Надежда Ионин - 100 великих замков
Потеряв всякую надежду найти «копи царя Соломона», португальцы покинули Килву. Бурная история, пожары и тропическая сырость ничего не оставили от города, но сохранилась и до сих пор поражает своими размерами огромная крепость Хусуни Кубва, название которой так и переводится «Большая крепость». Выстроенная на крутом обрыве над океаном, она сразу же давала всем заморским гостям представление о городе, о его могуществе и богатстве. Даже знаменитый путешественник Ибн Баттута, повидавший средневековый мир и в 1331 году добравшийся до Килвы, называл ее «одним из наиболее прекрасных и мастерски распланированных городов мира».
Крепость Хусуни Кубва была сложена из кораллового известняка, который добывали на соседних рифах. Более 700 лет стоит она над океаном, лицом к прибою, отражая циклоны, пожары и осады, и вовсе не собирается разрушаться. Только крышу унес ветер, и потому буйная растительность давно уже заселила ее дворы, залы, коридоры и бесчисленные комнаты. В крепости много ям, и в одну из них, глубина которой 26 метров, в старые времена сбрасывали преступников. Те, кто не разбивался насмерть сразу, тонули позже. Где-то яма соединяется с океаном и с наступлением прилива заполняется водой. Тысячи крабов ползают по ее замшелой стене.
Хусуни Кубва была не только грозной крепостью, но и пышным дворцом султанов. На облупившейся штукатурке бесчисленных апартаментов кое-где еще сохранился богатый орнамент, на дверных проемах осталась некогда украшавшая их вычурная резьба. Рядом с дворцом располагался султанский бассейн, вмещавший 90 000 литров воды. От океанского побережья к главному входу во дворец вела широкая лестница: немного фантазии, и можно представить, как подходила к этим берегам роскошная лодка, инкрустированная бронзой и слоновой костью, как по коврам сходил с нее всемогущий султан, перед которым раболепно склоняли головы визири и шейхи.
Грандиозность Хусуни Кубва ощущается, если отойти от берега и смотреть на нее издали — с развалин города, который она защищала. Современные ученые-африканисты называют крепость самым большим сооружением, построенным в Тропической Африке в доевропейский период.
БОГАТЫРСКИЕ ЗАСТАВЫ
К началу XIV века Русская земля несколько оправилась от бедствий, вызванных татарским нашествием. В центре Руси стало крепнуть Московское княжество, которое начало собирать вокруг себя русские земли. А вот псковская земля из-за своего порубежного расположения вынуждена была постоянно вести войны с западными соседями. Обычно войны начинались с небольших столкновений, и в летописях можно прочитать, например, как однажды немцы убили псковских «гостей» в озере или «ловцов» (рыбаков) на Нарове; в другой раз они убили «псковских послов пять муж» или не дали косить траву на «обидном» (спорном) месте и т. д.
Впоследствии ливонцы уже не ограничивались отдельными столкновениями, а «собрав силы своея множество ратных вой», вторгались в псковские земли, «пленяюще и жгуще волости псковские»… Поэтому с XIV века здесь начало разворачиваться каменное строительство, особенно крепостное. Кроме укреплений в самом Пскове, строились и новые города, например, в середине XIV столетия были возведены каменные стены Острова, через который проходил путь в Смоленск и Литву. Первое сообщение о нем относится к 1341 году: в летописях упоминались посадник Острова, который уже не один год исправлял эту должность, а также церковь Николы. Крепость Острова и городской посад соединялись деревянным мостом «на клетках» длиной около 120 метров. Крепость сообщалась только с одним берегом реки Великой: прохода по мосту на левый, «немецкий», берег не существовало.
Наряду с Островом, важным укрепленным пунктом являлась Велья, защищавшая южные части псковской земли, так называемую Велейщину — богатейший населенный край. Название «Велья» ученые связывают с финским словом «пространный, свободный», однако в нем можно найти и русскую основу: «велий» — великий, большой.
Древняя крепость располагалась на холме высотой 16 метров и размерами 85x270 метров. Со всех сторон холм был труднодоступен, что оказалось благоприятно для возведения на нем оборонительных сооружений. Велья была важной порубежной крепостью: под ее стенами нередко происходили столкновения псковских ратей с немецкими и литовскими войсками. Неслучайно в крепости возвели церковь во имя архангела Михаила — покровителя воинов. В 1408 году город выдержал четырехдневную осаду: тогда «Бог град соблюде и люди сущая в нем».
