Д. Самин - 100 великих архитекторов
Исследователь русской архитектуры Г.К. Лукомский не без основания отметил в своей статье «Два таинственных дворца Разумовских»: «Обзор архитектурного наследия, оставленного членами семейства гр. Разумовских, может составить лучшую страницу в истории зодчества России. В Черниговском крае сохранилось особенно много памятников искусства».
В круг украинских произведений Ринальди входит и храм Воскресения Христова в Почепе.
Созданное Ринальди в различных городах России хотя и отмечено присущим ему талантом и мастерством, однако не является главным в его творчестве. Лучшие произведения, которые определили значение зодчего в истории русской и мировой архитектуры, были созданы в Петербурге куда он приехал, зарекомендовав себя работой у графа Разумовского. Здесь он тотчас получил интересные и перспективные заказы. В 1754 году Ринальди становится архитектором «малого двора», как тогда именовалось ближайшее окружение наследника престола – будущего императора Петра III, по предложению которого Ринальди начинает большие работы в Ораниенбауме, продолжавшиеся более двух десятилетий. Цикл первых ораниенбаумских работ стал прелюдией всего петербургского периода творчества зодчего.
Как явствует из письма Ринальди, в 1761 году он уже обладал прочным положением первого придворного архитектора наследника престола. Следует отметить, что он называл себя архитектором великой княгини, то есть будущей Екатерины II. Архитектор в то время, по его словам, получал 1500 скуди в год, имел карету, прислугу, дом «…и великолепные подарки, в зависимости от обстоятельств». Именно поэтому Ванвителли в письме, датированном 1762 годом, отмечал, что смерть Елизаветы Петровны «очень большая удача для Сеньора Антонио Ринальди, так как Великая Княгиня, которой он тоже служил, и есть Царица наследница, которая сейчас правит, она молода и будет жить много лет».
После воцарения Екатерины II Ринальди становится ведущим архитектором Петербурга. Он проектирует и возводит дворцы, триумфальные колонны, арки, храмы, театральные здания и другие сооружения. При этом Ринальди проявляет себя в равной степени и как создатель законченных дворцово-парковых ансамблей в Ораниенбауме, Гатчине, и как крупный градостроитель, сооружения которого стали определяющими доминантами композиционного развития центральных районов столицы.
Образным отражением значимости Ринальди в период высшего расцвета его творчества является местонахождение его собственного дома. Он был приобретен зодчим в 1768 году у одного из самых знаменитых мастеров резного дела П. Лункера, с которым Ринальди связывала длительная совместная работа. Этот небольшой трехэтажный дом находился рядом с Зимним дворцом.
Первое десятилетие пребывания Ринальди в Петербурге его творческие интересы были сосредоточены на строительстве в Ораниенбауме дворца Петра III, Оперного дома и ансамбля Собственной дачи с его главными постройками – Китайским дворцом и Катальной горкой.
Когда смотришь на простой и изящный дворец Петра III, на «подлинное чудо полного чудес XVIII века» – Китайский дворец и на чарующе прекрасный павильон Катальной горки, вспоминаются слова Бальзака о том, что «существует весна гения, как существует весна любви». Ораниенбаумские постройки Ринальди – это весна гения.
Ансамбль Собственной дачи следует упоминать с эпитетом «единственный». В этой оценке нет ни грана преувеличения. Действительно, это единственный ансамбль, где зодчему не пришлось делать заметных отступлений от проекта, где одному автору принадлежит и архитектура отдельных сооружений, и планировка парка. Парк Собственной дачи был задуман и осуществлен в синтезе регулярного и пейзажного принципов паркостроения. Здесь тоже нет аналогов. Ни в одном из сохранившихся ансамблей 18-го столетия нельзя проследить с такой удивительной последовательностью и цельностью синтез архитектуры и ландшафта, архитектуры и живописи, пластики и прикладного искусства.
Катальная горка в Царском Селе, построенная Ринальди в 1762—1774 годах, поражает архитектурным замыслом и размахом. Катальная горка – крупное и сложное сооружение. Она стала и одним из самых своеобразных творений зодчего. Павильон Катальной горки по чистоте своих форм, гармонии и соразмерности частей, при некоторой, возможно, парадоксальности такого суждения, напоминает памятники Греции. Он не кажется массивным, хотя размеры его достаточно велики – тридцать три метра. Павильон удивительно пропорционален и представляет собой великолепный пример синтеза архитектуры с природной пространственной средой.
