Лейн Брайен - Пытки и наказания
«Среди них был один несчастный по имени Грин, который прежде содержал шляпную лавку на Кэт-рин-стрит в Стрэнде и по обвинению в каком-то преступлении был осужден на каторжные работы сроком на 14 лет. Его жене, обаятельной, но совершенно убитой свалившимся на нее горем женщине, позволили сопровождать мужа до места. Сразу после выхода корабля в море среди каторжан обнаружились признаки назревавшего бунта; некоторые из них успели даже перепилить кандалы, а Грина обвинили в том, что он не только подстрекал к мятежу, но снабдил заключенных деньгами для покупки необходимых инструментов. Несчастный шляпочник клялся, что одолжил им несколько шиллингов для покупки простыней и одежды в ломбарде, но все эти уверения не были приняты во внимание. По приказу коменданта транспорта, без суда и следствия, его разложили на сходне и секли боцманской «кошкой» до тех пор, пока не обнажились кости. За все время экзекуции Грин не издал ни единого звука, чем привел в ярость коменданта, который поклялся, что заставит упрямца запросить о пощаде. Присутствовавший при порке тюремный врач выразил опасение, что продолжение экзекуции может быть чревато для заключенного смертью, но комендант оказался неумолим. Он не остановился даже тогда, когда его брат энсин[80] Уолл, добросердечный молодой человек, попросил его о приостановке порки; ответом ему прозвучала угроза посадить его самого под арест. Тогда он стал умолять Грина, чтобы тот не упрямствовал и издал для собственного спасения хотя бы звук, но несчастный ответил, что умирает и не в состоянии кричать, и молчание его объясняется не упрямством, а нежеланием того, что его ничего не ведавшая и находившаяся где-то в трюмных помещениях жена услышит его крики и умрет от горя. Порку продолжали до тех пор, пока не сняли всю плоть с поясницы, пока не стали видны внутренности, пока несчастный не лишился чувств и только тогда был передан врачу».
Подобное суровое наказание зачастую оканчивалось для моряков смертью, а злоупотребление властью офицеров флота Его Величества стало причиной ряда мятежей, имевших место в конце XVIII столетия. Весной 1797 г. британские моряки на стоянке в Спитхеде подняли мятеж, причиной которого стало дурное обращение с ними офицеров и невыносимые условия существования. В результате адмиралтейство вынуждено было провести расследование и уволить со службы тех офицеров, которые особенно отличились своей неоправданной жестокостью. Между 30 мая и 13 июня того же года на кораблях, бросивших якорь в Норе, разразился еще один бунт. Моряки создали так называемую «плавучую республику» (floating republic) во главе с «президентом» Ричардом Паркером. Мятеж был жестоко подавлен: Паркера и 29 его товарищей повесили на реях «Сэндвича», девятерых высекли, а 29 матросов заключили в тюрьму. Условия жизни матросов так и не улучшились в последующее столетие, и только не ранее, как в 1881 г. наказание «кошкой» было наконец упразднено.
Не удивительно, что «кошку» использовали также в большинстве британских тюрем, а судьи не только приговаривали преступников к тюремному заключению, но и к наказанию «кошкой-девятихвосткой», определяя при этом по своему усмотрению количество ударов. Хотя в судебной практике порку упразднили в 1948 г., для поддержания тюремной дисциплины и наказания особо стойких ее нарушителей к плети прибегали вплоть до начала 60-х годов. Обычно заключенных раскладывали на так называемой «скамье для порки» (см. «Скамья для порки»), хотя перед тем как высечь, из соображений некоторой гуманности, надевали на них кожаные пояса, защищавшие почки.
Остается только добавить, что использование «кошки» для наказания рабов практиковалось во всех без исключения британских колониях, и нигде с такой жестокостью, как в Вест-Индии. На Барбадосе, например, наказание плетью до сих пор сохраняется в местном законодательстве, и в последний раз к порке приговорили в 1969 г. подростка, изнасиловавшего девушку. По сообщению Гэрри Стеклза, посланного им из Бриджтауна в газету «Санди Таймс» в марте 1991 г., явствует, что власти Барбадоса решили возродить наказание «кошкой-девятихвосткой» в отчаянной попытке хоть как-то приостановить, если не пресечь, рост торговли наркотиками. Стеклз заключает: «Перед судебный властью встала проблема — найти подходящую плеть, чем она, несмотря на протесты церковных иерархов, прилежно занялась. Единственная сохранившаяся на острове «кошка-девятихвостка» выставлена в местном музее в качестве экспоната, и при возобновленном применении, пролежав десятилетия без дела, может просто-напросто рассыпаться. Эдгар Хэнди, суперинтендант тюрем, намерен расширить сферу своих поисков Англией, в надежде хоть здесь найти подходящую плеть, а преступники «тем временем будут ожидать своей судьбы».