Сейчас опустели валы Велья, Опочки, Воронича. Еле заметна поросшая травой осыпь фундаментов давно разрушенной крепости в Острове; в Гдове остатки крепостной стены перевиты корнями молодых деревьев… А еще в начале XV века в своем историко-географическом описании Восточной Европы польский путешественник Матвей Меховский сообщал: «Земля Псковская имеет тридцать каменных замков по направлению к Ливонии». Замков было не тридцать, но эта, на первый взгляд, странная ошибка, вкравшаяся в пунктуальное повествование поляка, разъясняется очень просто. Псковские земли охранялись тогда крепостями, которых было почти в три раза меньше, и не все они были каменными. Но каждая из них была шире того понятия «замок», к которому их примеривал странствующий поляк. Для него «замок» — это замок западноевропейского феодала, настороженно и недобро оглядывающий мир стрельчатыми бойницами и отчужденный от его забот. А здесь перед М. Меховским вставали крепкие дома, рожденные заботами мира. Они стояли широко и вольно, готовые принять под свою защиту людей своей земли. Ставили эти крепости всем миром и защищали всем миром. Да так защищали, как М. Меховский не мог тогда видеть нигде!
Братья мужи псковичи! Не посрамим отец своих и дедов. Кто стар — то отец, кто млад — то брат, се же братья надлежит нам живот и смерть потягнем… за свое отечество.
Смутно угадывая ту силу, что поставила эти крепости, и могучее желание мирных людей жить спокойно в своих пределах, М. Меховский и увеличил число крепостей псковского края.
В древности на Руси крепостные и сторожевые башни называли кострами. Некоторые ученые считают, что название это восходит к временам былинным, когда богатырские заставы, стоявшие на дальних рубежах своей земли, зажигали на вершинах холма, горы или иной какой «твердости самородной» сигнальный костер. И тут же в отдалении вспыхивал другой, за ним третий, так и бежала к городам и поселкам тревожная весть. Потом на пограничных рубежах выросли крепости, каждая из которых стала сторожевой башней — каменным костром. Незримая крепостная стена протянулась на Руси на тысячи верст — от города к городу. «И каков город, и какова которая башня мерою… то писано в тех тетратех подлинно, порознь, по статьям».
Неприступно, как былинные богатыри на заставах, встали около семи веков назад эти каменные крепости на рубежах вольных земель Пскова и Великого Новгорода. За два столетия, когда собирались русские земли в единое государство, выросла здесь единая система крепостей. Северная линия обороны начиналась в верховьях Волхова, потом она шла на запад вдоль южного берега Ладожского озера к восточному берегу Финского залива. Западная линия проходила по восточным берегам Чудского, Теплого и Псковского озер, спускаясь на юг к истокам реки Великой.
Себеж, Опочка, Гдов, Печоры, Изборск… Много славных мест на древней Псковской земле, и среди них — небольшой городок Порхов, живописно раскинувшийся над извилистой рекой Шелонью. Принято считать, что город возник в 1239 году, когда в «Новгородской летописи» было записано:
«В лето 1239 оженися князъ Олександръ в Новегороде, поя въ Полотьске у Брячеслава дщерь, и венчаша в Торопчи… Того же лета Олександръ съ Новгородцы сруби городцы по Шелони.»
Крепость предназначалась охранять владения Великого Новгорода на юго-западе. В 1200 метрах от каменной крепости, выше по течению Шелони, сохранилась ровная площадка, обнесенная земляным валом и рвом. С двух сторон она омывалась Шелонью и пересохшей ныне речкой Лубянкой. Этот мыс оказался очень удобным местом для возведения деревянной крепости: высота ее валов с внутренней стороны достигала 3 метров, а снаружи в древности они были еще выше. На этих валах порховичи и возвели деревянные стены при Александре Ярославиче, но, по народному преданию, оно уже давно было заселено славянами.
Первая военная гроза пронеслась над Порховом через столетие после основания города, когда его осадил литовский князь Ольгерд. Он «приехав с братьями, со всею литовскою силою, и взяша Шелону до Голинъ и Лугу до Сабля на щить, а с Порховского городка окуп взяша 300 рублей и 60 новгородских».
К началу XIV века Порхов превратился в пригород Великого Новгорода, и административно его жизнь походила на новгородскую: он имел свой торг, народное вече, свой суд, но без права выносить смертные приговоры без разрешения Новгорода. В отличие от других пограничных крепостей Порхов занимал наиболее видное место в обороне Новгорода. Удобное стратегическое положение на самой юго-западной границе, выгодное положение на торговом пути между Псковом и Новгородом выделяло город из ряда других крепостей на границе Новгородской республики. Поэтому новгородское вече постановило: «Построити город Порхов каменны».
