Надежда Ионина - 100 великих музеев мира
Среди произведений итальянских мастеров выделяется П. Веронезе с двумя небольшими картинами — «Распятие» и «Святая родня», а испанская живопись представлена известной картиной X. Риберы «Мадонна со святым Бруно». Однако основу всего веймарского собрания составляют полотна голландских мастеров. Обычно в экспозиции Художественной галереи их выставлено около 30–40, а в запасниках Музея хранятся фонды гораздо внушительнее. Здесь и полотна Адриана и Исаака ван Остаде, Филиппа Воувермана, Момпера, Симона де Воса, Дирка Баутса, Хальса и других мастеров.
Произведения немецких художников представлены замечательным портретом историка искусства И. Винкельмана, который принадлежит кисти Антона Марона. Знаменитый ученый, знаток и исследователь античности изображен на полотне сидящим за столом, в халате и тюрбане на фоне бюста Гомера. На раскрытой перед ним книге лежит гравюра с изображением античной статуи. Очень живо изобразил художник доверительный взгляд И. Винкельмана, направленный на зрителя, а выразительным жестом руки ученый как бы приглашает к беседе на любимую им тему.
Французский живописец Жан-Луи Вуаль в 1781 году написал портрет русского принца Павла, сына Екатерины II и Петра III. Портрет парадный, и Павел изображен на нем в парадном мундире и с орденами на фоне облачного романтического неба. В глядящем на зрителя молодом человеке ничто не предвещает будущего императора Павла I («Норда», как назвал его Г. Р. Державин).
А в одном из залов первого этажа Веймарской художественной галереи посетителей подстерегает неожиданная встреча с русскими иконами XV–XVI веков Их здесь несколько десятков — разных школ, и все они находятся в великолепной сохранности. В небольшой экспозиции представлена новгородская икона конца XV века «Рождество Марии» и небольшая икона московской школы с поясным изображением Максима Грека. Последняя икона очень интересна сочетанием иконографической строгости и реалистической, почти светской трактовки исторического лица.
Петровская Кунсткамера
Коллекционирование на Руси имеет многовековую историю, и началось оно задолго до знаменитой Кунсткамеры. Но именно Кунсткамера стала первым русским естественнонаучным и историческим музеем, который из частного собрания превратился в музей для широкой публики.
Увлекавшийся военным делом, Петр I начал с коллекционирования оружия разных времен и народов. Но вскоре интерес к коллекционированию принял у русского царя несколько иной характер. Во время своих заграничных путешествий он приобретал анатомические препараты, станки, приборы, инструменты, а также различные редкости картины, гравюры и другие произведения искусства.
В 1717 году Петр I за 30 000 гульденов приобрел у голландского анатома Фредерика Рюйша анатомическую коллекцию. Изготовленные Рюйшем детские головки свидетельствуют о столь высоком мастерстве анатома, что они и до сих пор сохраняют нежную и розовую окраску. Те, кто их видел, невольно могут поверить легенде, что русский царь, будучи у Рюйша, поцеловал набальзамированного ребенка, приняв его за живого.
Другая легенда гласит, что шел однажды Петр I среди высоких сосен на стрелке Васильевского острова. В то время Васильевский остров назывался еще Преображенским, царь Петр любил невский берег и часто бывал здесь. И вдруг его внимание привлекла странная сосна. Диковинная она выросла, один сук ее (толщиной с человеческую руку) причудливо выгнулся полукружием, да так и врос в ствол дерева, словно дужка от амбарного замка. «Сосну срубить, — распорядился царь Петр, — ствол со странной веткой сохранить, а на месте сосны „Палату редкостей“ заложить» Так на невских берегах было воздвигнуто здание, которое и сегодня относится к числу лучших архитектурных украшений города.
От Петра I «Палата редкостей» приобрела и первые дары — половину окаменелого хлеба и датскую деревянную обувь, которые русский царь привез от Копенгагена. Так, личные собрания царя, а также коллекции по анатомии и зоологии, хранившиеся сначала в Аптекарском приказе в Москве, легли в основу будущей Кунсткамеры. Своему библиотекарю Шумахеру царь дает задание объехать Европу и «музеи ученых людей как публичные, так и приватные посещать, и из того усматривать, в чем императорского величества музеум с оными рознится, ежели же чего в музее… не обретается, то оный недостаток наполнять тщится». Шумахер привез из Европы множество резных раковин, светильников и гемм.
