Николай Непомнящий - Странники Вселенной
Торговец предупредил, что фильм отснят в 1948 году. «Ничего, — ответил Чарлз, — за семь лет Большой каньон не так уж и изменился. Тем более что в тот год мне и моим родителям так хотелось осуществить эту поездку, но мы так и не смогли».
Вечером Ингресолл демонстрировал фильм родителям. Все они были поражены, увидев, что значительная часть фильма показывала, как Чарлз осторожно подходит к краю Каньона и делает сннмок своим «Босли». На заднем плане были видны автомобили выпуска 1948 года и люди, одетые по тогдашней моде. Но на других кадрах фильма был Чарлз — человек, который физически до 1955 года не был на Большом каньоне!
Ингресолл потянулся к коробке от пленки — на ней была надпись «„Копирайт Касл филмз“, 1948». Не могла ли его ментальная проекция в отрыве от физического тела Чарлза Ингресолла каким-либо образом совершить вожделенное путешествие к Большому каньону?
«Я показывал этот фильм многим людям, — рассказал мне Ингресолл, — не предупреждая о том, что на пленке есть я. Все они восклицали: „Да, это Чарли! Это ваш отец снимал“. Скептики говорят, что я сам сделал фильм, вернувшись домой из этой поездки. Это невозможно, так как от того момента, когда я покинул Большой каньон, до момента покупки фильма прошло менее недели.
Возможность монтажа тоже надо исключить, поскольку при самом тщательном изучении видно, что качество пленки на всем протяжении фильма одно и то же. Кроме того, торговец готов был присягнуть, что коробка с пленкой, снятой „Касл филмз“, лежала на полке его магазина более года!»
Кто может точно знать, где был и что делал его духовный предшественник?
Снова и снова появляются доказательства того, что подобные случаи возможны. Следовательно, чтобы стать участниками Игры с реальностью, нам пора изучить правила Игры. Другими словами, как подчинить эти силы нашему сознательному контролю?
— Мои родители по своей природе научили меня балансировать между реальностями обычного и необычного, — рассказывает Брэд Стайгер. — Мне повезло, что одним из предков моей матери был Кристиан Андерсен, от которого она унаследовала способность жить в двух мирах. Еще подростком она со своей сестрой столкнулась на проселочной дороге с плотной трехмерной материализацией бородатого мужчины в балахоне. Несмотря на то что его фигура медленно исчезла, она оставила отпечатки сандалий, которые видели другие члены семьи.
Все это было само собой разумеющимся и естественным. Мать часто говорила о своих снах и видениях, и все они были реальны.
С другой стороны, мой отец был работящим, практичным, добродушным фермером без фантазий, который помог мне понять чувственную плоскость бытия. Если бы мать повела меня по дороге, мощенной жестким кирпичом, то отец стоял бы, улыбаясь, на перекрестке с пустой корзиной, указывая на то, что пора собрать яйца и задать корм скотине.
Я вспоминаю, как часто Вардогр, или духовный предвестник моих родителей, пугал меня, когда я был один дома. Я происхожу от норвежцев и датчан, и, похоже, скандинавы и шотландцы наиболее подвержены этому феномену.
В свою очередь, моя проекция пугала шумом мою жену и детей, когда я только приближался к дому после поездок с лекциями или по делам.
Не так давно, присутствуя на довольно чопорном ленче, я с завистью следил за тем, как мужчины вокруг меня закуривали трубки. Хотя сам я курю очень мало, мне нравится после обеда выкурить трубку. Мысленно я представлял все операции по набиванию, раскуриванию и курению трубки.
В моей конторе секретарша спросила моего товарища по работе, Рона Тизе, не вернулся ли я с собрания, ибо она ощущает запах моего табака.
Рон признал, что из моего кабинета доносился сильный запах моего любимого сорта и распространялся по конторе.
Примерно в это время, как мы потом установили, я стал с беспокойством думать о той работе, которая ждала меня в конторе. Мысленно я вставил лист бумаги в мой старенький «Ундервуд» выпуска 1923 года и принялся составлять важное письмо, которое было необходимо отправить в тот же день.
И Рон, и секретарша были убеждены, что в этот момент они слышали, как я передвигал кресло у пишущей машинки, вставлял лист бумаги в каретку и примеривался стучать по клавишам. Несмотря на то что они были убеждены, что я действительно сижу в своем кабинете и прилежно работаю, они в то же время знали, что я еще не возвращался с ленча.
