Рудольф Баландин - 100 великих оригиналов и чудаков
Барух (Бенедикт) Спиноза (1632–1677) осмелился не только создать оригинальное философское учение, но и подвергнуть критике религиозные догмы. А это в его времена было опасно.
Он принадлежал к амстердамской еврейской общине, изучал иудаизм. Отец его, богатый торговец, выходец из Португалии, позаботился о хорошем образовании сына, рано потерявшего мать. Знания юный Барух воспринимал всерьёз. Его восхищала логика евклидовой геометрии. Стремясь мыслить так же строго, он усомнился в канонах иудаизма. Заявил: нет доказательств бессмертия души; создателем Пятикнижия (первых пяти глав Торы и Ветхого Завета) не был Моисей; этими авторами были невежды не только в науках, но и в теологии.
Руководители общины попытались урезонить еретика. Он не покаялся и в 1656 году был отлучён от общины и проклят. На 5 лет ему запретили проживать в Амстердаме. Он освоил ремесло шлифовальщика стёкол, основательно изучал философию и перешёл в католичество, крестился. Свой „Богословско-политический трактат“ он опубликовал анонимно в 1670 году. Книга вызвала скандальный интерес и переиздавалась ежегодно 5 раз.
Стремление к истине сыграло с ним злую шутку. Он подверг сомнению истины не только Ветхого, но и Нового Завета. Некоторые христианские богословы и раньше обращали внимание на ряд противоречий и сомнительных историй в Священном Писании, предлагая толковать такие места аллегорически. А Спиноза исходил из необходимости осмысления текстов с учётом обстоятельств их создания, личности авторов; ссылался на купюры, повторы, поздние вставки, несоответствия, разночтения в Библии. Священное Писание помогает склонять народ „к послушанию и благоговению“, а также „принесло смертным очень большое утешение“. У обывателя имеется потребность веры в чудо, основанной на суеверии. Религия использует это, побуждая следовать нравственным нормам.
Такие утверждения выглядели как опасное чудачество и требовали немалого мужества. Критики называли его трактат орудием, „выкованным в аду изгоем среди евреев вкупе с самим дьяволом“. Хотя Спиноза не отрицал бытие Бога, его обвиняли в атеизме. На его счастье христиане в Нидерландах и Германии были терпимее, чем иудаисты, один из которых даже покушался на жизнь мыслителя.
Спиноза склонялся к пантеизму. Он писал: „Под управлением Бога я понимаю известный незыблемый и неизменный порядок природы, или сцепление естественных вещей“. И пояснял: „Всеобщие законы природы, по которым всё совершается и определяется, суть только вечные решения Бога, заключающие в себе всегда вечную истину и необходимость. Следовательно, говорим ли мы, что всё происходит по законам природы или что всё устраивается по решению и управлению божьему, мы говорим одно и то же“. В другом месте рассуждает иначе: существует „порядок природы, необходимо вытекающий из её вечных законов“. Выходит, идеей Бога можно пренебречь? Но Спиноза оговаривается: „Здесь я разумею под природой не одну материю и её состояния, но, кроме материи, и иное бесконечное“.
По-видимому, он представлял Мироздание механизмом, созданным Творцом. Всё предопределено. „Человек необходимо подвержен всегда пассивным состояниям, следует общему порядку природы, повинуется ему и приспосабливается к нему, насколько того требует природа вещей“.
Против этой идеи резко возразил… сам Спиноза! Не словом, а поведением (что более убедительно). Ведь он поступил вопреки „общему порядку“, когда опровергал талмудистов, а затем и христианских теологов; не приспосабливался, а выступал, отстаивая своё понимание истины без надежды на успех.
Он полагал, что разум человека — господин эмоций. В этом он разделил заблуждение своего старшего современника, учёного, философа и писателя Блеза Паскаля, считавшего: „Человек — самая ничтожная былинка в природе, но былинка мыслящая… Будем же стараться хорошо мыслить: вот начало нравственности“.
Лично для них было именно так. Но для подавляющего большинства людей всё как раз наоборот. Слишком многие используют свой ум только для того, чтобы потакать своим низменным потребностям или угождать имущим власть и капиталы.
Спиноза толковал свободу как осознанную необходимость. В работе „Этика, доказанная в геометрическом порядке“ от „определений“ переходил к „аксиомам“, доказывал „теоремы“, выводил „колларии“, пояснял „схолиями“. Он строил стройную логическую конструкцию. А речь шла не о простейших фигурах и ситуациях геометрии, а о предметах чрезвычайно сложных, многозначных. (Ведь и геометрия Евклида оказалась лишь частным идеальным случаем из многих возможных; реальный мир иной.)
