Михаил Шойфет - Сто великих врачей
В 1803 году Пинеля избрали в Академию на место Кювье, по секции зоологии и анатомии. Пинель приобрел небольшое имение, где занимался садоводством и с меньшим успехом разведением мериносов. До конца жизни он оставался либералом и левым, за что в 1822 году попал в списки уволенных со службы профессоров. Через три года он вторично женился.
Великий человек и врач Филипп Пинель умер от воспаления легких 26 октября 1826 года в Сальпетриере. Ушел из жизни один из гуманнейших людей, составивший гордость французской и мировой психиатрической науки. Пинель был чрезвычайно скромным человеком, он не придавал какого-то особого значения тому великому делу, которое он совершил. Он не был ни честолюбив, ни тщеславен, лишен был всякого корыстолюбия. Пинеля похоронили на парижском кладбище Пер-Лашез; у входа в больницу Сальпетриер стоит его бронзовая статуя. Дело, которому отдал жизнь доктор Пинель, продолжил его ученик Эскироль.
Дженнер (1749–1823)
Давно врачи искали средства против оспы — страшного божьего наказания. Эмпирические наблюдения показывали, что человек, раз перенесший оспу, застрахован от вторичного заболевания. Это дало основание предполагать, что лучше искусственно заражаться, выбрав для этого время, когда организм особенно силен и поэтому имеет больше шансов счастливо перенести болезнь.
Однако привитию оспы чинилось множество преград. Например, в 1745 году Парижский медицинский факультет такую прививку назвал «легкомыслием, преступлением, средством магии». И это несмотря на то, что все прямые потомки Людовика XVI погибли от оспы. Не стал исключением и его пятилетний правнук, известный впоследствии как Людовик XV, сведенный в могилу в мае 1774 года в возрасте 64 года той же оспой. Уверяют, будто гниение монаршего тела было столь сильным, что после смерти пришлось положить его, не бальзамируя, в свинцовый гроб, который, заколотив в двойной деревянный ящик, увезли быстро и тихо в Сен-Дени, где, опустив в могилу, запечатали.
В Средние века смертность от оспы доходила до 80 %. В Америке целые племена были уничтожены этой опасной болезнью, занесенной туда спутниками Писарро. В конце XVII и начале XVIII столетия оспа приняла размеры истинного бедствия. Когда оспенная эпидемия пришла в Мексику, от нее погибло три с половиной миллиона человек. Апостол учения Шталя, профессор медицины в Галле, Й.К. Юнкер определил цифру ежегодной смертности от оспы в Европе в 400 000 человек. Зараза похищала каждого десятого, поселения пустели, ни одно сословие не было застраховано, особенно велика была смертность среди детей. В одном только Берлине за период 1758–1774 годов умерло от оспы 6705 человек.
В течение 50 лет оспа унесла одиннадцать членов австрийского императорского дома. Императрица Мария-Терезия, уже будучи в преклонном возрасте, заразилась и едва не скончалась; ее сын, император Иосиф I, супруга Иосифа II и две эрцгерцогини умерли, несмотря на все старания врачей. Из других коронованных особ, скончавшихся от странной заразы, упомянем курфюрста Саксонского, последнего курфюрста Баварского, Вильгельма II Оранского; в семье Вильгельма III — его отца, мать, жену, дядю, двоюродного брата и сестру. Сам он проболел и едва не умер. Далее список продолжает целый ряд членов английского королевского дома.
Скончался от оспы и русский император Петр II, заразившийся 18 января 1730 года от своего друга князя Григория Долгорукого. Проявилась банальная русская безалаберщина. Долгорукий, у которого болели оспой дети, пришел к Петру II и расцеловался с ним. Через несколько дней у Петра II появились оспины на лице, и через неделю он умер.
В восточных цивилизациях Китая и Индии искусственное предохранительное средство против оспенной эпидемии — так называемая вариоляция (variola — оспа), то есть метод активной иммунизации против натуральной оспы введением содержимого оспенных пузырьков больного человека, существовало тысячелетия, да и в самой Европе прививка была давно известна. Для этой цели китайцы надевали на своих детей рубашки, снятые с умерших от оспы. На Востоке в ноздри здоровых людей вводили высушенный гной оспенных пузырьков выздоровевшего больного. Здоровый человек болел оспой в легкой форме, а затем получал невосприимчивость к ней на всю жизнь. Этот же способ был известен и в некоторых странах Европы. Но особенно не был распространен, так как был крайне рискованный и часто вел к смерти. Нередко здоровый человек заболевал тяжелой формой. Гарантии дать не мог никто. Это был опасный, но единственный путь борьбы с оспой в то время.
