Юрий Стукалин - Военное дело индейцев Дикого Запада. Самая полная энциклопедия
В момент опасности индейцы часто обещали своим скакунам украсить их или даровать что-либо, если им удастся спастись. Сийяка, сиу, рассказывал, как в одном из боев он спешился, встал перед своим конем и сказал ему: «Мы в опасности. Будь проворен, дабы мы победили. Если тебе придется скакать, спасая наши жизни, приложи все силы, и, если мы доберемся домой, я дарую тебе лучшее орлиное перо, оберну твою шею куском красивейшей красной материи и раскрашу лучшей краской».
Индейские лошади мало походили на больших породистых лошадей, появившихся на Диком Западе с приходом американцев. Вислиценус так описывал их: «Они не отличаются большим ростом и редко бывают красивыми, но очень быстры и выносливы, поскольку не знают другой пищи, кроме травы. По этой причине индейские лошадки более приспособлены к длинным путешествиям, чем американские лошади, которые обычно худеют, питаясь обычной травой. Несмотря на это, индейцы и белые предпочитают американских лошадей – они крупнее и красивее, а когда привыкают к дикой жизни, значительно превосходят индейских». Полковник Де Тробрианд в 1867 году сообщал: «Индейская лошадь может без остановки покрыть расстояние от 60 до 80 миль за время от рассвета до заката, в то время как большинство наших лошадей устают после 30–40 миль пути».
У воинов каждого племени были свои предпочтения и суждения относительно того, каким должен быть боевой конь. По мнению индейцев, помимо всего прочего была очень важна масть лошади – она говорила о ее скоростных качествах, которым в условиях постоянных боевых действий отводилась первостепенная роль. Наиболее ценимой мастью у черноногих были «пинто». Мужчины очень гордились своими «двухцветными» скакунами. Пинто признавались лучшими практически во всех племенах – краснокожие полагали, что смешение мастей свидетельствовало о смешении в одном животном лучших характеристик всех лошадей. Полковник Додж отмечал, что команч «никогда не будет держать жеребца, если он не пинто». С другой стороны, Элис Мэрриот сообщала, что кайовы считали пинто женскими лошадьми. Неперсе предпочитали белых и крапчатых (аппалуса) животных и ценили их в два-три раза дороже всех остальных. Хикарийя-апачи считали, что вороные кони с белым пятнышком на лбу отличались умом, скоростью и силой и никогда не уставали в бою. Кайова-апач скорее бы выбрал в качестве боевого коня лошадь рыжей масти, чем вороной. Подобные суждения были свойственны не только индейцам Равнин, но и жителям других районов. Например, апачи Юго-Запада считали лошадей белой масти самыми медлительными, а вороных, напротив, быстрыми и самыми пригодными для войны. Кроме масти, при отборе учитывались и другие факторы. Сиу говорили, что наиболее выносливы кастрированные кони, довольно хороши бывают некоторые кобылы, а жеребцы таким качеством не обладают. Воин команчей лишь в крайнем случае ездил верхом на кобылице, а в битву отправлялся только на жеребце и ни при каких обстоятельствах не сделал бы этого на кобыле. Кроу Много Подвигов вспоминал, как, выйдя из вражеского лагеря, его соплеменник обнаружил, что выкрал, кобылу. «Он почувствовал отвращение и заявил, что собирается вернуться и увести другого скакуна».
Индейцы никогда не подковывали лошадей, но команчи укрепляли копыта боевых коней, медленно водя их вблизи жара и дыма костра. Также они обматывали копыта любимых лошадей мокрой сыромятной кожей, которая, высыхая, стягивала копыто. Сиу ежедневно опрыскивали скаковых холодной водой, считая, что это дает лошади дополнительную выносливость. Воин пауни после бешеной скачки некоторое время прохаживал лошадь на поводу, давая ей остыть и успокоиться, а потом чистил ее шкуру кочерыжкой кукурузного початка. Если во время длинного путешествия на скакуне ехали в течение нескольких дней, ему в пах втирали жир. В поход воин ехал на обычной лошади, ведя скаковую на поводу. Пересаживался он на нее только перед атакой.
