Игорь Мусский - 100 великих дипломатов
Вскоре Арман дю Плесси стал одним из самых модных придворных проповедников. Генрих IV называл его не иначе как «мой епископ». В своих связях при дворе Ришелье проявлял разборчивость и осмотрительность. Он искал дружбы только с наиболее влиятельными людьми. Однако время его еще не пришло.
В декабре 1608 года Ришелье получил назначение в Люсон — небольшой городок в Вандее, в 448 километрах. от Парижа. Епископ Люсонский серьезно относился к своим обязанностям. Он восстановил собор, заботился о верующих, держал в строгости духовенство. Особое внимание уделял теологи и истории. Ришелье завел полезные знакомства: с кардиналом Пьером Рюлем, одним из активных сторонников укрепления влияния католицизма во Франции; с отцом Жозефом (настоящее имя — Франсуа Леклерк дю Рембле), известным под именем «серого преосвященства». Отец Жозеф пользовался большим влиянием как в религиозных, так и в политических кругах. Именно отец Жозеф положил начало политической карьере Ришелье, рекомендовав его Марии Медичи и ее фавориту маршалу д'Анкру. Епископ Люсонский был приглашен в Париж выступить с проповедями; на одной из них присутствовали королева и юный Людовик XIII.
На Генеральных штатах, открывшихся 27 октября 1614 года, Ришелье представлял интересы первого сословия (духовенства). Он высказался более широкое привлечение церкви к управлению государством, призвав сократить государственные расходы, запретить дуэли, искоренить коррупцию среди чиновников. Немало хвалебных слов произнес епископ Люсонский в адрес Марии Медичи, превознося политическую мудрость королевы, хотя знал, что ее политика довела страну до кризиса, особенно в финансово-экономической области.
Но Ришелье умело использовал человеческие слабости. В декабре 1615 года епископ Люсонский был назначен духовником молодой королевь Анны Австрийской, а в ноябре следующего года он получил пост государственного секретаря, став членом Королевского совета и личным советником Марии Медичи.
В обязанности государственного секретаря входило руководство не только военными, но и внешнеполитическими делами. Ришелье добился существенного обновления дипломатического корпуса, введя в него ряд способных, энергичных людей. Однако внешнюю политику государства по-прежнел определяли королева и маршал д'Анкр, взявшие курс на сближение с Испанией, Священной Римской империей и папским Римом. Ришелье, принадлежавший в то время к «испанской партии», действовал в том же направлении.
В апреле 1617 года в результате государственного переворота, осуществленного с согласия юного Людовика XIII, правителем страны фактическ стал фаворит короля Альбер де Люинь. Ришелье вместе со своей покровительницей Марией Медичи вынужден был отправиться в ссылку.
Три года длилась вражда между королевой-матерью и ее царствующи сыном, пока епископ Люсонский не примирил их. Летом 1622 года изгнанники возвратились в Париж. Заслуги Ришелье были отмечены королевой. 22 декабря 1622 года его возвели в сан кардинала римско-католической церкви, 24 апреля 1623 года он стал членом Королевского совета, а 13 августа того же года назначен первым министром Франции.
На новом посту Ришелье сразу же начал укреплять самодержавную власть короля. Он призвал благородное сословие уважать и поддержив абсолютную монархию, верой и правдой служить монарху, покончить с феодальной вольницей.
Дворяне, разделившие взгляды Ришелье, получили его поддержку. С оппозиционерами расправлялись решительно и жестоко. Летом 16261 сводный брат короля Вандом, герцог Лонгвиль, маркиз Шале, герцог Шеврез при поддержке Анны Австрийской организовали заговор против кардинала. Заговорщиков разоблачили. Шале, покинутый своими высокой ставленными друзьями, сложил голову на эшафоте.
Ришелье пришел к власти в то время, когда над Францией нависла угроза со стороны испано-австрийского дома Габсбургов. Император Фердинанд II мечтал о единой Германии под его безусловной и неограниченой властью. Габсбурги рассчитывали вернуть к жизни католический универсализм, искоренить протестантизм и восстановить в Германии свое владение и императорскую власть. Против этих гегемонистских планов выступали немецкие князья-протестанты и большинство европейских государств. Так называемая Тридцатилетняя война (1618–1648) была последней попыткой Габсбургской империи подчинить себе Германию.