Первое официальное свидетельство о времени изобретения вариоляции относится к 1717 году. Оно было отмечено женой английского посла в Константинополе леди Вортлей-Монтэгю (M.W. Montagu, 1689–1762). Леди Монтэгю познакомилась в турецкой столице с одной молодой черкешенкой, которая защитила свою внешность от оспы вариоляцией. В это же время Монтэгю получила письмо, присланное ее подругой Сарой Чируэлль из Андрианополя: «Оспа, производящая у нас такое странное опустошение, — пишет Сара, — здесь, благодаря существованию прививок, становится невинной болезнью. Несколько старых женщин делают эту процедуру каждую осень обычно в сентябре, когда спадает жара. Они приносят в скорлупе оспенную жидкость, вскрывают длинной иглой одну из вен и вводят в нее такое количество прививочного материала, какое может удержаться на конце иголки. Суеверные люди делают прививки на лбу, груди и обеих руках, чтобы получить изображение креста, менее суеверные — на ногах и скрытых частях рук. От прививки у них на лице образуются 20–30 пустул, и через 8 дней больные совершенно выздоравливают».
Греческие врачи, уже давно знакомые с вариоляцией, разъяснили леди Монтэгю значение прививки, и она, убежденная их доводами, произвела вариоляцию себе и двум своим детям. В 1721 году Монтэгю вернулась в Лондон и сообщила о своей счастливой находке. Для проверки ее сообщения произвели прививку натуральной оспы семи преступникам, осужденным на смерть, пообещав им освобождение, если опыт удастся. Когда обнаружилось, что все семеро, подвергнутых вариоляции, прекрасно перенесли прививку и таким образом оказались застрахованными от оспы, тогда все королевское семейство последовало примеру леди Монтэгю.
После этого вариоляция начала распространяться по Англии и далее по всему континенту. Однако ее распространение проходило не без затруднений и крайне медленно. И это несмотря на то, что в ее защиту раздавалось немало авторитетных голосов. Так, передовые врачи и сам Вольтер настоятельно рекомендовали ее; д`Аламбер статистическими исследованиями доказал, что вариоляция уменьшила смертность от оспы на 2,5 %. Кроме того, привившие себе оспу Екатерина II и Мария-Терезия усердно распространяли вариоляцию среди своих подданных, а Фридрих II в одном из своих писем советует какой-то немецкой княгине, которая потеряла от оспы двоих детей, защитить третьего прививкой оспы, одни врачи указывают на то, что таким образом люди дерзают бороться против высшего предопределения, другие видят в ней дело дьявольское.
Опасность вариоляции была сравнительно невелика, статистика тех лет показывает, что от привитых 300 человек умирал едва ли один. Но, с другой стороны, вариоляция способствовала усилению оспенных эпидемий. Так, в 1794 году в Гамбурге разыгралась страшная эпидемия благодаря массовым прививкам. В Англии в 1840 году, а в Пруссии в 1835 году запретили вариоляцию в законодательном порядке. Причиной этого было не то, что вариоляция приносит больше вреда, чем пользы. Дело заключалось в другом: вариоляция, излечивавшая в единичных случаях, не дала ощутимых результатов. Наиболее действенное средство нашлось только в 1796 году.
Английский врач Дженнер в 1776 году, во время одной опустошительной эпидемии, случайно сделал великое открытие о предохранительной силе коровьей оспы. Он заметил, что доярки, переболев коровьей оспой, никогда не заболевают человеческой. Взяв это наблюдение за основу, он разработал способ вакцинации (слово «вакцина» — от латинского «вакка — корова»), который принес спасение миллионам людей от ранее непобедимой болезни. Это было второе рождение оспопрививания. Прививка коровьей оспы распространилась быстро и оказалась абсолютно безопасной.
Эдвард Дженнер (Jenner) родился 17 мая 1749 году в местечке Беркли графства Глочестер в Англии. Он был третьим сыном в семье состоятельного викария. Начальное образование он получил в приходской школе. Затем изучал хирургию у одного врача в Сёдбери, а в 20 лет отправился к своему земляку в Лондон изучать медицину под руководством Джона Хантера (Hunter, 1728–1793), одного из основоположников экспериментальной патологии и анатомо-физиологического направления в хирургии, основателя научной школы. По словам историка Гэзера, никто из современников не мог с Хантером сравниться по уровню медицинских познаний. Несмотря на большую разницу в возрасте, Дженнера и Хантера связывала сердечная дружба. К слову, Дженнер был недурным музыкантом и поэтом, а Хантер любил искусство.
