Издательство «Азбука» - Мы – славяне!
Щитки, найденные археологами на территории Восточной Европы, обычно близки по форме к овалу, а размером – примерно с ладонь. Делали их из лосиного рога или костей крупных животных. Этот доступный материал достаточно долговечен и прочен, к тому же позволяет без дополнительных усилий изготовить щиток искривлённой, «желобчатой» формы, которая дает ему возможность плотней прилегать к руке, не болтаясь и не мешая при стрельбе.
К изделиям древности (во всяком случае, если это не Греция, Рим или Египет) в художественной литературе почему-то очень любят применять эпитет «грубо сделанный». А ведь, как уже не раз отмечалось, варвар в историческом смысле слова – это не человек, лишённый культуры: за ним тоже стоят века традиций (духовных, ремесленных, воинских). И как ни краток данный обзор некоторых сторон жизни древних славян, на его страницах мы не раз уже убеждались: тысячу с лишним лет назад наши предки вовсе не были «неразвитыми младенцами», которым любая тряпка сошла бы за одежду, палка с верёвкой – за лук, а пень – за изваяние Бога.
Вещи, предназначенные для повседневного пользования, были до совершенства отшлифованы многовековой практикой: ведь человечество родилось не вчера. И не тысячу лет назад. Кроме того, не будем забывать, что многие предметы, казалось бы бесспорно принадлежащие к «ведомству» материальной культуры, овеяны сильнейшим влиянием культуры духовной… Какое уж тут «грубо сделанные»!
1, 2, 3, 4. Предохранительные щитки для запястья левой руки, применявшиеся при стрельбе из лука. 5, 6. Кольца для предохранения указательного пальца при натяжении тетивы
Сказанное в полной мере относится и к предохранительному щитку стрелка. На первый взгляд, невелика премудрость – взять подходящий кусок трубчатой кости, выпилить, просверлить четыре отверстия для завязок – и готово! Но на самом деле не всё так просто, как кажется.
Например, кривизна прилегающего к руке желобка очень сильно зависит от того, на какое конкретно место предплечья он надевается. Это, в свою очередь, зависит от способов стрельбы и натяжения тетивы. Так, соседи древних славян – волжские булгары (болгары) – привязывали щиток на переднюю, верхнюю при стрельбе, сторону запястья. У таких щитков глубокие желобки. Славяне же и кочевники юга укрепляли щиток на внутренней стороне запястья левой руки. Поэтому их желобки более мелкие.
Некоторые из найденных учёными щитков лишены украшений, другие умелые косторезы снабдили геометрическим (часто сделанным с помощью циркуля), растительным и животным орнаментом. Узор, конечно, сглаженный, чтобы не мешал при стрельбе.
Кое-где на щитках можно рассмотреть тонкие косые штрихи: их оставили на твёрдой кости бесчисленные удары тугой тетивы. Эти штришки, а также потёртость отверстий, предназначенных для завязок, говорят о том, что щиток был в употреблении много лет.
Однажды археологам попался на глаза щиток, давным-давно расколовшийся от удара тетивы или по другой какой-то причине на две неравные части. Костяная пластинка носит явные следы ремонта: об этом говорят дырочки по обе стороны разлома. Почему владелец начал чинить его, вместо того чтобы обзавестись новым? Что значил для него этот ничем не примечательный с виду предмет, какую память хранил?..
Завершая рассказ о защитных приспособлениях, упомянем ещё о некоторых, бывших в ходу если не у самих славян, то у их соседей.
Во время стрельбы из лука, особенно если «стрелец» малоквалифицированный, подвергается опасности участок кисти левой руки, вдоль которого скользит стрела, а также пальцы правой руки, натягивающие тетиву. В средневековой Западной Европе левую руку предохраняли перчаткой, снабжённой специальными приспособлениями для поддерживания стрелы. Персы, арабы, народы Сибири и Дальнего Востока кроме перчаток использовали кольца из кости, металла и даже камня, которые предохраняли пальцы правой руки. Были у них в ходу и «напальчники» из кожи и других материалов.
Пользовались ли такими приспособлениями в Древней Руси? Пока этому нет прямых подтверждений – ни археологических, ни документальных. Но если славяне и не применяли колец и перчаток, то ни в коем случае не по «недомыслию». Руки умелого стрелка быстро покрываются твёрдыми мозолями во всех необходимых местах и, по отзывам специалистов, выдерживают трение стрелы и тетивы даже при пользовании очень тугим луком. Кроме того, перчатки и кольца отчасти притупляют осязание и хоть чуть-чуть, а мешают при стрельбе. По мнению средневековых арабских авторов, стрельба без них давала куда лучшие результаты.