Ришелье с тревогой наблюдал за развитием европейского конфликта: растущее влияние Габсбургов угрожало интересам не только германских протестантских княжеств, но и других государств Европы, прежде всего Франции. Кардинал считал, что для единой католической Европы время еще не пришло, поэтому нельзя жертвовать интересами нации и государства ради призрачных интересов католицизма. Ришелье не мог допустить появления на границах Франции могучей державы, поэтому поддержал князей в их борьбе против императора Фердинанда II. Это кажется невероятным: кардинал (разумеется, католик) переходит на сторону протестантов! Но для Ришелье на первом месте всегда стояли высшие государственные интересы.
Франция по целому ряду причин не могла принимать участия в военных действиях, поэтому Ришелье оказывал противникам Габсбургов дипломатическую и финансовую поддержку. Он находил союзников, руками которых Франция воевала против Габсбургов.
Уже в самом начале своего правления Ришелье высказал гениальную мысль: гибельной для Габсбургов окажется война на два фронта. Но кто должен открыть два фронта в Германии? По замыслу Ришелье — датчане на северо-западе и шведы на северо-востоке.
Он начал переговоры с датским королем Христианом IV, который, опасаясь усиления Габсбургов в Северной Германии и на побережье Северного и Балтийского морей, охотно принял субсидии от Англии и Голландии и вступил в войну против империи. Шведы, занятые решением Балтийского вопроса, от участия в войне против Империи отказались.
Долгое время сосредоточиться на международных делах Ришелье не позволяли гугенотские выступления в самой Франции. Гугеноты-протестанты, вдохновляемые герцогом де Роаном, подняли восстание в Ла-Рошели и Лангедоке. В конце 1620-х годов они провозгласили создание на юге Франции независимой гугенотской республики. Защищая интересы короля, Ришелье жестоко расправился с восставшими. После взятия Ла-Рошели (1628), Монтобана и других южных крепостей он лишил гугенотов политических прав. Укрепления гугенотов были разрушены. «Источники ереси и мятежа теперь уничтожены», — писал кардинал королю. 28 июня 1629 года был подписан «мир милости», положивший конец длительным и кровопролитным религиозным войнам во Франции. Ришелье даровал французским протестантам свободу совести и вероисповедания, ту самую свободу, которую император Фердинанд II отказывался дать протестантским князьям в Германии.
Защитив свою страну от внутренних потрясений, кардинал обратился к внешнеполитическим делам.
После того как Христиан IV был разбит императором, Ришелье использовал все свое дипломатическое искусство, чтобы бросить против Габсбургов силы Швеции под предводительством ее полководца — короля Густава Адольфа. Правой рукой во всех его мероприятиях был замечательный дипломат-монах-капуцин отец Жозеф. Этот «серое преосвященство», как его то называли, работал в тиши дипломатических кабинетов на пользу Франции и во славу ее короля. Отец Жозеф старался привлечь на сторону Франции немецких курфюрстов.
В 1630-х годах в Германию были отправлены самые способные из французских дипломатов — Фанкан, Шарнасе и другие. Их задачей было заручиться поддержкой со стороны протестантских князей. В 1631 году Ришель заключил союз с Густавом Адольфом, мечтавшим изгнать имперские силы с побережья Балтики. Швеция и Франция обязались «восстановить свободу в Германии», то есть поднять князей против германского императора и ввести порядки, существовавшие там до 1618 года. Франция обязалась предоставить шведскому королю денежную субсидию; за это король обещал направить в Германию свои войска.
«В течение десяти лет Ришелье с успехом проводил линию, котору французский историк Ф. Эрланжер назвал „дипломатией пистолей“, — пишет биограф Ришелье П.П. Черкасов. — Он финансировал военные действия немецких протестантов, вовлек в войну Христиана IV Датского, после его поражения — шведского короля Густава Адольфа. Ришелье умело поддерживал испано-голландский антагонизм, поощрял антиавстрийские и антииспанские настроения в Северной Италии, пытался вовлечь в главную габсбургскую коалицию Россию и Турцию. Он не жалел финансовых средств для того, чтобы держать Империю и Испанию в постоянном напряжение. Один только Густав Адольф обходился французской казне в 1 миллион ливров ежегодно. Ришелье охотно финансировал любого, кто готов был сржаться против Габсбургов».