По его мнению, Бог „необходимо существует“, „действует по одной только необходимости своей природы“, „составляет свободную причину всех вещей“; всё существует в Боге и зависит от него, всё предопределено Богом, но „не из свободы воли или абсолютного благоизъявления, а из абсолютной природы Бога, иными словами, бесконечного его могущества“.
Идея Бога превращается в абстракцию. Как писал один из критиков Спинозы: „Его Богу недостаёт истинной личности, самосознания, интеллекта и святой воли, бескорыстия, доброты, мудрости и правосудия“. Критик делал оговорку: сам философ вёл достойный образ жизни. Спиноза, растворяя понятие Бога в абсолюте и Природе, личным примером показал, что жить достойно и нравственно можно и без боязни кары Господней и без надежд на посмертную плату за добродетель.
…Сам факт существования многих религиозных систем, их эволюции, идейной борьбы верований показывает субъективный характер веры (включая атеизм). Спиноза подчёркивал, что только христианин верит в чудо воскресения Иисуса Христа. Но тогда правомерен вопрос: значит, объективно этого чуда не было? Спиноза находит ответ схоластичный по форме и материалистичный по содержанию: „Воскресение Христа из мёртвых было в действительности духовным и было открыто лишь верующим, сообразно с их пониманием“.
Его идеи вошли в общественное сознание лишь в XIX веке. Они стали популярны и у идеалистов, и у материалистов. Не случайно в водевиле А.П. Чехова персонаж произносит: „Я вам не Спиноза какой-нибудь, чтобы ногами кренделя выделывать“.
В своём духовном развитии Спиноза был удивительно прям и последователен. Но для современников, так же как для обывателей последующих веков он представлялся из ряда вон выходящим оригиналом. Подумать только: считая свободу осознанной необходимостью, он не смог приспособиться ни к иудеям, ни к христианам! В Амстердаме мог бы стать почтенным раввином, процветающим торговцем, но не пожелал. Бедствовал, но отверг предложение стать профессором на философской кафедре Гейдельбергского университета, ради свободных исканий истины.
И уже вовсе сумасбродный поступок мыслителя. Король Франции Людовик XIV пожелал дать ему пожизненную пенсию при условии, что философ напишет ему посвящение на титуле одной из своих книг. И этой малой уступки „королю-солнцу“, покровителю искусств и наук, Спиноза не сделал! А ведь работа, при которой стекольная пыль попадала в лёгкие, подорвала его здоровье, он умер в 45 лет.
Пример Спинозы и многих других мыслителей показывает, что твёрдые убеждения и сильная воля позволяют достичь выдающихся достижений, прославить имя в веках, но весьма затрудняют личную жизнь.
Г. С. Сковорода
Григорий Саввич Сковорода (1722–1794) — поэт, просветитель, по мнению В.В. Зеньковского, „первый философ на Руси в точном смысле слова“. Однако Сковорода был более чем мыслитель: жил в соответствии со своими воззрениями, как подлинный учитель жизни.
Верно сказал его биограф М.И. Ковалинский: „Поставленный между вечностью и временем, светом и тьмою, истиною и ложью, добром и злом, имеющий преимущественное право избирать истинное, доброе, совершенное и приводящий то в исполнение на самом деле, во всяком месте, бытии, состоянии, знании, степени — есть мудрый, есть праведный. Таков есть муж, о котором здесь предлежит слово“.
Родился Сковорода в селе Чернухи на Полтавщине в казацкой семье. С детства отличался твёрдостью духа, набожностью, музыкальностью, жаждой знаний. Поступил в Киево-Могилянскую академию, но был вызван в Петербург, где стал певчим в придворной капелле. Через два года, вернувшись в Киев, продолжил учёбу. Окончив академию, поступил на службу к генералу Вишневскому и несколько лет пробыл в западных странах, главным образом в Венгрии.
Он прекрасно владел немецким и латинским, знал греческий и древнееврейский. За границей изучал труды античных философов. На родине стал странствующим просветителем и проповедником. „Не войду в город богатый, — писал он, — я буду на полях жить“. Так и поступал.
„Сковорода — крестьянский просветитель. Он решительно осуждает не только феодальные оковы, — писали И.В. Иванько и В.И. Шинкарук, — но и социальный гнёт буржуазных отношений. Ему органически чуждо воспевание собственнического интереса как движущей силы человеческих поступков, свойственное буржуазным просветителям… Сковорода восстаёт… прежде всего против власти вещей, богатства, накопительства… Мир, в котором господствуют буржуазно-собственнические отношения, — это мир морального растления, власти вещей, корыстолюбия, алчности, духовной опустошённости“.
