьего рейха он начал с должности простого служащего картотеки. Казалось бы, рутинная работа архивного клерка не могла способствовать карьерному росту, однако в ситуации с Эйхманом все вышло совершенно наоборот. В нем неожиданно проснулись те качества, которых ему так не хватало в школьные годы: трудолюбие, усидчивость и скрупулезность. Начальство в лице Генриха Гиммлера по достоинству оценило служебное рвение Адольфа и решило поручить молодому нацисту задание государственной важности. Для Эйхмана был создан специальный отдел, получивший среди работников СД шутливое название «Еврейский музей». Единственной задачей этого «музея» был сбор информации о проживающих в Рейхе и соседних с ним странах евреях — их культуре, образе жизни, бизнесе и имуществе. В 1937 году Адольф посетил Палестину с целью наладить контакты с арабскими лидерами, но вскоре был выслан из страны. Вернувшись в Германию, Эйхман продолжил вести дела своего отдела и стал быстро продвигаться по служебной лестнице.
В 1938 году у Адольфа появилась возможность использовать всю накопленную им информацию. После аншлюса Австрии он возглавил Управление еврейской эмиграции в Вене. Правда, вместо обещанного в названии «управления эмиграцией» Эйхман и его подчиненные занимались организацией еврейских погромов, поджогами синагог и тому подобным. Несколько позже они все же стали работать «по профилю». Еврейская эмиграционная политика в исполнении Адольфа Эйхмана была проста: всем представителям данной национальности выдавали паспорта со штампом «Ю» («юде») и приказывали в течение 2 недель найти страну, согласную их принять, и покинуть пределы Третьего рейха. Не успевших «эмигрировать» в столь сжатые сроки ждал лагерь смерти.
Успешная антиеврейская кампания, развернутая Эйхманом в Вене, привлекла внимание руководителя Главного управления имперской безопасности Рейнхарда Гейдриха, которому Гитлер поручил нелегкую задачу предстоящей «чистки» Европы от «юде» и прочих нежелательных элементов. Для этого Железному Гейдриху позарез нужны были толковые помощники. Именно таким «помощником по еврейскому направлению» и стал будущий организатор Холокоста. Для него вновь создали специальный отдел СД, который получил кодовое название ИД-IV, а в эсэсовских кругах именовался просто ведомством Эйхмана.
После начала Второй мировой войны работы у Адольфа и его конторы прибавилось. При этом лично он не пролил ни капли еврейской крови. Его непосредственная обязанность заключалась в разработке быстрых, эффективных, а главное — недорогих способов уничтожения неугодного Гитлеру народа. И надо сказать, с этой задачей Эйхман справился блестяще. Одно из первых своих ноу-хау он внедрил в завоеванной нацистами Польше. Он предложил создать в двух крупнейших городах страны — Варшаве и Лодзи — еврейские гетто. Условия содержания там способствовали тому, чтобы люди, как мухи, умирали от голода и болезней. Подобное «самообслуживание» избавляло нацистских палачей от грязной работы и экономило Рейху боеприпасы. Затем Эйхман в соавторстве с Гейдрихом разработал еще один экономичный способ истребления евреев — «газенвагены». Но у этих передвижных машин-душегубок, с точки зрения Адольфа, был один существенный недостаток: они не позволяли уничтожать много евреев сразу. Поэтому глава отдела ИД-IV предложил создать целые лагеря для уничтожения неполноценных рас. Идея была моментально воплощена в жизнь: на юге Польши появилась первая «фабрика смерти» под названием «Освенцим-Биркенау».
Развивая плодотворную идею концлагерей, Эйхман с согласия своего руководства практиковал более эффективные способы истребления, например убийства с помощью ядовитого пестицида «Циклон-Б», что позволяло использовать волосы, золотые зубы и кости жертв на благо Рейха. При этом Адольф, по словам первого коменданта «Освенцима» Рудольфа Гесса (не путайте с наци № 2), аккуратно подсчитывал число убитых и количество произведенной из них продукции. Более того, Эйхман исполнял порученную ему работу не просто качественно, а с огромным удовольствием. Он искренне считал, что именно «окончательное решение „еврейского вопроса“» является для Германии первостепенной задачей. Даже когда война стала приобретать угрожающий для Рейха характер и все ресурсы следовало отдавать армии, Эйхман продолжал требовать от руководства новые эшелоны для перевозки заключенных, сверхплановые цистерны с «Циклоном-Б» и лучших эсэсовцев для охраны лагерей.
