Александр Волков - 100 великих тайн археологии
Что же касается развалин крепости Кара-Тепе, расположенной в 800 километрах к югу от Гиссарлыка, то они, как нельзя лучше, подходят к описанию, оставленному Гомером. Просторная равнина окружена устремленными ввысь белоснежными горами. «Две наводненных реки, по ущелистым руслам с горных вершин низвергая шумящие грозно потоки, в общей долине сливают свои изобильные воды» (4, 452—454). Крепость располагалась на громадном холме, взметнувшемся ввысь на 225 метров. Два кольца стен окружали ее. «Идеальное место, чтобы выдерживать длительные осады, – отмечает Шротт. – Крепость в три раза больше Трои. С мощными стенами, увенчанными зубцами, как изображает их Гомер. Это – Кара-Тепе, прототип гомеровской Трои».
Немецкий археолог Хельмут Теодор Боссерт обнаружил руины Кара-Тепе в 1946 году. На протяжении десятилетий турецкие археологи в сотрудничестве с немецкими коллегами реконструировали облик античной цитадели. В частности, здесь была найдена двуязычная надпись, билингва, выполненная на финикийском и лувийском иероглифическом языках, что немало способствовало расшифровке последнего. После длительного перерыва, в 1997 году, были возобновлены раскопки Кара-Тепе. Работами руководили Мартина Зиккер-Акман из Германского археологического института и видный турецкий археолог, в молодости изучавший здешние развалины, Халет Чамбел.
Многое, многое вспоминается знатокам «Илиады» при виде Кара-Тепе. Двое ворот вели в гомеровскую Трою, Скейские и Дарданские. Двое монументальных ворот вели и в Кара-Тепе. Эта крепость, словно выданная на растерзание всем ветрам, нависала над обширной равниной. А вот на узкую прибрежную полосу, лежащую перед гаванью Трои, можно было вытащить в лучшем случае 12, но никак не 1200 кораблей, как это сделали греки. Рядом с кораблями, по Гомеру, располагался лагерь ахейцев. В подлинной Трое рядом с береговой полосой, где могли лежать суда, начиналось болото. Река Дюмрек, больше похожая на ручеек, никак не напоминает Симоис, несущий свои «быстрокатные воды» (5, 774, пер. Н.И. Гнедича). А другой ручеек – Карамендерес – разве похож на «Скамандр, водовертью богатый» (21, 124)? В одном из эпизодов поэмы «троянцы до брода реки добежали Ксанфа пучинного» (21, 1—2). Возле исторической Трои им не сыскать было переправы. Здесь же, в окрестности Кара-Тепе, еще в 1940-е годы караваны, груженные товарами, переходили реку вброд.
Вот лишь некоторые странности, обнаруженные Шроттом. Чем они объяснялись? Промахом Шлимана? Или тем, что Гомер, описывая события, разыгравшиеся несколькими веками ранее, все время держал перед глазами совсем другой город, судьба которого была не чужда ему.
История появления крепости Кара-Тепе известна. Она сооружается в VIII веке до нашей эры близ караванного пути, что позволяет ее обитателям, как и троянцам, контролировать важный торговый маршрут, собирая дань с проезжающих мимо купцов. Выгодное положение крепости вызывало зависть. Противник же был могущественным – Ассирия, завоевавшая к тому времени многие области Азии.
Царские войска подошли к стенам Кара-Тепе. Гордая крепость долго выдерживала осаду, но, наконец, в 676 году до нашей эры она пала и была сожжена. Победители не знали пощады. Устрашая всех, кто попробует противиться Ассирии, – а среди непокорных были и малоазийские греки (ахейцы), – они казнили правителя Кара-Тепе.
По гипотезе Шротта, Гомер был очевидцем борьбы киликийцев с огромной, противостоявшей им ассирийской ратью и, рассказывая о древней Трое, описывал события недавней войны. Изображал хорошо знакомые ему места, которые видел своими глазами. Равнину, лежавшую у стен крепости. Бурные реки. Брод. Скалистые вершины. «Крепкостенную» цитадель, к которой так долго не удавалось подступиться. У стен Кара-Тепе поэт, несомненно, провел немало времени.
На чьей же стороне он был?
И здесь итогом расследования, проведенного Шроттом, становится ответ, особенно неприятный для любителей греческой классики. Падение Трои (Кара-Тепе) описывает, несомненно, победитель. Состоявший на ассирийской службе Гомер.
