Александр Волков - 100 великих тайн археологии
Среди них немало просьб или донесений, адресованных начальству. Они, как водилось в старинном Китае, были написаны раболепным, заискивающим тоном. «Исполненный самой безумной глупости, преклоняю голову к земле и, помутившись в мыслях и словах, обращаюсь с просьбой об отпуске, поелику намереваюсь посетить могилу своих родителей» – с такими словами взывал к своему начальству некий офицер.
Неизвестно, побывал ли этот «безумец» на родине или все так же тянул гарнизонную лямку, томясь и скучая. Вверенные же ему солдаты, не имея возможности даже просить о перемене участи, целыми днями занимались «хозяйственной канителью». Одни возделывали огороды и поля, где подрастали овощи, просо и ячмень – главная пища пограничников (рис приходилось ввозить из южных районов страны). Другие ухаживали за домашним скотом – коровами, овцами, козами и лошадьми. Так что жили солдаты почти «на подножном корму».
Присутствие семьи позволяло скрашивать скуку и тяготы службы. Под серым, унылым небом дозорные часами простаивали, глядя вдаль, напряженно изучая камни, ложбины, редкий кустарник, тянувшийся в стороне, и не видя ничего нового. Ни пятнышка не появлялось на горизонте. Продрогнув, они спускались к себе отдохнуть, и счастье тем, кого ожидали близкие.
Порой скуку буден скрашивали нежданные гости – женщины, торговавшие своим телом. Начальство относилось к их появлению снисходительно, если только солдаты, увлеченные «внезапным подарком», не забывали о службе. Обычно же скуку гарнизонных буден рассеивали настольные игры, а также алкогольные возлияния. Впрочем, если солдат спьяну допускал упущение по службе, его жестоко наказывали.
Болезни совершали свой набег, пожалуй, чаще, чем враги. В память о поединках с хворобой оставались таблички; на них две тысячи лет назад кто-то писал рецепты, призванные победить недуг. Одну такую табличку нашли археологи. Здесь приведено средство от лихорадки. Часто солдаты страдали также от простуд, головных болей и радикулита. В каждой башне имелся ящик со снадобьями и тканью для перевязок.
В погожие дни у солдат появлялось развлечение – смотреть, кого еще нелегкая принесла из дальнего края к воротам башни. Обычно это были разъезжие торговцы, от каждой беды прибавлявшие по барышу. Покидая Китай, они бросали в Стену камень. Если он отскакивал к ним в руки, значит, им было суждено вернуться целыми и невредимыми. Если камень пролетал мимо, быть беде.
Нередко купцы не спешили выезжать за ворота. Оживленная торговля шла прямо возле Стены. Кочевники пригоняли лошадей, коров и овец, приносили шкуры и меха, а сами покупали шелк и другие предметы роскоши. Порой коммерция перерастала в драку. Офицеры обязаны были тут же пресекать стычки, чтобы обиженные кочевники не вздумали, гонимые чувством мести, двинуться на Китай. Если же офицер не справлялся с замирением врагов, его наказывали.
…Такой была жизнь у Великой стены. В отдельные эпохи та приходила в упадок, затем возводилась заново и опять приходила в упадок. В Средние века китайские правители предпочитали откупаться от варваров деньгами, а не отгораживаться стеной. Существовавшая система укреплений обветшала.
Лишь в XV—XVI веках императоры династии Мин восстановили пограничную стену и заметно укрепили ее. Так возникла хорошо знакомая нам Великая стена с ее бесчисленными башнями и зубцами. Она пролегла по горным хребтам и глубоким долинам. Эта мощная двойная стена шириной от 5 до 8 метров и высотой от 6 до 9 метров (на некоторых участках и до 16 метров) была сложена из каменных блоков и обожженных кирпичей. Поразительная твердость раствора достигалась за счет того, что в него подмешивали рисовую муку, содержавшую много крахмала.
Великая Китайская стена призвана была внушать страх и трепет всем, кто приблизится к границам страны. Когда же в середине XVII века на Китай вновь двинулись северные варвары – маньчжуры, империю не спасла Стена. На четверть тысячелетия Китай оказался под властью захватчиков.
Тайны гробницы Цао Цао
«Если бы не я, сколько других провозгласили бы себя царями!» Этот афоризм принадлежит Цао Цао (155—220), полководцу и политику, меценату и тирану, одному из самых известных деятелей китайского Средневековья. Он долго стремился сохранить на престоле династию Хань, подавлял мятежи, а затем фактически основал новую династию. Впоследствии он стал еще и одним из героев знаменитой китайской эпопеи «Троецарствие» (XIV век).