Порка в тюрьме Ньюгейт.
КнутПо словам Скотта, «ни в одной стране мира наказание поркой не применялось так широко и не носило такого изуверского характера, как в царской России». Особым инструментом для порки был любимый русскими истязателями кнут. Он представлял собой плеть с деревянной ручкой, обычно плетеную из нескольких ремней сыромятной кожи. Иногда между ремней вплетали проволоку, а на концах ремней крепили железные кольца или крючки. Варварский садизм истязателей доходил до того, что кнут перед употреблением вымачивали в соленой воде и давали ему замерзнуть».
Наказание кнутом предусматривалось за целый ряд преступлений, и во времена Петра Великого количество ударов составляло 101. Пороли всех без различия пола и возраста, и от наказания кнутом не были избавлены даже дворяне[81]. Придворную даму Елизаветы Петровны, мадам Лопухину, обвиненную в участии в заговоре, раздели по пояс, жестоко высекли кнутом, отрезали язык и отправили на вечное поселение в Сибирь.
До нас дошло одно несомненно достоверное описание порки кнутом, приведенное в «Анекдотах» Рьюбе-на и Шольто Перси (1820–1823). Очевидцем этого события был не кто иной, как Джон Говард великий филантроп и реформатор тюрем:
«Когда филантроп Джон Говард посетил Петербург, ему довелось видеть, как двух преступников — мужчину и женщину высекли кнутом. Из тюрьмы к месту порки их сопровождали 10 солдат и 15 конных гусар, и когда вся процессия прибыла на место, где стоял вкопанный в землю столб, гусары спешились и стали кольцом вокруг него. Забили барабаны, священник прочитал молитву, а собравшиеся вокруг люди сняли шапки. Первой секли женщину. Ее раздели до пояса, привязали руки и ноги к столбу, и экзекуция началась. И палач, и его помощник были крепкими и сильными людьми. Начал помощник; он долго примерялся, а затем нанес несколько ударов по голой спине женщины, каждый из которых оставил на ней глубокие рубцы. Но главный палач, казалось, был не удовлетворен. Он взял кнут и нанес недостающие удары, которые казались гораздо сильнее, чем у его помощника. Женщина получила 25, а мужчина 60 ударов кнутом. «Я пролез между гусарами, — продолжает мистер Говард, — и посчитал количество ударов, которые помощник отмечал мелом на специально приготовленной для этой цели доске. И преступник, и преступница были едва живы, когда избиение закончилось. Женщину мне довелось увидеть несколькими днями позже. Она была еще очень слаба. Мужчину же я больше не видел».
Наказание кнутом отменили в 1845 г.
Ямайкская плетьЭту плеть использовали исключительно для наказания рабов. Она состояла из ручки длиной в два фута и сужавшегося к концу хвоста длиной 5 ярдов. Рабов так жестоко секли ямайкской плетью, что это дало одному члену Ямайкского законодательного собрания основание заявить:
Ямайкская плеть.
«Ямайкская плеть — отвратительнейший из всех инструментов пытки, когда ее используют для наказания рабов. Я утверждаю, что 39 ударов этой плетью равноценны 100 ударам «кошкой-девятихвосткой».
В 1826 г. собрание приняло закон о наказании штрафом в 10 фунтов стерлингов тех торговцев рабами, которые карали рабов более чем 10 ударами плети за одну провинность, и тех рабовладельцев, назначавших более 39 ударов за один проступок или преступление.
Шариковая плетьШариковая плеть представляла собой бечеву с нанизанными на нее металлическими шариками или пулями и покрытую кожей.
Шариковая плеть.
Цепная плетьК длинной деревянной ручке крепятся несколько цепей, состоящих из плоских звеньев с острыми краями. Говорят, что в руке сильного человека такая плеть становилась грозным инструментом наказания, поскольку несколькими ударами он мог снять кожу со спины жертвы.
Тюремная плетьЭта плеть предназначалась для самозащиты тюремных надзирателей, состоящих в тюрьмах, где содержались самые отпетые преступники. В руке жестокого тюремщика такая плеть могла стать даже орудием смертоубийства. По форме тюремная плеть напоминала средневековую булаву (mace and chain) и состояла из деревянной ручки и цепи с железной гирей на конце.