Стрела: древко, оперение, ушко
Иногда наши предки сами делали стрелы для своих луков, иногда же обращались к специалистам. Такие мастера – «стрельники» – впервые упоминаются в документах ХVI века, но, надо думать, появились гораздо раньше, ведь потребность в стрелах была очень большой, особенно во время войн – а войны были, к сожалению, частыми.
Стрелы наших предков были вполне под стать мощным, любовно сделанным лукам. Века изготовления и применения позволили выработать целую науку о подборе и пропорциях составных частей стрелы: древка, наконечника, оперения и ушка (пяточки). Средневековый арабский трактат сохранил для нас эту науку. Когда же учёные измерили найденные ими древнерусские стрелы, оказалось, что они соответствовали лучшим пропорциям, указанным в этом трактате.
1—4. Древки стрел: 1 – первая четверть XI века, 2 – первая половина XII века, 3 – середина XIII века, 4 – конец X или начало XI века. 5. Костяной струг из Киева. X–XII века. 6. Струг. XIX век. 7. Костяной струг. IX–XI века. 8. Брусок из песчаника для шлифовки древок стрел с городища Березняки на Волге. V–VI века
Древко стрелы должно было быть идеально прямым, прочным и не слишком тяжёлым. Наши предки брали для стрел дерево прямослойных пород: берёзу, ель и сосну. Эти породы оставались предпочтительными и в ХVI—ХVII веках, когда (судя по музейным материалам) использовались также яблоня, кедр, тростник, камыш, кипарис.
Другим требованием было, чтобы после обработки дерева поверхность его приобретала исключительную гладкость, ведь малейший «заусенец» на древке, с большой скоростью скользящем вдоль руки стрелка, может нанести серьёзную травму.
Древесину для стрел старались заготавливать осенью, когда в ней меньше влаги. При этом предпочтение отдавалось старым деревьям: их древесина плотнее, жёстче и крепче. Бревно разрубали или распиливали (в главе «Дом выходит из-под земли» рассказано о применении пил ещё в IХ веке) на чурбаки нужных размеров – по длине стрел. После нескольких месяцев просушки их раскалывали на заготовки несколько толще будущих стрел. Круглую форму и нужный диаметр – 8—10 мм – древку придавали, по всей видимости, ножом: сперва строгали, затем скоблили до требуемой гладкости. Существовали и специальные приспособления. Когда археологам попались в земле куски трубчатой кости с вырезами на них, не сразу удалось установить, что это такое. Только через некоторое время выяснилось, что это были так называемые «ножевые струги» для выглаживания стрел. В других местах были обнаружены бруски, сделанные из камня-песчаника, с полукруглыми желобками на них. Некоторые исследователи предположили, что камни нагревали в огне и с их помощью выравнивали искривлённые заготовки. Однако при попытке воспроизвести такую операцию результат получился не слишком удачным, и учёные переменили мнение: видимо, шероховатый камень просто служил для шлифовки.
Длина древнерусских стрел составляла обычно 75–90 см, весили они около 50 г. Наконечник укрепляли на комлевом конце древка, который у живого дерева был обращён к корню. Оперение располагалось на том, что был ближе к вершине. Это связано с тем, что древесина к комлю прочнее.
Оперение обеспечивает устойчивость и точность полёта стрелы. Перьев на стрелах бывало от двух до шести. Большинство древнерусских стрел имело по два-три пера, симметрично расположенных на окружности древка. Перья годились, конечно, далеко не всякие. Они должны были быть ровными, упругими, прямыми и не слишком жёсткими. На Руси и на Востоке лучшими считались перья орла, грифа, сокола и морских птиц. Эти рекомендации, конечно, не были всеобщими: в каждой местности пользовались наиболее подходящими из доступных – от кукушечьих до лебединых, причём у одних птиц брали хвостовые перья, у других – из крыла. Все лопасти оперения должны были быть одинаковы по длине, ширине и даже по весу и притом изгибаться в одну сторону: это закручивало летящую стрелу (подобно винтовочной пуле), что также способствовало устойчивости в полёте. Иногда для этой цели само оперение накладывалось на древко винтообразно.
Большой опыт средневековых стрелков привёл их к выводу: вращающаяся стрела всегда несколько отклоняется в полёте в ту сторону, куда направлен изгиб (на этом эффекте основаны и «кручёные» футбольные передачи). Арабское наставление советует стрелой, оперенной с левого крыла птицы, метить в правую сторону цели, и наоборот. Нет причин сомневаться, что древнеславянские стрелки и мастера-стрельники знали об этом свойстве и использовали его.