Невольно они забеспокоились и даже испугались того, что курило мою трубку и стучало на машинке. Они позвали еще одного моего сотрудника, Гленна Макуэйна, и вместе с ним прошли через холл в мой. кабинет посмотреть, что там происходит.
В кабинете они не увидели никакого листа бумаги в машинке, никто на ней не работал, но они утверждали, что в воздухе висел табачный дым.
Когда я вернулся, то заметил, что секретарь и мой товарищ глядели на меня с неподдельным подозрением, которое причиняло мне беспокойство до тех пор, пока они не рассказали мне эту историю.
Я деформировал нашу гибкую реальность усилием волн без специальных особых попыток, то есть сознательно в уме выполнял определенные задачи, но без цели распространять свое влияние куда-либо. Осознав все это, я решил попытаться получить реальное представление об обстановке как на службе, так и дома у Девида и Ален Грехем, когда был на Гавайях в марте 1973 года. Однако я не объявил о своих намерениях сделать это, ибо не хотел заронить у кого-либо подозрение.
Получилось так, что я сделал несколько замечательных открытий в нашей обычной концепции времени и пространства. Девид и Ален встретили меня и мою жену Мерилин в аэропорту Миннеаполиса и, не сев еще в автомобиль, сообщили следующее.
1. Однажды в учреждении Девид слышал звук машинки в моей запертой комнате.
2. Ален вечером разбудили странные звуки (звон и треск), и она увидела мое изображение, сияющее на расстоянии полутора метров от пола в спальне (такие звуки часто отмечают в подобных случаях). Я был окружен сиянием и улыбался, что свидетельствовало о хорошем самочувствии (вначале она подумала, что видит предсмертное изображение привидений).
3. Утром в день нашего приезда Девид мысленно настроился на прием нашего изображения и увидел нас в креслах самолета, с которым произошла какая-то авария (во время взлета у «Боинга-747» лопнула шина, и мы сделали посадку в Сиэтле вместо Портленда).
Может быть, это и интригующе — уметь проецировать изображение своего тела. Но не полезнее ли обладать полнотой власти? Это еще одно достижение, доступное участникам Игры с реальностью.
Вы есть то, что вы думаете
Индийский факир Комар — обладатель двух мировых рекордов: по продолжительности лежания на гвоздях (более двадцати пяти часов) и поднятию груза (шестьсот килограммов). На самом деле Комар — это Верной Крэг, американец шотландского происхождения. Ступни его ног так чувствительны, что он не может пройти по каменистой дорожке, но может прыгнуть голой ступней на острия и слезть на лестницу с перекладинами из острых ножей.
«Костюм полностью преображает меня, — говорит Комар. — Без него я не даю представления. А тюрбан — это ключ к моей уверенности и собственной возможности». По законам магии, костюм Комара (особенно тюрбан) является физическим мулом, который переубеждает его собственное Я в том, что он может выполнить все, что пожелает. В тюрбане нет никакой магии, магией является вера Комара в то, что тюрбан дает ему силы.
Одна из главных особенностей ортодоксальной науки — повторяемость наблюдаемых явлений. Чтобы провести эксперимент, требуется воспроизвести явление многократно. Мы не можем установить лабораторное оборудование в месте посадки НЛО или в доме, где неожиданно проявляется полтергейст, чтобы вовремя провести измерения. Но если мы сможем сознательно управлять такими явлениями (спектакли Игры с реальностью), то в состоянии будем и измерить их динамику, и выполнить солидное «ортодоксальное» исследование.
17 июля 1973 года «Группа по изучению явлений в других измерениях» попросила доктора Норманна Шили из Центра болевых ощущений (входит в состав больницы св. Франциска в г. Ла-Кросс, штат Висконсин) определить, может ли обычный человек выполнять те же упражнения в управлении материей с помощью мысли, как это делает Комар. Доктор Шили тщательно исследовал организм Комара с помощью электронных приборов.
Исследования обнаружили, что Комар может видоизменять свое сознание и отключаться от болевых ощущений по своему желанию. Вот комментарии доктора Шили:
«Комар садится на поверхность, утыканную гвоздями, затем ложится на них без видимых явлений дискомфорта. Я становился ему на грудь и подпрыгивал — никаких болевых ощущений…
ЭКГ указывает на преобладание альфа-ритма во время опытов независимо от того, были ли открыты или закрыты глаза. После каждого удара, который должен был сопровождаться болью, наблюдалось в течение нескольких секунд изменение импульсов с возвратом затем к альфа-ритму.