А потом собрания «Палаты редкостей» стала пополнять вся Россия. В 1718–1719 годах ряд указов предписывал населению России «собирать и сдавать губернаторам за вознаграждение все, что зело старо и необыкновенно». И потекли в Петербург всевозможные диковинки и редкости. В архиве Академии наук сохранилось сопроводительное письмо, в котором перечислялись необычные монстры, прибывшие однажды из Москвы на двух возах. Среди них:
1. Барашки. У одного — восемь ног; у другого — три глаза, два туловища и шесть ног (присланы из Тобольска).
2. Младенец с тремя ногами (прислан из Нижнего Новгорода).
3. Младенец с двумя головами (из Уфы).
4. Младенец с глазами под носом, а уши — под шеей (из Нежина).
5. Младенец с рыбьим хвостом, родившийся в Москве.
Но свою Кунсткамеру Петр I рассматривал не как собрание любопытных редкостей. На первом месте, по словам самого царя, стояла «польза государству впредь». Вот какие мысли внедрял он, вдалбливал в умы своих сановных помощников и верноподданных, говоря о приобретенной коллекции уродцев: «Невежды, чая, что такие уроды родятся от действия дьявольского через ведовство и порчу, чему быть невозможно, но от повреждения внутреннего».
В начале своего существования Кунсткамера имела даже живых экспонатов — карлика Фому и великана-гайдука Буржуа, рост которого составлял 227 сантиметров.
В старину и без того причудливые экспонаты любили показывать публике «живописно, художественно». Так, например, скелет сидел, печально подперев челюсть костяшками пальцев. Другой скелет явно намеревался заарканить посетителя сухими кишками, которые, как лассо, были намотаны у него на локтевом суставе.
К концу XVIII века Кунсткамера имела уже довольно значительное собрание экспонатов по анатомическому разделу. Анатомический кабинет насчитывал 2045 экспонатов, и что особенно важно — 179 органов, пораженных различными болезнями. То есть уже в то время Кунсткамера располагала наглядным пособием по изучению патологий, когда в Европе еще только закладывались основы этой науки.
Большим числом экспонатов располагали и Минералогический кабинет, и Зоологический, и ботанические коллекции. И это несмотря на то, что заметный урон был нанесен Кунсткамере известным этнографическим маскарадом во время знаменитой свадьбы шута в Ледяном доме. Вот как описывал эту свадьбу М. Забылин:
В Санкт-Петербурге на площади перед Зимним дворцом был построен Ледяной дом, в котором даже дрова были изо льда. В этом ледяном дворце во время масленицы Императрица решила устроить свадьбу своего любимого шута Кульковского с «барской барыней» — шутихой Подачкиной. В назначенный день к крыльцу между Ледяным домом и дворцом подъехала золотая карета, запряженная восемью неаполитанскими лошадьми, украшенными золотой сбруей и страусовыми перьями на головах. В ней сидела государыня Анна Иоановна с придворной дамой. Ее сопровождали кучера в ливрейных шубах, украшенных золотыми галунами, в башмаках и шелковых чулках. Блестящие пажи во французских кафтанах и блондах окружали карету Императрицы. А еще два араба в золотых шубах и белых чалмах, двенадцать сержантов в гренадерских мундирах и в шляпах с плюмажем…
Позади этой кареты следовали несколько других с великими княжнами.
Далее следовали карета герцога Курляндского (ужасного Бирона), окруженная его собственными гусарами, скороходами, егерями и пажами. Рядом с ним его жена, с головы до ног залитая бриллиантами…
Замыкала эту веселую процессию рота гвардейцев: треугольные шляпы солдат украшены еловыми и дубовыми ветвями, у офицеров — лаврами. В таком наряде ходили они и возвратившись из славного турецкого похода.
Вот выступает огромный слон в теплых котах. На спине слона была помещена железная клетка, в которой сидели новобрачные — шут Кульковский с супругой. Сидя друг против друга, они блистали золотом и бриллиантами. И ехали они из церкви на обед, сопровождаемые своей оригинальною свитою.
За экипажем новобрачных ехали на оленях остяки; за ними новгородцы на паре козлов, малороссы на волах, чухонцы на ослах, татарин со своею татаркою на откормленных свиньях, финны на своих шведских лошадках, камчадалы на собаках, белорусы, ярославцы и прочие представители народов огромной Российской империи. Всего до 150 самых разнообразных костюмов свидетельствовали о разнообразии племен.