Вероятно, он был писцом при одном из ассирийских военачальников и хорошо знал и историю ассирийских завоеваний, и древневосточную литературу, например «Эпос о Гильгамеше». Ведь один из сквозных мотивов «Илиады» – это попытка Ахилесса побороть смерть. Но он, как и Гильгамеш, обречен. Связан со смертью и другой мотив восточного эпоса: друг Гильгамеша, Энкиду, умирает. Погибает и Патрокл, ближайший друг Ахилла. Спеша отомстить за него, греческий герой бросается в схватку. Это – путь его неминуемой гибели.
Гомер искусно вливает «молодое вино в мехи ветхие» – вплетает местный колорит и подробности сражений, которые ему доводилось видеть, в траченую ткань забытых легенд, наполняя их красками, возвращая им жизнь. Природный талант и прекрасное образование – «восточная ученость» – помогают ему создать эпическую поэму, которая переживет не века, а тысячелетия.
А что же подлинная Троя? Да, Шлиман, уверен исследователь, нашел ее руины, раскопав Гиссарлыкский холм. Но Гомер, по-видимому, никогда не был там, где лежала Троя. Да и что ему было там лицезреть? Поросшие мхом камни давно свергнутых стен? Убогое греческое поселение, лежавшее на месте златом обильной Трои?
Тайны Гомера
Гомеровская «Илиада» все больше интересует археологов и как хроника событий, и как «энциклопедия бытовой жизни» позднего бронзового века.Ученые все больше убеждаются в том, как точен был в своих описаниях Гомер. Вообще-то его поэмам долго отказывали в историчности. «“Илиада” не имеет ничего общего с исторической книгой» – такие голоса раздавались еще четверть века назад. Да и откуда ему было знать о событиях, которые приключились за несколько столетий до него? Он мог полагаться лишь на устные предания, а то и сказки, знакомые с детства, да песни, что перелетают из памяти в память, незаметно теряя подлинные факты и наполняясь вымыслом. И откуда ему было черпать подробности давней беды?
Бюст Гомера из Британского муз
Около 1200 года до нашей эры Восточное Средиземноморье переживает тяжелый экономический и социальный кризис. Лишь после четырех столетий упадка эта тьма веков, наконец, рассеивается. Новая история Греции начинается с вершины, превзойти которую, пожалуй, не удастся потомкам, – с двух поэм Гомера, породивших всю европейскую литературу, давших начало двум ее ветвям – реалистической («Илиада») и романтической («Одиссея»). В этих поэмах, прежде всего в «Илиаде», прошлое вдруг воскресает во всем богатстве красок.
Археологические исследования последних десятилетий свидетельствуют, что:
• Гомер описывал войну между Западом и Востоком, между микенской Грецией и народами Малой Азии, разыгравшуюся около 1190 года до нашей эры;
• Гомер детально знал расстановку враждующих сил;
• Гомер был знаком с предметами быта «троянской эпохи»;
• Гомер использовал при создании «Илиады» древние документы и надписи на стелах.
Многие сцены «Илиады» указывают на возможный источник творчества Гомера – документы микенской Греции. Он хорошо знаком с традициями страны, погибшей много веков назад, со сказаниями и песнями микенских греков. Он подробно описывает, например микенскую практику жертвоприношений у могилы погибшего героя. В XXIII песни он рассказывает о том, как Ахилл закалывает близ погребального костра Патрокла двенадцать юношей троянских, а также «множество тучных овец и великих волов криворогих» (здесь и далее пер. Н.И. Гнедича), четырех коней «гордовыйных» и двух псов. Он старательно описывает моду XII века до нашей эры: длинные прически воинов, «коневласые шлемы» – шлемы, увитые конским волосом. Он разбирается в оружии бронзового века, как военные историки наших дней – в аркебузах и арбалетах. Сражаясь с Парисом, царь Менелай стремительно выхватывает «меч среброгвоздный» – так украшали мечи в Микенах, подтверждают археологи. Когда в IV песни Менелай был ранен стрелой в живот и врач попытался извлечь ее, «закривились шипы у пернатой». Именно такие стрелы с шипами, раздирающие тело воина при попытке их вытащить, археологи находят при раскопках Трои.
Возможно, в «темные века» греческой истории потомки Ахиллов и Менелаев хранили древние документы – это знание, недоступное пришлым варварам-дорийцам, – как почти 17 веков спустя, на развалинах Западной Римской империи, потомки Вергилиев и Сципионов хранили латынь и переписывали разрозненные манускрипты. И в архаической Греции, как в варварской Европе, письменные памятники – в основном разного рода перечни – берегли, очевидно, служители святилищ.
Гомер знаком и с обычаями троянцев. Он называет их «конеборственными», а современные археологи, ведущие раскопки в Трое, собирают во множестве конские кости. Очевидно, троянцы занимались коневодством и продавали объезженных коней в соседние страны.