Для управления лошадьми индейцы использовали команды, которые у разных племен отличались. Например, чтобы привести скакуна в движение, воин черноногих несколько раз произносил звук «ш», а чтобы замедлить его ход или остановить, несколько раз давал команду «ка». Команда «ка» применялась и во время военных действий, если требовалось, чтобы лошадь тихо стояла около спешившегося воина. Эти команды использовали блады, сиксики, пиеганы и гровантры. Старики вспоминали, что им приходилось переучивать лошадей, украденных у кроу, кри и плоскоголовых, поскольку те использовали другие команды. Оглалы, брюле и кайовы издавали цокающий звук, чтобы заставить лошадь тронуться, а командой «ху», повторенной несколько раз, замедляли или останавливали ее. По словам индейцев, их команды не несли никакого смыслового значения. Схожесть команд кайовов и сиу свидетельствует скорее о заимствовании, чем об их независимом возникновении. Лучших боевых коней приучали выполнять команды всадника по легкому смещению тела или давлению коленей, но обычных лошадей так не тренировали – они управлялись уздечкой точно так же, как это принято у белых людей.
Помимо команд, необходимых для движения, лошадей обучали различным приемам, которые могли пригодиться на войне или охоте. Например, очень важно было заставить животное спокойно стоять рядом с хозяином и не убегать, когда воин спешивался во время боя. Если лошадь пугалась и убегала, воин мог погибнуть от рук врагов. Обучение происходило следующим образом. Воин на скаку останавливал коня и соскакивал, держа в руках накинутую на шею животного веревку. Если конь делал шаг, воин с силой, резко дергал веревку, причиняя ему боль. Через некоторое время конь приучался стоять рядом с хозяином и не отходить от него даже во время яростного боя. Кроме того, находясь на равнине, индеец зачастую вставал ногами на спину коня, чтобы осмотреть окрестности, и в этом случае было необходимо, чтобы животное стояло не двигаясь. Пиеганы приучали лошадей пить по команде, издавая частые цокающие звуки языком, прижимая его к нёбу и отпуская. Если лошадь отказывалась пить и мотала головой, воин знал, что вода непригодна для питья и он должен поискать другой источник. Три Теленка, блад/пиеган, вспоминал, что некоторые кроу могли заставить лошадей кататься в траве после водопоя, если хозяин хлопал, себя ладонями по бедрам. Команчи тренировали лошадей ушами показывать опасность хозяину. Если в окрестностях появлялось какое-либо животное, лошадь попеременно поводила ушами. Если появлялся человек – скакун поводил обоими ушами вперед. По словам команчей, это спасло многие жизни. Представители переселенных на Великие Равнины восточных племен приучали боевых коней стоять спокойно, когда верховой воин стрелял из ружья. Чтобы выстрел был метким, они возили с собой две длинные палки, которые упирали в землю, скрещивали и клали на них ствол.
Многих белых современников восхищало умение краснокожих на полном скаку управлять лошадьми без уздечки. Ларок в 1805 году писал: «Стоит только легко наклониться в одну или другую сторону, как они тут же поворачивают в ту сторону, в которую вы наклонились, и будут кружить до тех пор, пока вы вновь не примете вертикальное положение». Коня приучали следовать за убегающим зверем или врагом. Джошуа Батлер, проведший несколько лет среди кайовов, команчей, вичитов и кэддо, смог лично убедиться в этом: «Я часто читал, что тренированная индейская лошадь будет преследовать дичь подобно собаке, а потому решил проверить это, если представится возможность». По пути домой из кайовского лагеря он наткнулся на волка. Батлер отпустил поводья и ладонью ударил лошадь по крупу. Более мили она галопом мчалась за волком, «всю дорогу держась в пределах ружейного выстрела» от жертвы. Батлеру действительно не пришлось управлять ею во время погони. Следует напомнить, что боевыми лошадьми у индейцев были именно те скакуны, которых использовали для бизоньей охоты, а потому такие же приемы применялись и во время преследования бизонов, и при погоне за вражескими воинами.
Среди лучших наездников белые современники обычно отмечали команчей, ютов и кроу, что, однако, нисколько не преуменьшает способностей представителей других племен. Капитан Кларк отмечал, что «команчи и юты считаются многими индейцами лучшими конниками». Феррис писал, что юты в горах галопом мчались за оленями по пологим склонам там, где белый человек спешивался и осторожно вел коня на поводу.
Несмотря на широко распространенное мнение о том, что краснокожие обычно ездили на неоседланных лошадях, не пользуясь уздечкой, это не совсем верно. Индейцы переняли многие атрибуты верховой езды европейцев. Воины пользовались самодельными седлами и стременами. Во время езды ноги у них были согнуты, что облегчало всаднику движения из стороны в сторону и при необходимости давало возможность вставать и поворачиваться в седле, позволяло более эффективно использовать лук и копье, а под обстрелом упрощало перекидывание тела с одного бока лошади на другой. Тикеир в 1840 году был поражен фактом, что стремена осейджей «очень короткие». Капитан Кларк и Джеймс Мельян также сообщали, что короткие стремена были характерны для краснокожих конников Равнин. Александр Генри видел деревянные стремена среди черноногих еще в 1809 году.