В 1944 году, когда войска союзников приблизились к границам нацистского государства, в круг интересов Адольфа попала Венгрия. Эта страна имела статус союзницы Германии, и 800 тысяч проживавших на ее территории евреев до поры до времени оставались в относительной безопасности. Однако Эйхман решил напоследок исправить это досадное упущение. Он отправился в Будапешт, чтобы лично организовать отправку венгерских евреев в концлагеря. И, как обычно, преуспел: с мая по июль 1944 года 437 тысяч человек были погружены в вагоны и отправлены на смерть. Адольф остался доволен проделанной работой: по его собственным словам, борьба с венгерскими евреями стала одним из самых радостных периодов его жизни.
В октябре 1944 года советские войска освободили Будапешт, и Эйхману пришлось вернуться в разрушенный Берлин. Здесь он первым делом гордо сообщил Генриху Гиммлеру о том, что, по предварительным подсчетам, 4 миллиона евреев были уничтожены в лагерях смерти и еще 2 миллиона погибли от рук карательных отрядов, которые действовали в СССР. Адольф гордился своими «производственными показателями». Беспокоило его лишь то, что немалая часть работы осталась невыполненной.
В это время окончательный и бесповоротный крах нацистской Германии стал очевидным, и Эйхман задумался о собственной шкуре. Оригинальничать в этом вопросе идейный вдохновитель Холокоста не стал: он, как и многие другие нацистские бонзы, решил «под шумок» последних дней войны спастись бегством. Но тут же столкнулся с проблемой: ни одна из групп фашистских беглецов не хотела принимать к себе организатора геноцида. Они прекрасно понимали, что в случае ареста присутствие в их рядах Эйхмана вряд ли станет смягчающим обстоятельством.
Итак, Адольф вынужден был бежать в одиночку. Его дважды останавливали американские патрули, и оба раза, что называется, проносило. В первом случае он представился капралом люфтваффе. Потерявшие бдительность солдаты-янки легкомысленно оставили пленника без должного присмотра, поручив ему мыть автомобили. Естественно, никакие машины Эйхман мыть не стал и при первой же подвернувшейся возможности сбежал. Во второй раз Эйхману не удалось так легко отделаться: поймавший его патруль препроводил «обер-палача» в лагерь для интернированных военнослужащих в Силезии. Вскоре в этот лагерь поступила ориентировка, в которой сообщалось, что военного преступника и организатора массовых убийств Ацольфа Эйхмана очень хотели бы видеть на Нюрнбергском трибунале. Неудачливый беглец понял, что его опознание является лишь вопросом времени, и стал лихорадочно искать возможность для очередного побега. Она появилась в январе 1946 года, когда Адольф работал в бригаде ремонтников дорог. Оказавшись на свободе, Эйхман осел в отдаленном немецком городке Целле и спокойно прожил там 4 года. Но в 1950 году нацистский палач, имевший за плечами столь солидный список преступлений против человечества, решил, что ему опасно оставаться в Германии. Он попросил о помощи своего бывшего соратника Отто Скорцени. Тот охотно помог Адольфу: достал фальшивые документы на имя Рикардо Клемента и отправил его по проторенному маршруту всех фашистских преступников — в Аргентину. 2 года спустя Человек со шрамом сделал Эйхману еще один подарок, переправив к нему на Южноамериканский континент жену и двоих детей.
Воссоединившаяся семья в мире и согласии жила до 1957 года. Адольф и его сыновья работали на одном из аргентинских заводов «Мерседес-Бенц». Погубил стареющего нацистского преступника любовный роман его сына Николаса. Дело в том, что Эйхман-младший встречался с девушкой еврейского происхождения. Но это было еще полбеды. Как-то раз в пылу страсти юноша проболтался, что его отца зовут вовсе не Риккардо Клемент, а Адольф Эйхман. Девушка на услышанное никак не отреагировала, а вот ее родителей, пострадавших в свое время от Холокоста, фамилия Эйхман заставила вздрогнуть. Правда, одним вздрагиванием дело не ограничилось, и вскоре информация о местонахождении организатора геноцида евреев легла на стол основателя израильской разведки Иссера Харела. Два года агенты Моссада «пасли» мирного аргентинского рабочего Риккардо Клемента, пока окончательно не удостоверились, что перед ними действительно Адольф Эйхман. 11 мая 1960 года сеньор Клемент был схвачен израильскими разведчиками, посажен в автомобиль и увезен на конспиративную квартиру. По рассказам непосредственных участников тех событий, похищенный не протестовал и не отпирался. Он посмотрел на своих похитителей и на чистом немецком языке заявил: «Я — Адольф Эйхман. А вы, наверное, израильтяне?»