Китайский дворец – единственный памятник рококо в русской архитектуре. В нем неповторимо соединились декоративная прелесть рококо с нарождающимся классицизмом. Китайский дворец относится к числу тех произведений архитектуры, для определения художественной ценности которых трудно подобрать подходящий эпитет – настолько он своеобразен, гармоничен и ярок. К возведению дворца Ринальди приступил в 1762 году.
Облик дворца спокоен и прост. Наибольший художественный интерес представляет северный фасад дворца. Особенно эффектно решен его центральный граненый выступ. В то время как крылья дворца расчленены пилястрами ионического ордера, в композицию граненой абсиды введены полуколонны, придающие парадность общему облику. Этому отвечает и все архитектурно-декоративное убранство. Граненый выступ завершен фронтоном и фигурным аттиком барочного типа. На нем установлены три металлические декоративные скульптуры, окрашенные в белый цвет.
Анфилада парадных комнат Китайского дворца, расположенная по главной оси, включает семь комнат. Три зала парадной анфилады – Зал муз, Большой зал и Большой Китайский кабинет занимают особое положение в композиционном строе дворца. Ось парадной анфилады проходит через центры этих залов, в то время как остальные комнаты анфилады смещены по отношению к этой оси. Кроме того, эти наиболее парадные и самые большие помещения дворца прекрасно освещены окнами-дверями, которые связывают их с парком.
Центральным является Большой, или Овальный, зал, который в XVIII веке называли то Приемным, то Круглым. Граненой абсидой он выступает в фасаде дворца и является центром всей композиции. Этот зал вызывает ощущение парадности и торжественности не только своеобразием архитектурного приема, но и «одеждой» – декоративным убором. Особую нарядность придает Большому залу отделка стен искусственным мрамором.
В 1768 году Ринальди начал возводить грандиозный Мраморный дворец, завершенный в 1785 году. Архитектор решил, что Мраморный дворец будет привлекать внимание не только размерами, благородством форм и пропорций, но и красотой каменных облицовок, выполненных из полюбившихся ему русских мраморов, которые добывали в карьерах вблизи Ладожского и Онежского озер. Можно сказать, что Ринальди явился зачинателем использования естественного камня в архитектуре Петербурга в столь широких масштабах.
Одновременно с Мраморным строился Гатчинский дворец. Надпись над Иорданским подъездом паркового фасада гласит: «Заложен 1766 майя 30, окончен 1781 года».
Гатчинский дворец – памятник переходной эпохи в русском зодчестве 18-го столетия. Наступило время форм более четких и ясных. Для фасадов Гатчинского дворца характерна плоскостная обработка поверхности стен. Наличники окон и арок едва выступают из плоскости. Однородность материала усиливает в облике дворца несомненную графическую четкость. Необходимо, однако, помнить, что открытые галереи с двойной колоннадой в полуциркулях, сквозные проемы арок входа, которые были до перестройки дворца, придавали облику здания несколько большую мягкость, создавая в то же время глубокие перспективные и светотеневые акценты. Они контрастировали с плоскостями стен, не нарушая единства пластического решения.
В Гатчинском дворце Ринальди проявил не только мастерство зодчего но и большое поэтическое чутье, понимание русской природы, красоты неброского на первый взгляд северного камня. Именно это отметил Луначарский, восторгаясь образом Гатчинского дворца: «Самое прекрасное в пудостском камне – его цвет, светло-серый, почти цвет туманного неба. На фоне этого северного неба замок кажется воздушным, почти призрачным, необыкновенно легким. Суровое и строгое здание, превратившееся в свою собственную фантасмагорию, в свой мираж, исполнено непередаваемого очарования…»
Гатчинский дворец – композиционное и образное средоточие всего ансамбля, но полнота его художественной сути постигается лишь в единстве с парком – не менее романтическим и самобытным произведением русской ландшафтной архитектуры. Тайна поэтического обаяния гатчинских парков, и, прежде всего, дворцового, состоит в гармоническом согласии водных пространств озер и их живописного обрамления – разнообразных, искусно подобранных по колориту и форме крон насаждений.