Археологи долго и безуспешно искали место, где обрел покой грозный правитель. Теперь он прятался от целой армии ученых подобно тому, как в древности ускользал от врагов. Всю жизнь он побеждал людей, вооруженных мечами и луками, и вот почти всю смерть побеждал тех, кто шел на него, взяв в подспорье кирку и лопату. Но супостаты из когорты «книжников», похоже, настигли его. Недавно китайские археологи сообщили, что им удалось сделать крупное открытие. В одной из центральных провинций КНР, очевидно, обнаружена гробница Цао Цао (промежуточные результаты раскопок были обнародованы в 2009 году).
…Когда фабрикант Си Чжэньхай, владелец кирпичного заводика, решил запастись землей, он вышел за околицу деревни и, повернув влево от дороги, принялся копать. Вначале все было хорошо, но затем земля, которую он рассекал, стала подшучивать над ним. Цвет ее изменился. То там, то здесь грунт куда-то проваливался. Что-то скрывалось внизу.
Прошло пять лет. Теперь уже на дороге, ведущей в деревню, снуют полицейские. В поле за околицей выросли дома, крытые гофрированными жестяными листами. В Сигаосюэ, где проживало две с половиной тысячи человек, не стихает лихорадочное оживление. Отсюда более трех часов ехать на скоростном поезде до Пекина. На две тысячи лет в прошлое можно перенестись куда быстрее – взять заступ, копнуть землю. Прошлое там ждет, выпущенное по случайности, как тигр, чью клетку не закрыли.
Артефакты из гробницы Цао Цао
Тигра звали гениальным полководцем. В 220 году нашей эры он велел похоронить себя в провинции Хэнань, неподалеку от Лояна – тогдашней столицы Китая.
Тигра звали талантливым поэтом. В его покои теперь ведет коридор, уходящий на 20 метров в глубь земли.
Тигра звали жестоким деспотом. У мертвого зверя – две главные комнаты и четыре боковые. Высота их сводов достигает 6 метров. Общая площадь гробницы составляет примерно 740 квадратных метров. Просторно его костям лежать в этом склепе; их не стесняют два истлевших женских тела возрастом около 50 и 20—25 лет, погребенные тут же, – очевидно, останки его жены и наложницы. Здесь же хранятся оружие, повседневная утварь, серые каменные таблички с надписями, напоминавшими всем, кто встретится в загробном мире, что они имеют счастье лицезреть правителя царства Вэй.
Тигра звали Цао Цао.
Умер он, успев поделить Китай, разорвать его, как тигр – свою жертву.
В конце II века нашей эры в Китае бушевала грандиозная война. Тайфун. Цунами. Смерч. Восстание «Желтых повязок». Столица разграблена. Провинции разорены. Страна распалась на части. Цао победил почти всех, сохранив жизнь лишь императору, этой кукольной фигуре, от имени которой фактически правил сам.
Портреты императоров былых времен, как их рисуют старинные историки, изображают людей, исполненных величия духа. Последний правитель династии Хань – другой. Куда бы он ни стремился, всюду над ним нависала тень Цао Цао. Слабый, тщедушный правитель – и великий, надменный полководец. Пока что тот верно служил императору, открывал все новые заговоры и подавлял их. Впрочем, чаще всего он сам выдумывал эти козни и, безудержно прославляя себя своими деяниями, беспощадно карал невиновных. Для него слово «заговор» было поистине магическим. Старую поросль, окружавшую императорский трон, он пропалывал неспешно, но непреклонно.
Когда императрица Фу Шу в одном из писем к отцу пожаловалась на жестокость Цао Цао, последний добился немыслимого. Сам император, послушный, как кукла, подвешенная на нитке, отрекся и от жены, и от двух сыновей, с нею нажитых. Всех казнили. Вот так кукушонок выкидывает из гнезда хозяйских птенцов. Новой женой императора стала дочь всемогущего Цао Цао – этого придворного «мага», игравшего чужими судьбами, словно в шахматы или кости. Окруженный людьми рода Цао, последний Сын Неба семьи Хань медленно чахнул.
В 216 году Цао Цао был удостоен очередного титула – стал «ваном Вэй». Теперь он был почти равен государю. Никто в Срединной империи не мог отнять у него желанную власть, которой тот был налит, как спесью. Так насыщается кровью злой дух, погубивший многих людей.
К тому времени Цао Цао подчинил своей власти обширную часть Китая к северу от Янцзы. Фактически он правил страной, помыкая императором. Но сколько бы он ни казнил врагов, подлинных и мнимых, ему не склеить их кровью Китай. В ближайшие полвека здесь установится «троецарствие». Страна окажется разделена на три части.
